К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

.VII

Звук дверного звонка заставил Эйлану Барнс оторваться от наброска, над которым она работала. Короткий зимний день закончился несколько часов назад, и на городские улицы обрушился сильный снегопад. Маловероятно, что экипажи ехали бы намного дольше, если бы снег был таким глубоким, каким он казался. Все это наводило на мысль, что по тем же улицам будет бродить не так уж много посетителей.

Звонок прозвенел снова, и она почувствовала внезапное покалывание, пробежавшее по ее нервам. Покалывание, хотя ей и не хотелось в этом признаваться, страха. Двадцатипятилетняя женщина не должна бояться, когда в ее дверь звонят посреди Божьего города! Но было так много неуверенности, так много страха…

Звонок прозвенел в третий раз, и она слегка встряхнулась. Единственное, чего явно не было, так это того, что кто-то был здесь, чтобы арестовать ее! Если бы кто-то пришел сделать это, он вряд ли стал бы терпеливо стоять в холле и звонить в звонок снова и снова. Эта мысль на самом деле заставила ее усмехнуться, и она пересекла маленькую гостиную своей квартиры, чтобы открыть защитную задвижку в прочной двери. Она выглянула на лестничную площадку, и ее брови поползли вверх. Затем она быстро отперла дверь и широко распахнула ее.

— Дядя Гастан! Что, черт возьми, ты здесь делаешь в такой час?

— Привет, Лана, — сказал он, используя детское прозвище, которое она слышала только от него и Кристал.

Она раскрыла объятия и обняла его, несмотря на снег, налипший снаружи на его тяжелое пальто. Затем она схватила его за руку в перчатке и втащила в квартиру. Она не могла позволить себе очень натопленный камин, особенно в эти дни, но комната была хорошо изолирована, и она повесила тяжелые теплые одеяла в качестве дополнительных штор, чтобы уменьшить сквозняки в окнах.

— Сними это пальто. Давай я приготовлю тебе чай.

— На самом деле я не могу остаться, Лана, — сказал он, и ее улыбка исчезла, когда она заметила выражение его лица.

— Что значит, ты не можешь остаться? — Ее хватка на его руке усилилась. — Ты только что преодолел десять кварталов, чтобы попасть сюда в такую ночь! Конечно, ты можешь посидеть достаточно долго, чтобы позволить мне приготовить тебе чашку горячего чая!

— Нет, правда. — Он покачал головой. — Я просто… зашел по пути.

— По пути куда? — Ее глаза сузились. — Дядя Гастан, ты начинаешь меня пугать.

— О, я не хотел этого делать! — Он снова покачал головой, сильнее, и заставил себя улыбнуться. Это выглядело довольно слабо. — Я просто… я просто хотел спросить тебя, видела ли ты Крис за последние день или два.

— Если я видела? — Эйлана моргнула. Затем ее лицо напряглось. — Что ты имеешь в виду, если я ее видела? Ты хочешь сказать, что ее не было дома два дня?!

На мгновение он выглядел так, как будто не собирался отвечать. Но потом его плечи поникли, и он кивнул.

— Я не видел ее со среды, сразу после мессы, — тяжело сказал он. — Она сказала, что собирается выполнить поручение. Это последний раз, когда я ее видел.

Пальцы Эйланы поднялись к губам, и ее глаза стали огромными.

— Ты проверил больницы? Поговорил со стражей?

— Конечно, же! — беспокойство за свою дочь вызвало более резкую реакцию Гастана Барнса, чем он намеревался, и он быстро положил свободную руку ей на плечо с выражением раскаяния на лице.

— Конечно, проверил, — повторил он более спокойно. — Ничего. Как будто она растворилась в воздухе. Вот почему я надеялся, что ты, возможно, видела ее. Возможно, у тебя есть какие-то идеи, куда она отправилась со своим «поручением».

— О, Лэнгхорн, — выдохнула Эйлана.

— Ты знаешь, куда она пошла? — Глаза Гастана, такие же карие, как у его дочери, расширились от внезапной надежды.

— Дядя Гастан, она сказала мне, что собирается встретиться с друзьями. — Эйлана отпустила его руку, чтобы положить обе свои руки ему на плечи. — Она сказала, что одним из них был Сибастиэн Грейнджир. Они собирались… собирались обсудить петицию.

— Петиция? — резко повторил Гастан, но в его голосе было меньше удивления, чем ожидала Эйлана. Или то, что она хотела услышать. — Петиция к кому?

— Викарию Робейру, — тихо сказала она. — Они хотели… они хотели, чтобы он…

— Милая Бедар. — Гастан закрыл глаза, его лицо внезапно осунулось. — Я знал, что она что-то скрывает от меня — я знал это! — Он открыл глаза и изобразил еще одно мимолетное подобие улыбки. — Я всегда мог сказать, когда одна из вас что-то замышляла. Но я сказал ей — предупредил ее — что иногда, в разгар чего-то вроде джихада, вы не можете просто…

Его голос затих, и Эйлана медленно кивнула, в то время как слезы навернулись в уголках ее глаз.

— Мы не знаем — не знаем — что… что случилось что-то плохое, — прошептала она полушепотом.

— Когда Кристал в последний раз не предупреждала меня, что ее не будет дома? — мрачно спросил Гастан. — По крайней мере, она бы