Полимат. История универсальных людей от Леонардо да Винчи до Сьюзен Сонтаг - Питер Бёрк

В Глазго «около дюжины» ученых, входивших в группу, которая существовала в этом городе примерно с 1954 года, собирались раз в несколько недель в доме кого-нибудь из участников, чтобы заслушивать и обсуждать доклады. Интересы сообщества сосредоточивались в области теологии, философии, литературы и психологии. Вероятно, самым известным из его членов был Рональд Лэйнг[857]. Еще один участник группы, румынский социолог Зеведей Барбу, перешел в Сассекский университет, где присоединился к аналогичному сообществу, основанному в 1960-е годы; эта группа называлась Humans (в честь Дэвида Юма)[858].

Такие полуформальные сообщества способствовали свободному выражению различных точек зрения и расширяли круг знаний участников, предлагая идеи и взгляды, новые для некоторых из них. Успех этих групп подтверждает тезис о том, что для решения проблемы «когнитивное разнообразие» бывает даже важнее, чем конкретные способности. Иными словами, две или три точки зрения лучше, чем одна. Междисциплинарные группы также иллюстрируют социологическую теорию «коллаборативных кругов»[859]. Это небольшие сообщества, состоящие в основном из молодых людей в возрасте от двадцати до сорока лет, которые со временем формализуют свои встречи, фиксируя место и время. Такие группы обычно существуют примерно десять лет от момента своего создания до распада. Возможно, короткий срок существования в данном случае не является недостатком, поскольку по прошествии десяти лет трудно сохранять непосредственность общения и даже его полуформальный характер.

Объединение наук в теории и на практике

Существование групп, подобных тем, что перечислены выше, можно назвать своего рода партизанской войной против наступающей специализации и фрагментации знаний. Они иллюстрируют умеренный подход к проблеме, характеризующийся обсуждением конкретных тем и сравнительно небольшим числом вовлеченных людей, даже если учесть «эффект умножения» от дальнейшего общения участников вне группы. Более амбициозный подход демонстрируют движения за единую науку.

Сама идея объединения имеет долгую историю, поскольку, как мы уже видели, синтез фрагментированного знания был частью идеала пансофии еще у Коменского и его последователей[860]. В XIX веке Александр фон Гумбольдт считал знания о космосе, как и сам космос, единым целым. Огюст Конт занимался общими принципами наук, а Герберт Спенсер верил в единую систему знаний, основанную на законах эволюции.

Вместе с тем в 30-е годы XX века возникает организованное движение за объединение научных дисциплин. Как мы уже видели, австрийский полимат Отто Нейрат был лидером и организатором такого движения, распространяя принципы централизованного планирования и координированного действия из экономической сферы на интеллектуальную[861]. По свидетельству философа Рудольфа Карнапа, «в дискуссиях Венского кружка, в основном под влиянием Нейрата, принцип единства науки стал одним из главных положений наших общих философских концепций»[862]. В то же время «на удивление трудно сказать, что именно подразумевал Нейрат под единством науки». Он описывал одну из главных целей движения как «развитие всех типов научного синтеза», но скептически относился к систематизации, предпочитая «подчеркнутую неполноту энциклопедии» «предполагаемой полноте одной теории»[863]. Ему было интереснее наводить мосты, чем создавать единую «теорию всего».

Другие попытки объединения знаний определяются концепцией системы. В области биологии полиматы Людвиг фон Берталанфи и Анатолий Рапопорт основали Общество по разработке общей теории систем (1954), ныне Международное общество системных наук. Как мы уже видели, Берталанфи развивал идею «открытой системы», в то время как Рапопорт занимался тем, что называл «фундаментальной взаимосвязью всего со всем»[864]. Еще одним биологом, исследовавшим вопросы объединения дисциплин, был Эдвард Уилсон, которого с восемнадцатилетнего возраста «увлекала мечта о единой учености». Он использовал термин «совпадение» в значении связи и согласованности взглядов (consilience), позаимствовав его у полимата Викторианской эпохи Уильяма Уэвелла. Уилсон утверждает, что «единая система знаний… обеспечивает основу для дальнейшего исследования наиболее продуктивных вопросов»[865].

