Любовь небесного цвета - Игорь Кон

Ты не представляешь, Денис, как я безумно хочу стать твоим ровесником, играть с тобой в футбол, ходить в бассейн… кто знает, что еще… Я хочу научиться правилам твоей игры. Игры в жизнь».

Нарциссическое упоение собственным телом, напряженный аутоэротизм и эксгибиционизм и одновременно — повышенная самокритичность, недоверие к себе, постоянная игра со смертью, страстный поиск Другого и желание раствориться в нем или подчиниться ему… 3. Фрейд и психиатры, которых сегодня обвиняют в гомофобии, не придумали эти симптомы, а только гипертрофировали их, недооценив, с одной стороны, их связь с социальными факторами, затрудняющими геям принятие себя, а с другой стороны — наличие огромных индивидуальных различий и вариаций (один любуется в зеркале своей красотой, другой — своим безобразием), несвязанных с сексуальной ориентацией.

«Знаешь, как тяжело понять и принять всю прелесть мужского одиночества. Одиночества в другом, никому не понятном смысле этого слова, кроме геев. Одиночества, когда ты с ним — один на один. И он — такой же, как ты, и ты — такой же, как он. Пара мужчин — как братья-близнецы, рожденные в одной утробе, встретившись один раз, чувствуют друг друга, знают друг о друге. Это больше, чем любовь, это труднее, чем любовь, это сильнее, чем любовь. Это вовсе не любовь».

Индивидуальные различия между геями в этом отношении значительно больше, чем групповые различия между геями и гетеросексуалами. Гомосексуальный Вертер психологически ближе к гетеросексуальному Вертеру, чем к гомосексуальному Дон Жуану.

Философия и психиатрия склонны драматизировать особенности однополой любви. Но их можно рассматривать и в комическом ключе.

Ленивые и предубежденные полицейские, не желая утруждать себя раскрытием направленных против геев преступлений, охотно списывают их на «патологически сильную гомосексуальную ревность», порождающую кровавые разборки. Большей частью, это выдумки.

Поскольку в гомосексуальных отношениях желание обладать партнером уравновешивается идентификацией с ним, а общество не дает «голубым» тех исключительных «прав» друг на друга, которые существуют в гетеросексуальном браке, геи относятся к нарушениям нормы сексуальной исключительности терпимее гетеросексуалов, а сила и формы проявления ревности у них столь же индивидуальны. Геи часто отбивают друг у друга любовников, не доверяют друг другу, сплетничают, ссорятся из-за привлекательных молодых людей.

Эти измены и перемены сразу же становятся известны всем и каждому, драматизируются и театрализуются. Иной раз все члены «голубой» компании успели переспать друг с другом и при случае готовы пойти по новому кругу.

По словам Эдмунда Уайта, геевская ревность («я не хочу, чтобы ты спал с этим парнем») может быть замаскированной формой желания или зависти (мне самому хочется спать с этим парнем). «Много лет назад я был безнадежно влюблен в человека, который не хотел спать со мной, а сам был отчаянно влюблен в третьего парня. Мне так и не удалось соблазнить своего любимого, зато я получил довольно тщеславное и философское утешение, переспав со своим соперником. Он предпочел меня мужчине, которого я любил, и таким образом я стал соперником собственного возлюбленного. Подобный кульбит возможен только в геевской жизни».

Уистан Оден однажды признался друзьям, что оказался «в тройной переделке: сексуально ревную, как жена, тревожусь, как мама, и соперничаю, как брат».

Столь же противоречиво выглядит соотношение любви и чувственности.

С одной стороны, гомосексуальное желание, вследствие объективных и субъективных трудностей его реализации, часто переживается (и еще чаще притворяется) исключительно духовным.

По мнению Томаса Манна, однополая любовь «почти обязательно — во всяком случае, более обязательно, чем „нормальная“, — обладает духовностью».

«Если страстное преклонение, хотя бы в самой чистой форме, направлено к женщине, оно бессознательно стремится к обладанию телом — к этому естественному символу самого тесного слияния. Но духовная страсть, привлекающая мужчину к мужчине, — какого выхода ищет она? Беспокойно бродит она вокруг предмета обожания, давая вспышки экстаза и никогда не находя полного удовлетворения».

С другой стороны, мужская сексуальность по самой своей природе более телесна, чувственна и экстенсивна, чем женская. Как правило, мужчины имеют больше сексуальных партнеров, чаще меняют их, вступают в случайные, безлюбовные связи и т. д. Это имеет под собой не только социальные (господствующее положение мужчин), но и биологические основания (биологическая функция самца — оплодотворить как можно больше самок, выращивание потомства его зачастую не касается).

В 1971 г. каждый седьмой опрошенный немецкий гомосексуал имел в течение жизни свыше 600, а некоторые (среди 31—35-летних таких было 11 %) — свыше тысячи партнеров. В 1987 г. под влиянием эпидемии СПИДа, среднее число партнеров за последний год у немецких гомосексуалов снизилось в два с половиной раза (с 14.3 до 5.5 человек), а доля мужчин, имевших в течение года свыше 100 партнеров, уменьшилось с 5.7 % до 1.7 %. Соответственно изменились их установки и представления о норме. Тем не менее их сексуальность остается экстенсивной. Если среди гетеросексуальных немецких студентов в 1981 г. больше 5 партнерш за последний год имели около 5 %, то среди гомосексуалов таким числом партнеров мог похвастаться каждый второй.

Сексуальная активность большинства «натуральных» мужчин регулируется институтом брака, моральными обязательствами, нежеланием брать на себя ответственность за рождение детей (пока не было эффективной контрацепции) и другими социальными и культурными факторами. У геев некоторых из этих ограничений нет, их сексуальная активность выглядит исключительно гедонистической, а сменяемость партнеров у них выше, чем у гетеросексуалов.

Почему? Голубым труднее найти постоянного партнера или они больше ориентированы на экстенсивные связи? Однозначного ответа на этот вопрос нет. За средними цифрами скрываются совершенно разные типы личности и стили жизни.

По данным крупного британского исследования, среднестатистический английский гей имел в течение жизни 38 партнеров, за последние пять лет — 16, за последний год — 4 и за последний месяц — одного. Но в нижней четверти выборки соответствующие цифры составляют 12, 5, 2 и 1, а в верхней — 181, 40, 10 и 2, максимальные же показатели — 25 000, 1500, 300 и 40 партнеров. Хотя таких «максималистов» очень мало и психологически они представляют собой особую группу, ориентированную на экстенсивную сексуальную жизнь (такие есть и среди гетеросексуальных мужчин), они существенно влияют на средние показатели.

Если же взять более представительные данные, то повышенная сексуальная активность геев оказывается скорее мифической.

При качественном анализе картина еще больше осложняется. Что значит «случайный секс» или «случайный партнер»? Множественность связей? Их краткосрочность? Отсутствие избирательности? С кем попало? Где попало? Анонимность, отсутствие интимности? Сколько раз (или времени) нужно переспать с человеком, чтобы можно было считать его постоянным партнером? Это совершенно разные вопросы.

При сравнении в 1996 г. сексуальной активности трех тысяч гомо- и гетеросексуальных немецких студентов, выяснилось следующее.

1) Более или менее постоянного партнера в момент опроса имели 50 % геев и 60 % гетеросексуальных студентов. Интенсивность партнерского секса в последние 4 недели была в обеих группах одинаковой. Правда, втрое больше геев, чем натуралов (60 % против 20 %) имели также сексуальные контакты на стороне. Но это всего лишь один дополнительный акт в 4 недели.

2) Одинокие геи сексуально активнее одиноких натуралов. За последние 4 недели вовсе не имели партнерского секса 40 % геев и 75 % гетеросексуалов. Однако одинокие мужчины вообще не особенно сексуально активны: больше 5 встреч за последние 4 недели имели только 10 % геев и 5 % гетеросексуалов. «Съисть-то он съисть, да кто ему дасть?»

3) 70 % всего геевского и 90 % натурального секса приходится на отношения с постоянным партнером. Это большая разница, но в обеих группах решающим фактором сексуальной активности является наличие постоянного партнера.

Мужской секс имеет целый ряд культурных (и одновременно психологических) градаций:

• Анонимный одноразовый секс в общественных туалетах, где партнеры даже не видят друг друга (среди респондентов А. Кинзи этот опыт имели 10 %).