Узник Марса - Эдмонд Мур Гамильтон

Чолу. И сможем за считанные мгновения молниеносно переноситься с планеты на планету. Но сперва нам требовалось доставить одну из машин на Чолу, и конечно же, её требовалось доставить туда физически, в каком-то ракетном корабле. Наконец, после многих испытаний, мы, учёные, смастерили корабль, у которого был шанс добраться до Чолу. Это стало бы рискованной попыткой. Наш великий король Таркол решил возглавить эту опасную экспедицию, успех которой так много значил для Бэры. Таркол отправился сделать героическую попытку с небольшим экипажем тридцать ваших лет назад. На своём корабле он вёз счётчик материи. Вся Бэра напряжённо ждала известия, что Таркол добрался до Чолу целым и невредимым. В этой лаборатории посреди пустыни я, Дандор, ждал, неся вахту рядом с этим передатчиком материи, когда Таркол заговорит со мной через голосовой конус и доложит об успехе. Но от него так и не пришло никаких известий. И с течением времени вся Бэра поверила, что он погиб, и все скорбели по великому королю, который умер, пытаясь совершить невероятное… Только я, Дандор, несмотря на всеобщее отчаяние, так до конца и не оставил надежду. Я годами продолжал нести свою вахту, надеясь, что Таркол позовёт меня. И вот, наконец, сегодня моя надежда была вознаграждена. Ибо ты позвал, Крейин, — и включил по моим инструкциям передатчик материи на Чолу. Наша многовековая мечта о дороге на Чолу осуществилась! — При этих словах глаза Дандора сверкнули почти сверхчеловеческим счастьем. — Путь на Чолу наконец открыт! — повторил он. — Теперь наступает великий час судьбы Бэры! Теперь наш мир снова расцветёт и жалкие обречённые будут свободны!

Филип Крейн с диким удивлением уставился на старика.

— Значит, тот потерпевший крушение корабль, который мы нашли на Земле, — хрипло произнёс он, — это и есть тот самый корабль, который пилотировал тридцать лет назад, Таркол, разбившийся при посадке. И на том корабле… — Он напряжённо спросил Дандора: — Есть какое-нибудь изображение Таркола?

Дандор кивнул и достал из шкафчика маленькую статуэтку, выполненную с чудным мастерством.

— Это стереофото Таркола, — объявил он.

Статуэтку эту явно создали каким-то способом трёхмерной фотографии. Она изображала фигуру мужчины великанского роста, одетого в странный костюм из туники и плаща, с непокрытой головой. И эти мощные, львиные черты лица не оставляли никаких сомнений.

— Это, — задохнулся Филип Крейн, с ревущей в ушах кровью, — это Джон Крейн. Мой отец!

— Да, — согласился, пылая взглядом, Дандор. — Я понял это, Крейин, в тот же миг, как увидел твоё лицо. Ты — сын Таркола, нашего великого короля-героя.

Глава V. Сомнения

Рассудок Филипа Крейна от этого откровения пошатнулся. Джон Крейн, его отец — великий марсианский король!

Неудивительно, что Джон Крейн всю свою жизнь на Земле пытался вспомнить прежнюю жизнь! Неудивительно, что этот великан таращился ночь за ночью на звёздное небо, смутно пытаясь припомнить тот другой мир, где он прежде был великим правителем!

— А твой отец Таркол? — напряжённо спрашивал Дандор. — Он умер? Должно быть, так, раз он так и не позвал меня.

— Он умер всего несколько лет назад, — рассказал учёному Крейн. — И тебя он так и не позвал, потому что ничего не помнил о своей жизни на этой планете.

Он рассказал Дандору историю об отцовской амнезии, о тайне, которая омрачала всю его жизнь. И увидел, как глаза старого учёного затуманили слёзы.

— Таркол, наш великий король, мой друг, умер вдали на Чолу, не помня ни о своём народе, ни о своём мире, — прошептал Дандор. — Он жил среди чуждого народа, в то время как мы скорбели по нему как по умершему. И ты, его сын, от женщины с Чолу! Это рука Судьбы, что ты, сын Таркола, принёс наконец весть об успехе героической попытки твоего отца.

— Ты сказал, что понял: я — сын Таркола, как только увидел моё лицо! — произнёс Крейн. — Но я ведь не похож на него, за исключением моих волос и глаз. Как ты смог понять?

— Ты поймёшь это, когда встретишься с Лану, своим сводным братом, королём Бэры, — ответил Дандор.

— Моим сводным братом? — воскликнул Филип Крейн.

— Да, — кивнул Дандор, — когда твой великий отец Таркол покинул Бэру, отправляясь в это опасное путешествие, то оставил здесь малолетнего сына, Лану. Если бы Таркол не вернулся, то королём стал бы его сын, при моём регентстве, пока не достигнет совершеннолетия. Ныне же он — король Бэры. Я отправил Кро, своего робота-слугу, в Ингомар, привезти сюда Лану. Вызвать его по обыкновенному голосовому конусу я не посмел, так как это сообщение может быть услышано Сурпом.

— Сурпом? — переспросил с всё возрастающей ошеломлённостью Крейн. — А кто он?

Лицо Дандора омрачилось.

— Сурп — это могущественный вельможа, который давно строил козни против короля Лану и настроил против него народ. Если Сурп узнал, что король здесь, в этой одинокой башне посреди пустыни, то смог бы ухватиться за такой шанс убрать его с дороги. Потому что Сурп сам стремится влезть на трон — предатель!

— Марсианский король — мой сводный брат! — ошеломленно ахнул Филип Крейн. — Ля — наполовину марсианин! Не могу поверить! Однако у меня всю жизнь были какие-то смутные воспоминания о каком-то другом месте, какой-то другой жизни.

— Да, это так, — подтвердил Дандор. — Потому что мы, бэряне, обладаем определённым даром наследственной памяти, переходящей от отца к сыну, синаптическая матрица в мозгу отца имеет тенденцию воспроизводиться в мозге сына. Не пострадай ментальная синаптическая матрица твоего отца от шока, ты бы унаследовал от него полные воспоминания об этом мире.

— Наполовину марсианин! — выдохнул Филип Крейн.

Лицо Кей было белым, а её карие глаза умоляли, когда она посмотрела на него.

— Филип, но для тебя от этого не будет никакой разницы… И что из того, что в твоих жилах течет отчасти марсианская кровь? — серьёзно спросила она. — Ты же по-прежнему хочешь вернуться на Землю, со мной?

— Да, конечно, — медленно произнёс он. — Я всё ещё ошеломлён…