Assassins Creed. Тайный крестовый поход - Оливер Боуден

– Что это ты взбеленился из-за безделушки? – глумливо спросил Длинноволосый, склоняясь над ним.

Разбойник поднял камешек и прочел слова, выведенные Надой: «Удачи тебе, папа».

– Надо же, какая штучка. Неужели она сделала тебя таким смелым… папа?

Мухлис потянулся за талисманом, однако Длинноволосый презрительно оттолкнул его руку, затем стал водить камешком по собственным ягодицам. Вид разъяренного Мухлиса заставил его смеяться еще громче. Потом Длинноволосый швырнул камешек в колодец.

– Бульк, – насмешливо произнес он.

– Ты… – задохнулся Мухлис. – Ты…

– Свяжи ему ноги, – велел Байхас, бросая Длинноволосому веревку.

Байхас подошел к Мухлису и присел на корточки. Острие его кинжала замерло возле глаза торговца.

– Куда путь держишь, папа? – спросил он.

– В Дамаск, – соврал Мухлис.

Байхас полоснул его по щеке. Торговец вскрикнул от боли.

– Еще раз спрашиваю: куда ты ехал?

– Судя по его тряпью, он из Масиафа, – сказал Длинноволосый, веревкой стягивая ноги Мухлиса.

– Ах, из Масиафа, – усмехнулся Байхас. – Слышал я, раньше здешние дороги стерегли ассасины. Но теперь никто не явится тебе на выручку. А мы, пожалуй, съездим в твое селение. Надо же утешить горюющую вдову. Что скажешь, папа? Только вначале мы покончим с тобой.

Длинноволосый перекинул веревку через толстую ветку фигового дерева. Мухлис повис вверх тормашками. Он потерял всякое желание сопротивляться и мог лишь смотреть, как Длинноволосый надежно привязывает веревку к арке колодца. Байхас закрутил Мухлиса, словно веретено. Кружась, торговец увидел лучника. Тот корчился от смеха. Байхас и Длинноволосый тоже хохотали во все горло.

Мухлис видел то стену колодца, то ноги Байхаса и Длинноволосого, то ноги лучника. Но потом…

Из-за дерева, за спиной лучника появилась четвертая пара ног.

Мухлиса продолжало кружить, но уже медленнее. Разбойники издевательски хохотали над ним и даже не замечали, что у них за спиной стоит незнакомец. Человек, чье лицо было скрыто капюшоном, голова слегка наклонена, а руки застыли в жесте, похожем на просьбу или мольбу. Это был тот самый старик, чей сон Мухлис потревожил накануне.

– Прекратите, – потребовал он.

Как и лицо, его голос тоже был старческим.

Разбойники повернулись и замерли, готовые расправиться и с ним. Но, увидев, кто перед ними, захихикали.

– Это еще что такое? – язвительно спросил Байхас. – Какой-то старикан собрался помешать нашему веселью? Что ты предлагаешь взамен? Уморить нас скукой, рассказывая о прекрасном прошлом? А может, ты вообще только пердеть умеешь?

Спутники Байхаса покатились со смеху.

– Освободите его, – потребовал старик, указывая на Мухлиса, который теперь раскачивался из стороны в сторону. – Немедленно.

– Почему это я должен его освобождать? – сощурился на старика Байхас.

– Потому что я так сказал, – хрипло ответил старик.

– Откуда ты такой выискался, чтобы мне приказывать?

Старик взмахнул рукой.

Что-то щелкнуло.

54

Лучник не успел дотянуться до лука. Альтаир подскочил к нему. Рука ассасина описала широкую дугу, а лезвие скрытого клинка чиркнуло парню по горлу, перерубило лук и срезало часть волос на голове лучника. Половинки лука упали на песок. Вскоре туда же рухнул сам лучник. Жить ему оставалось недолго.

За двадцать прошедших лет это было первое сражение Альтаира. Он стоял, тяжело дыша, и следил за Байхасом и Длинноволосым. Разбойники больше не смеялись. На лицах мелькнул страх. Лучник возле ног Альтаира заливал кровью песок. Не сводя глаз с оставшихся противников, Альтаир встал на одно колено и добил умирающего. Страх был теперь его главным оружием. На стороне этих парней были молодость и проворство. Дикие, безжалостные, они привыкли к чужим смертям. Им нравились жестокие убийства. На стороне Альтаира был опыт. Он надеялся, что это ему поможет.

Длинноволосый и Байхас молча переглянулись. В тишине поскрипывала веревка, перекинутая через ветку фигового дерева. Мухлис все так же висел вверх тормашками и в таком положении следил за происходящим. Его руки оставались свободными. «Может, поднатужиться и оборвать веревку?» – подумал Мухлис. Подумав еще, он счел за благо не привлекать к себе внимания.

Разбойники решили обойти Альтаира с боков и разделились. Теперь ему был виден несчастный торговец, висящий вниз головой. Длинноволосый перекидывал саблю из руки в руку. Байхас просто стоял, закусив щеку.

