Чары зари - Катарина Керр

Внезапно Перрин замолчал, услышав, как кто-то открыл дверь в конюшню. Серебряный кинжал Родри поблескивал в свете фонаря. Наемник быстро шел по проходу.

— О, это вы, лорд! — проговорил серебряный кинжал. — Видите ли, капитан тьерина отрядил меня присматривать за конюшнями, а я услышал, как кто-то тут разговаривает. — Удивленный, Родри огляделся вокруг. — Здесь есть кто-то еще?

— О… э-э… ну, я просто разговаривал со своим конем.

Глаза Родри блеснули с едва сдерживаемой насмешкой, которую Перрин привык замечать на лицах других людей, когда они сталкивались с ним и его странностями.

— Понятно. Лорд, могу ли я спросить вас, собираемся ли мы завтра выезжать?

— Да. Собираемся устроить фланговую атаку. Немного удивить их.

Родри улыбнулся. Он испытывал искреннее удовольствие от новости. Красивый, крепкий парень рвался в бой. Вот как раз таким и должен был быть Перрин, знатный лорд. А он вовсе не был таким, и воинственные, мускулистые типы всегда его презирали. Перрин не знал, завидует ли серебряному кинжалу или ненавидит его — и то, и другое, как он решил позднее.

На следующий день до рассвета армия выстроилась во дворе, ярко освещенном горящими факелами. Воины молчали, лорды выглядели мрачными, лошади беспокоились, били копытами, трясли головами, когда свет, отраженный шлемом или мечом, попадал им в глаза. Как обычно, боевой отряд Неда занял место в строю последним, воины кричали друг на друга и спорили, кто с кем поедет. Когда Перрин встал рядом с двоюродным братом, то заметил, как Родри улыбается сам себе, словно думает о красивой женщине.

— Мы хотим срезать путь. Минуем дороги, — сказал Нед. — Ты отправляешься на разведку, Перро.

— Естественно… Клянусь, ни один из вас не в состоянии найти путь через рощу!

— Даже от лесорубов бывает польза.

Перрин пожал плечами. Беспокойство лошадей заставило его задуматься, не ждет ли их впереди провал: иногда животные предчувствуют такие вещи. Наконец Греймин протрубил в серебряный рожок. Когда небо только начало светлеть, ворота открыли. Высоко держа меч, тьерин выехал из дана первым, его личный боевой отряд цокал копытами сразу же вслед за ним, по четыре воина в ряд. Войско змеей потянулось вниз с холма. Внезапно Перрин услышал в отдалении боевые кличи, словно кто-то бежал навстречу Греймину. Солдаты яростно закричали; затрубили рожки, приказывая вооружаться и идти в бой. Наддрик сам приготовил для своего соперника сюрприз.

Во дворе воцарился хаос, все толкались и кричали, люди спешивались, хватали щиты и шлемы и бросались бежать из дана. Перрин спрыгнул на землю и в последний раз похлопал своего серого.

— Прощай и молись Эпоне, чтобы мы встретились снова.

Он выбежал вслед за Недом. Сражение разворачивалось на середине склона. Это было яростное, неорганизованное кружение людей и лошадей без всадников. Воины Наддрика пытались прорваться наверх, а солдаты Греймина — отогнать их назад. Пыль стояла столбом, и Перрин практически сразу же потерял Неда из виду. Рослый парень с гербом врага — синего и желтого цветов — на щите бросился на Перрина. Перрин поднял щит, встретил удар вражеского меча и отклонил его, а затем сам ударил противника мечом. Тот выругался и пошатнулся: Перрин рассек руку врага, державшую меч. Раненый шагнул назад, истекая кровью. Он попытался провести обманный маневр, но теперь больше парировал, чем наносил удары. Перрин следовал за ним и скоро понял, что враг отступает вниз по склону. Выкрикивая боевые кличи, люди Греймина гнали противника. «Нам следует удерживать позиции наверху», — подумал Перрин. Но было слишком поздно. Да никто и не стал бы слушаться его приказов, даже если бы он попытался их отдать.

Внизу, на ровной местности, сражающиеся перестроилось — разделились на отдельные пары и небольшие группы. Внезапно Перрин услышал смех, странный и булькающий, который время от времени превращался в настоящий вой. Хохот разносился над лязганьем мечей и ударами их о щиты и кольчуги. Это был такой дикий звук, что на мгновение Перрин остановился, озираясь по сторонам. Любопытство дорого ему стоило. Услышав крик позади, он обернулся и увидел, как три человека несутся прямо на него и у всех — щиты с синим и желтым. Издав вопль ужаса, Перрин резко поднял щит и меч, едва успев парировать два сильных удара.

Третий проскользнул мимо и побежал дальше, а двое других приблизились, чтобы быстро покончить с Перрином. Он отчаянно уклонялся и парировал удары, и вдруг снова услышал смех, вой, плач. На этот раз он звучал даже громче, чем раньше. Затем внезапно появился Родри, который бросился на противника, атакующего Перрина справа, и убил его двумя быстрыми ударами. Его движения напоминали те, которыми человек отгоняет муху. Хватая ртом воздух, Перрин яростно замахнулся на второго, промахнулся, чуть не упал и восстановил равновесие как раз вовремя, чтобы увидеть, как его враг упал, получив удар в место сочленения кольчуги. Родри высвободил меч и потряс им, стряхивая капли крови.

— Спасибо, серебряный кинжал, — выдохнул Перин.

Вместо ответа Родри просто засмеялся, его глаза горели так дико, что на мгновение Перрин испугался — не бросится ли сейчас Родри на него самого. Крича во всю силу легких, пять человек из боевого отряда Неда подбежали к ним и потащили Родри и Перрина к тесному кругу сражающихся вокруг самого Греймина. Перрин пытался не отставать. А люди кружили вокруг него и начали отступать, когда стало сказываться численное преимущество Наддрика. Перрин вдруг оказался отрезанным. Двое союзников пронеслись мимо него, спасая свои жизни. Когда Перрин побежал к человеку, которого посчитал одним из членов боевого отряда Неда, тот повернулся в его сторону и поднял щит, украшенный красными желудями — эмблема еще одного вражеского боевого отряда. Перрин выругался и бросился в атаку, но что-то ударило его сзади.

Он почувствовал укол, а потом его плечо загорелось огнем, и жар стал спускаться по руке вниз. Внезапно пальцы Перрина ослабили хватку и сами по себе выпустили рукоятку меча. Перрин развернулся и принял удар на щит, но когда он попытался поднять правую руку, то пальцы выронили меч. Он почувствовал, как кровь течет вниз по руке и заливается в латную рукавицу. Враг усилил напор. Тогда Перрин поднял щит, как оружие, и нанес им сильный удар, отклоняясь назад, но тут подвернул ногу на неровном грунте. А позади него оставались враги.

С криком отчаяния Перрин бросился вперед и, используя щит как таран, со всей силы врезался в противника. Захваченный врасплох этим самоубийственным маневром, неприятель покачнулся и упал на спину. Перрин повалился на него и надавил на щит всем своим весом. Голова врага странно дернулась и откинулась назад. Теперь он лежал неподвижно — мертвый или просто без сознания. Перрина это не волновало. Он с трудом поднялся, бросил щит на землю, нисколько не стыдясь своего поступка, и побежал к дану, но преодолел только несколько ярдов. Внезапно он понял, что сражение проиграно, поле битвы принадлежит врагу, а последние из его товарищей в эти минуты как раз пробегают через ворота, гонимые сине-желтыми щитами. Перрин упал на колени. Он увидел, как ворота захлопнулись. Мимо, что-то крича друг другу, пробежали двое врагов.