Шатаут - Эйвери Килан

EnduraFuel является официальным партнером лиги, так что их ежегодное приглашение – чертовски важное событие. Исключительно для перспективных игроков высокого класса, уже признанных или тех, кто, вероятно, будет принят в команду в ближайшем будущем. Круто уже просто быть приглашенным. Участников ждут мини-турнир «три на три», конкурс хоккейных навыков и куча других мероприятий, на которые люди могут купить билеты. По сути, это показуха, состязание «у кого член длиннее». Но, поскольку EnduraFuel обсуждают во всех СМИ, мне нужно быть на высоте.

В течение следующих двух недель мне следует оставаться в тонусе как морально, так и физически. Побольше спать. Свести к минимуму стресс. Поработать над тактикой…

Серафина шевелится и приоткрывает один глаз.

– Эй, Аид.

– Эй, Динь, – заблокировав телефон, я откладываю его в сторону. – Хочешь пойти в постель?

Я не могу позволить себе отвлекаться… Но что, если уже слишком поздно?

Глава 25

Забота и внимание

Серафина

В честь того, что мне удалось пережить еще одну неделю, сегодня я делаю две вещи, которых действительно боюсь. Во-первых, отправляю стихотворение на конкурс журнала Revolve. Причем даже раньше назначенного срока, что для меня редкость.

Еще несколько нажатий клавиш, и моя анкета заполнена. Задержав дыхание, я молюсь, чтобы все прошло хорошо, и нажимаю «участвовать». Страница перезагружается, и я вижу, что моя заявка была принята.

В последнюю минуту я передумала и в качестве конкурсной работы использовала стихотворение, которое представила на всеобщее обозрение в классе. После всех полученных отзывов я внесла несколько существенных изменений. Хлои помогла мне доработать его, а Максин высказала свое мнение. И все же нельзя узнать, это ли ищут судьи. Я еще никогда не писала ничего настолько личного. Да я саму себя вылила на страницу. Даже если не выиграю, что скорее всего и произойдет, буду знать, что постаралась изо всех сил.

Второй пугающей меня вещью является запись на генетический тест. Или попытка на него записаться. Вот уже десять минут я сижу в комнате и таращусь на экран телефона, уговаривая себя нажать кнопку вызова.

С гулко отдающимся в ушах сердцебиением я заношу большой палец, сглатываю, нажимаю и жду, когда кто-нибудь ответит. Мне требуется вся сила воли, чтобы не сбросить.

После одного гудка, когда я еще не готова говорить, мне отвечает администратор.

– Медицинский центр Норт-Энда, чем могу помочь?

На меня накатывает тошнота, и я хочу повесить трубку, но приказываю себе этого не делать.

– Эм, здравствуйте, – я прочищаю горло. – Офис доктора Уилсона направил меня на генетическое тестирование. Имя – Серафина Картер.

– Подождите, пожалуйста, – спустя мгновение она продолжает: – Да, у нас есть ваше направление. Обычно посещения расписаны на несколько недель вперед, но в последнюю минуту один из пациентов не смог прийти, так что этим утром есть свободное время. Сможете подъехать?

– Конечно, – я совсем не хочу сдавать тест сегодня, но что-то подсказывает: если не наберусь смелости сейчас, буду вечно откладывать. – Во сколько?

– Одиннадцать тридцать. Я осознаю, насколько это скоро. Если хотите, могу проверить ближайшую свободную дату.

От страха сжимает горло, но я вынуждаю себя ответить:

– Все в порядке.

Двумя часами позже я сижу в машине возле медицинского центра. У меня вот-вот случится нервный срыв. Несмотря на то, что я ехала настолько медленно, насколько позволяют правила безопасности и элементарная вежливость, на месте я оказываюсь за пять минут до приема. Какая-то тайная часть меня, которая любит заниматься саморазрушением, еще надеется, что я опоздаю и пропущу тест.

Выключаю зажигание, и мотор глохнет.

Выходи из машины, Сера. Покончи уже с этим. Результат может оказаться отрицательным. Все еще может быть хорошо. Не забывай про силу позитивного мышления.

Сжав зубы, я тянусь к дверце, но тут же одергиваю руку. Чем скорее сделаю это, тем быстрее смирюсь с результатом, каким бы он ни был. Тогда почему не могу заставить себя выйти из машины?

Следовало привести кого-нибудь с собой или хотя бы рассказать кому-нибудь. Тогда я смогла бы сообщить им, как все прошло.

Никогда еще я не чувствовала себя настолько одинокой, но, скорее всего, перед этой бедой я и правда осталась одна.

* * *

– Еще раз спасибо, что позволила мне перенести встречу, – я ставлю поднос с кофе и опускаюсь на красный пластиковый стул рядом с Хлои в общей зоне отдыха. Сегодня я беру обычный латте. Вот как понять, что дела обстоят ужасно. Я так устала, что и сон не поможет. Даже мои кости измотаны.

– Ничего страшного. С тобой все в порядке? – приподнимает она темные брови. – Не хочу быть назойливой, просто… у тебя такой вид, будто ты плакала.

Консилер может скрыть многое, но не все: по пути в колледж я рыдала без остановки. Речь же о макияже, не о магии.

– Ну… – мой голос срывается, как срывается и все остальное. Не знаю, как и почему, но все, что я сдерживала, вырывается на волю бурным потоком эмоций. Весь страх, неуверенность, надежда, сомнение, печаль, огорчение, беспокойство, гнев. Последнее чувство лежало на поверхности. Даже представить страшно, что кроется под ним.

Слезы стекают по щекам, от рыданий разрывает грудь. Смущение только усиливает все остальные чувства. Возникает сильное искушение убежать, запереться в туалете и бросить курс по креативному письму, чтобы никогда больше не видеть Хлои. У кого, скажите пожалуйста, случается срыв посреди кафетерия? Вокруг же столько пялящихся на меня людей.

– Сера. Боже мой. Я могу для тебя что-нибудь сделать? – Хлои протягивает мне горсть салфеток и придвигается ближе, чтобы хоть как-то скрыть меня от посторонних глаз. Из носа течет, я не могу отдышаться, а тушь попала в глаза.

– Нет, просто… – задыхаюсь я. – Болезнь. Мама. Рак.

– У твоей мамы рак? – прикасается она к моей руке.

Кивнув, прячу лицо в ладонях. Вот уже несколько недель я держала все в себе эту боль и теперь, начав плакать, похоже, не могу остановиться. Будто бы шлюзы открылись, и вода все продолжает хлестать.

– Вот, – Хлои собирает наши вещи, помогает мне встать и берет поднос с кофе. – Давай пойдем туда, где поменьше народу.

Она ведет меня по незнакомому коридору в другое, более старое здание, которое соединено с тем, в котором мы только что были. Еще один поворот налево – и вот мы сидим на скамейке рядом с пустыми кабинетами. Она покупает для меня бутылку воды в автомате и ничего не говорит,