Длинноволосый шагнул вперед, взмахнув саблей. В воздухе зазвенела сталь: Альтаир отразил удар своим мечом, отведя саблю в сторону. И сейчас же у него заныли напрягшиеся мускулы. Если разбойники начнут делать короткие выпады, неизвестно, долго ли он сумеет продержаться. Как-никак он был стар. Старики возделывают сады или проводят дни в чтении, размышлениях и воспоминаниях о тех, кого они любили и кого уже нет рядом с ними. Поединки – не для них, особенно когда твои противники молоды и имеют численное преимущество. Альтаир сделал выпад в сторону Байхаса, не дав тому подобраться сбоку. Маневр удался, однако Байхас сумел ранить Альтаира в грудь, пролив первую кровь. Они обменивались ударами, что позволило Длинноволосому подобраться раньше, чем Альтаир сумел его отогнать. Взмахнув кривой саблей, он ранил ассасина в ногу.

Рана была глубокой. Хлынула кровь. Альтаир пошатнулся. Он припал на другую ногу, стараясь прижаться боком к стене колодца. Маневр удался. Теперь он мог следить за обоими противниками, не опасаясь ударов сбоку. Опасности сзади не было. Там был лишь висящий вниз головой Мухлис.

– Да сопутствует тебе сила, – тихо произнес торговец. – Что бы ни случилось, ты заслужил мою любовь и благодарность в этой жизни или в следующей.

Альтаир кивнул, но не повернулся. Его внимание было поглощено разбойниками. Вид кровоточащих ран Альтаира вернул их лицам ухмылки и придал уверенности. Они сделали три выпада. Альтаир отбил все, но это стоило ему новых ран. Он чувствовал, что теряет кровь. Он не мог опереться на раненую ногу, а из-за сбившегося дыхания был вынужден дышать ртом. Страх больше не являлся его оружием. Он лишился этого преимущества. После стольких лет бездействия его боевые навыки не могли пробудиться мгновенно. Альтаир вспоминал главные сражения минувших лет. Тогда он легко расшвырял людей Талала, одолел великана Молоха, уложил немало тамплиерских рыцарей, атаковавших его на иерусалимском кладбище. Воин, каким он был когда-то, за считаные секунды справился бы с парой головорезов.

Но тот воин остался в прошлом. Альтаир состарился. Горе и затворническая жизнь ослабили его. Двадцать лет он провел, оплакивая Марию и пытаясь проникнуть в тайны Яблока. Какими бы выдающимися ни были его боевые навыки, без постоянных упражнений они сходили на нет.

В сапогах Альтаира хлюпала кровь. Его пальцы были липкими от крови. Он неистово размахивал мечом, не столько защищаясь, сколько пытаясь отгонять нападавших. Альтаир подумал о своем мешке, надежно спрятанном внутри фигового дерева. В мешке лежало Яблоко. Доберись он туда, победа была бы ему обеспечена. Но фиговое дерево находилось слишком далеко от места, где он сейчас стоял. И потом, он поклялся никогда не применять силу Яблока для подобных целей. Альтаир нарочно спрятал мешок, чтобы не поддаться искушению. Однако это была не вся правда. Альтаиру не хотелось себе признаваться, что, сумей он добраться до мешка, он бы достал оттуда Частицу Эдема. Лучше нарушить собственное обещание, чем глупо погибнуть и оставить торговца на растерзание этим головорезам. Обозленные Альтаиром, они наверняка отыграются на нем.

Да, Альтаир призвал бы сейчас силу Яблока, поскольку он выдохся. А так он опять позволил противникам оттеснить себя. Длинноволосый снова попытался зайти сбоку. Альтаир испустил боевой клич, чтобы отпугнуть разбойника. Длинноволосый быстро опомнился и сделал три выпада подряд. На теле Альтаира появилась новая рана, из которой сразу же хлынула кровь. Альтаир зашатался, постанывая от боли. Нет, уж лучше умереть так, чем позорно капитулировать. Лучше умереть в бою.

Длинноволосый опять рванулся вперед, и опять сталь ударилась о сталь. Он ранил Альтаира в другую ногу. Альтаир рухнул на колени. Его руки повисли. Бесполезный меч вонзился в песок.

Длинноволосый шагнул к нему, но Байхас остановил дружка:

– Он мой.

В замутненном сознании Альтаира всплыла сцена из далекого прошлого, когда его противник произнес те же слова. Тогда он заставил рыцаря дорого заплатить за свое высокомерие. Но сейчас… сейчас, похоже, все скоро кончится, включая и его жизнь. Байхас неторопливо приближался к поверженному Альтаиру. Тот стоял на коленях, свесив голову, и раскачивался от нестерпимой боли. Альтаир еще пытался заставить свои ноги встать, но они не слушались. Пытался поднять меч и не мог. А лезвие кинжала Байхаса было все ближе. Вскинув голову, Альтаир увидел сверкающие зубы разбойника и золотую сережку, ярко блестящую на утреннем солнце…