Междисциплинарные исследования в университетах

В первой половине XX столетия в университетах был официально организован целый ряд коллективных проектов, менее амбициозных, чем попытки объединить всю науку, и нацеленных на исследования в тех областях, которые попадали в поле действия сразу нескольких дисциплин. Одним из первых и самых знаменитых примеров был Институт социальных исследований (Institut für Sozialforschung), учрежденный во Франкфурте в 1923 году и ставший колыбелью так называемой Франкфуртской школы в марксизме[866]. С 1930 года его возглавлял Макс Хоркхаймер, программа которого состояла в том, чтобы объединить философию, экономику, социологию, историю и психоанализ, заменив этим союзом дисциплин существующую, по его словам, «хаотическую специализацию»[867]. К Хоркхаймеру присоединились полиматы Лео Лёвенталь (позднее Лоуэнталь), известный своими работами по социологии литературы, и Теодор Адорно. Вместе с Адорно Хоркхаймер написал «Диалектику просвещения» (Dialektik der Aufklärung, 1944), содержавшую знаменитую трактовку массовой культуры как «индустрии»[868]. Еще два полимата, Вальтер Беньямин и Зигфрид Кракауэр (обладавший многими талантами, но наиболее известный своими исследованиями в области киноведения), были близки к Франкфуртской школе.

После прихода к власти Гитлера институт эвакуировался сначала в Швейцарию (1933), а затем в США (1934), и именно там Адорно и группа его соавторов начали работу над крупным междисциплинарным проектом «Авторитарная личность» (The Authoritarian personality, 1949), исследуя формирование такого типа личности с разных точек зрения: социологической, политической и психологической. После 1945 года институт вернулся во Франкфурт. Второе поколение Франкфуртской школы возглавил Юрген Хабермас, тоже полимат, которого в равной степени справедливо можно называть и философом, и социологом и который также внес вклад в историю и правоведение[869].

Коллективные проекты были особенно важны в США, где благотворительные организации, университеты и, наконец, правительство поощряли междисциплинарный подход как в естественных, так и в социальных науках. Например, Бёрдсли Рамл, психолог по образованию, с 1922 по 1929 год возглавлявший программу Фонда Рокфеллера в области социальных наук, говорил о современных ему разграничениях между «историей, экономикой, социологией, психологией и другими» как о «стерильных» и представляющих собой массу препятствий для «развития социальной науки как единого целого»[870]. Уоррен Уивер, который занимал пост директора отдела естественных наук в Фонде Рокфеллера с 1932 по 1955 год, поддерживал исследования на стыке биологии и химии. В 1950-е годы Бернард Берельсон из Фонда Форда обращал внимание на «проблемные области», которые были общими для разных социальных наук, например «ценности и убеждения» или «социокультурные изменения».

Некоторые ведущие американские университеты попытались объединить социальные науки в рамках надфакультетских структур. Например, в Йельском университете психолог Джеймс Энджелл, который в 1921 году был избран его президентом (а ранее был научным руководителем Рамла в Чикагском университете), основал в 1929 году Институт социальных отношений. Этот институт объединил под одной крышей специалистов, работавших в сфере психологии, медицины, неврологии, экономики, права, социологии и политологии, чтобы осуществить «совместную научную атаку» на «острые проблемы персональной и социальной адаптации». Вечером по понедельникам в институте проводились семинары, призванные способствовать интеграции[871].

В Чикагском университете междисциплинарная исследовательская группа в области социальных наук появилась только с приходом энергичного нового президента, Роберта Хатчинса, которому на момент назначения было всего тридцать лет. Она работала в корпусе социальных исследований, открытие которого в 1929 году ознаменовалось междисциплинарной конференцией: наряду с правоведами, экономистами, социологами и антропологами в ней участвовали специалисты по медицине и неврологии. В своем обращении, предварявшем сборник материалов конференции, Хатчинс обратил особое внимание на «совместные исследования» (слово «междисциплинарные» тогда еще не вошло в широкое употребление)[872]. В 1931 году Хатчинс назначил Рамла деканом факультета социальных наук, чтобы способствовать процессу интеграции[873].

С той же целью был учрежден целый ряд междисциплинарных комитетов. Комитет человеческого развития (Committee on Human Development, 1940) занимался связями между естественными и социальными науками. Комитет социальной мысли (The Committee on Social Thought, 1942) способствовал интеграции между гуманитарными дисциплинами. Комитет поведенческих наук (The Committee on the Behavioral Sciences, 1949) был задуман физиком Энрико Ферми и психологом Джеймсом Миллером.

После участия