Обнаров - Наталья Троицкая

– Доктор Михайлович, на прием Таисия Ковалева. Пригласить?

– Да.

Они действительно были очень красивой парой. Это Михайлович невольно отметил сразу. Она – изящная, стройная, в легком белом платьице, выгодно подчеркивающем ее превосходную фигуру, с перехваченными заколкой на затылке, свободно спадающими до пояса дивными волосами, с небесно-голубыми, тревожно распахнутыми глазами, открытым прекрасным лицом, нежная, женственная. Он – сильный и сдержанный, суровый, внимательный, преданно любящий, готовый пройти с нею весь тяжкий путь. Михайлович был просто уверен, что этот умный взгляд, это приятное лицо, эта неброская, но хорошо сложенная фигура спутника пациентки Ковалевой ему очень хорошо знакомы.

– Добрый день, доктор, – произнес Обнаров.

– Здравствуйте, – кивнула Тая.

Доктор Михайлович тут же улыбнулся: чтобы узнать спутника пациентки, ему не хватало звука его голоса.

– Пожалуйста, проходите. Располагайтесь вот на этом удобном диване.

Доктор Михайлович жестом указал на огромный белый диван, стоящий напротив маленького стеклянного столика. Сам он сел в кресло напротив.

Вошла медсестра, аккуратно поставила перед каждым по стакану зеленого чая со льдом и удалилась.

– Что ж, если не возражаете, давайте начнем.

Врач открыл историю болезни, очень тихо, точно себе одному, сказал:

– Господи, помоги нам.

Обнаров взял жену за руку. Это тоже не ускользнуло от внимательного взгляда доктора Михайловича.

– У вас острый лимфобластный лейкоз, уважаемая Таисия. Все результаты анализов подтверждают это.

Она непроизвольно сжала руку Обнарова, но внешне оставалась совершенно спокойной.

– Форму лейкоза мы установили по отсутствию миелопероксидазы в бластах. Это фермент такой, специфический. Иммунофенотипирование подтвердило наш диагноз. Теперь можно начать лечение.

– Доктор, а, если не лечиться? – спросила Тая.

– Не больше полугода. Такова, к сожалению, статистика, – с искренним сожалением подчеркнул врач. – Вы даете согласие на лечение?

– Вы полагаете, что, пролечившись, я проживу дольше? – по-прежнему ровным, спокойным голосом уточнила она.

– В этом не может быть сомнений.

Тая посмотрела на мужа, который терпеливо ждал ее решения.

– Я согласна. Я должна что-то подписать?

– Да. В самом низу, в договоре, последняя строчка.

Тая взяла в руки поданный врачом договор. Договор был на русском и на иврите.

– Костя, – она прижала руку к сердцу, – это же немыслимая сумма! Это так много!

– Тебе не обязательно читать договор. Я уже его прочел, подписал и внес всю сумму, – сказал Обнаров.

Она взяла ручку и, более не задав ни одного вопроса, подписала.

– Завтра к восьми утра прошу в клинику. С собой вы можете взять что хотите, но у нас очень комфортно, есть любые предметы гигиены, одежда, обувь. Предоставление этих услуг входит в стоимость лечения и уже оплачено господином Обнаровым. То есть, как в российскую больницу брать мыло, зубную щетку, туалетную бумагу и тому подобное нет необходимости. Посещение пациентов нашей клиники возможно два раза в неделю. Посетителю клиникой выдается необходимая стерильная одежда, что уже тоже оплачено по договору. Персонал у нас говорит по-русски, по-английски и, конечно же, на иврите. У нас лечится много русских пациентов. Вам, Таисия, будет с кем общаться. По организационной части вопросы есть?

– Нет, все понятно, – сказал Обнаров.

– Теперь о лечении. Вы заключили договор на пребывание в нашей клинике на период 28 дней, то есть на первую фазу индукции ремиссии. Если все пойдет так, как мы предполагаем, с 29-го дня, то есть с 29 августа, необходимо начинать вторую фазу индукции. Вторая фаза будет оплачиваться в рамках отдельного договора. К ее началу договор на вторую фазу должен быть заключен и оплачен. Это, надеюсь, понятно?

Михайлович пристально посмотрел на Обнарова. Тот кивнул.

– Наша цель достигнуть ремиссии, чтобы в анализах крови исчезли бласты, нормализовалось число эритроцитов и уровень гемоглобина. В костном мозге бласты не должны превышать критический уровень в пять процентов. Если ремиссия будет достигнута, мы начнем курс консолидации, состоящий из двух фаз. Первая фаза с первого по двадцать восьмой день, вторая – с двадцать девятого дня по сорок второй день. Оплата этих фаз также в рамках отдельных договоров. Далее пациент, как правило, выписывается домой на полтора месяца в удовлетворительном состоянии. Затем в плановом порядке курс реиндукции. Оплата в рамках отдельного договора. Далее пациент, как правило, выписывается домой и ему назначается поддерживающая терапия. Ваши вопросы?

– Моим лечащим врачом будете вы, Анатолий Борисович?

– Я. Вы можете не употреблять отчество. Только русские пациенты называют меня по отчеству. Отчество здесь не принято. Что ж, возьмите эту пластиковую карточку – ключ от вашей палаты. Только у медперсонала есть аналог. И… – доктор встал. – До завтра.

Уже у самого порога доктор Михайлович окрикнул их.

– Простите великодушно меня, старика, за любопытство. Таисия, голубушка, вы не взяли такую известную, такую прекрасную и уважаемую фамилию мужа? Как же так?

Тая улыбнулась, посмотрела на мужа.

– Я, конечно же, взяла такую известную, прекрасную и уважаемую фамилию, доктор. Я – Обнарова. Ковалева – моя девичья фамилия.

– Мы подумали, что так сложнее будет журналистам наводить справки, – пояснил Обнаров.

– Вы правы. Что ж, Таисия, вы просто обязаны поправиться ради такого заботливого и любящего мужа.

– И ради сына, – добавила она. – Я согласилась на лечение только ради них.

На улице, у ворот клиники, она остановилась.

– