Любовь небесного цвета - Игорь Кон

Хотя опыт анального секса имеют 20–30 % молодых гетеросексуальных мужчин, систематически практикуют его немногие (во Франции — только 3 %).

В середине XX в. анальный секс стал более распространенным, но в конце столетия, под влиянием эпидемии СПИДа, в гетеросексуальной среде, особенно среди более образованных людей, он снова пошел на убыль. Среди голубых дело обстоит иначе.

В Германии конца 1980-х его практиковали четыре пятых, в Англии начала 1990-х — 70 % опрошенных геев. Однако отношение к нему не у всех одинаково. С мнением, что анальная пенетрация — самая приятная форма секса, согласились только четверть, а полностью — лишь 11 % опрошенных, зато 47 % сказали, что без него они просто не представляют себе секса, также, как «натуралы» не могли бы обойтись без вагинального полового акта.

На вопрос Gay.ru: «Как часто вы занимаетесь анальным сексом?», 59 % сказали, что не занимались этой практикой. Возможно, это отчасти связано с молодостью респондентов.

Хотя большинство геев не отождествляют гомосексуальность с анальным сексом, они считают его уникальным переживанием, в котором нет ничего постыдного.

Сексуальная техника связана с глубинными психологическими процессами личности. У. Оден предполагал, что в акте фелляции символически представлено отношение мальчика к матери, тогда как анальная интромиссия — иноформа отношений мужчины и женщины; поэтому, чтобы понять психологию гомосексуала, надо знать, что именно он делает в постели. Однако ни достоверных клинических данных, ни теорий по этому вопросу нет.

Главное отличие современной гомоэротики от традиционной состоит в том, что позиционно-ролевые различия — кто кого «трахает» — становятся из заданных и социально-иерархических индивидуальными, добровольными и значительно менее жесткими.

Помимо устойчивых индивидуальных предпочтений (рецептивную позицию часто предпочитают мужчины, которые в детстве отличались атипичным, женственным поведением, но это не обязательно), многое зависит от ситуации и характера партнерских отношений. Анальным сексом чаще занимаются с постоянными, чем со случайными партнерами, причем с постоянным партнером позиции обычно чередуются, а со случайными — нет.

Среди немецких геев, практикующих анальный секс, исключительно инсертивную, «активную» роль выполняли 18 %, только рецептивную, «пассивную» — 12 %, а 70 % обследованных в разных пропорциях чередовали обе позиции. Среди английских геев «активную» роль предпочитали 43 %, «пассивную» — 40 %, но практически большинство (61 %) чередуют обе позиции.

На вопрос Gay.ru: «Какую сторону в сексе вы предпочитаете?»

20 % определенно предпочитают «пассив»,

22 % — «актив»,

28 % считают себя «универсалами»,

8 % не имели сексуального опыта.

«Активная» позиция ближе к гетеросексуальной практике, не обременена стигмой и легко позволяет достичь оргазма. Рецептивная позиция выглядит менее физиологичной, ассоциируется с подчиненностью и требует специальной физиологической (смазка) и психологической (умение расслабиться, преодолеть чувства страха и тревоги) подготовки. Популярные руководства по гомоэротике подчеркивают, что первый анальный контакт физиологически и психологически не менее сложен, чем дефлорация девушки, поэтому с неопытным или эгоистичным партнером, который будет спешить и думать только о себе, лучше не связываться.

Физиологически склонность к рецептивной позиции может быть связана с повышенной индивидуальной чувствительностью анального отверстия, предстательной железы и прямой кишки. Некоторые гетеросексуальные мужчины и женщины также любят, чтобы во время любовных ласк им раздражали и щекотали задний проход. Но главное здесь, как в любом сексе, не физиологические рефлексы, а психические переживания.

Психологические смыслы анального секса многообразны. Некоторые геи видят в нем ядро своей сексуальной идентичности:

• «Это больше, чем что-нибудь другое, позволяет мне чувствовать себя геем».

Для других это, прежде всего:

• «Восхитительное чувство, я просто не могу без этого»;

• «Мне нравится, когда меня трахают».

Некоторым анальный секс дает самый сильный оргазм:

• «Трахать кого-то — самый лучший и наиболее физиологичный путь к оргазму»;

• «Кончить, когда кто-то находится во мне, — величайшее наслаждение».

Анальная интромиссия ассоциируется с максимальной телесной близостью, любовью и интимностью:

• «Главное — абсолютная близость, телесная открытость»;

• «Это высшее проявление любви и интимности».

«Пассивный» партнер реализует таким образом свою потребность в безоговорочной самоотдаче, а «активный» — в овладении другим.

Если одни мужчины подчеркивают момент доверия и релаксации, то другие — мотивы власти, господства и подчинения:

• «Это демонстрация могущества и власти»;

• «Это делает меня сильным, мне нравится быть сверху»

или

• «Мне приятно чувствовать себя беспомощным, когда меня трахают и кто-то обладает властью надо мной».

Один американский морской пехотинец (некоторые из этих бравых парней, вопреки стереотипу, охотно выполняют рецептивную роль) на вопрос, считает ли он себя «верхом» или «низом», ответил, что он ни то, ни другое: «Я — верх, которому нравится, когда его трахают. В большинстве случаев я играю доминантную роль, и чем мужественнее тот, кем я овладеваю, тем больше моя гордость. Но если встречается кто-то более сильный, я готов отдаться ему, в этом тоже есть элемент самоутверждения».

Но это не обязательно связано с сексуальной позицией. Некоторые мужчины, предпочитающие быть «снизу», говорят, что именно в этой позиции они обладают наибольшей властью над партнером, от них зависит не только «дать» или «не дать», но и как именно это сделать. То есть опять-таки на первом плане оказываются индивидуальные различия.

Особенно деликатная проблема гомоэротики — так называемый «авторитарный», «кожаный секс» (Leather sex) или «связывание и дисциплина» (bondage and discipline); психиатры называют это садомазохизмом (СМ).

Существуют по крайней мере три разных сексуальных сценария, которые лишь с натяжкой можно считать разными степенями «одного и того же».

1. Господство и подчинение не требует от участников ни боли, ни унижения, оно только жестко инсценирует разные степени и формы властных отношений: учителя и ученика, отца и сына, тюремщика и заключенного, начальника и подчиненного. Господствующий партнер («Хозяин» или «Верх») обладает властью и инициирует все сексуальные действия, а подчиненный («Низ», «Мальчик», «Раб») несвободен и подвергается танталовым мукам: его наказывают задержкой или лишением удовольствия, сексуально возбуждают, дразнят, не позволяя получить желаемую разрядку.

2. Связывание и дисциплина усугубляет ролевое неравенство безусловной физической зависимостью одного партнера от другого, включая связывание, специальные упражнения и наказания. Беспомощность освобождает человека от ответственности за участие в сексуальных действиях: не я делаю, а со мной делают. Это позволяет проигрывать и такие фантазии, в которых он сам себе не признается (не он мастурбирует, а его мастурбируют, не он сосет, а его заставляют сосать).

3. Собственно садомазохизм прибавляет к этому чувство унижения и физической боли. Хотя границы допустимого устанавливаются в самом процессе сексуальной игры — иначе она была бы неинтересна — она является добровольной. Как только «низ» или «раб» подаст заранее оговоренный сигнал, «пытка» прекращается. Склонность к «авторитарному» сексу распространена среди гетеро-, гомо- и бисексуалов приблизительно одинаково. Однако геи, в отличие от «натуральных» мужчин, чаще предпочитают подчиненные, зависимые роли, мазохизм им ближе садизма.

В американских компьютерных объявлениях, авторы которых выражали желание «поиграть» в связывание, доминантную роль хотели играть 71 % гетеросексуальных мужчин, 11 % гетеросексуальных женщин и только 12 % гомосексуальных мужчин, тогда как подчиненно-рецептивную роль предпочитали 29 % «натуральных» мужчин, 89 % женщин и 88 %геев. Также выглядят надписи и рисунки в мужских туалетах: 71 % гомосексуалов предпочитают подчиненно-рецептивную роль, 21 % — доминантно-активную и 2 % хотели бы меняться позициями.

Отвечая на вопрос Gay.ru «Занимались ли вы садомазохизмом?» (формулировка, прямо скажем, не из удачных) «да» ответили только 14 %, но еще 33 % хотели бы его попробовать.

Психиатры долго и безуспешно пытались найти «этиологию» садомазохизма или единый тип «садомазохистской перверсии». На самом деле какие-то элементы ее присутствуют во всех эротических фантазиях и действиях. Добровольные садомазохисты, в отличие от психотиков, в своей эротической игре не пытают и не унижают, а дразнят, тантализируют и затем удовлетворяют друг друга. Их странное поведение — театр, игра как психологическая самозащита против импульсов враждебности, жестокости или вины. С настоящими насильниками и террористами эти люди предпочитают дела не иметь и считают их сумасшедшими.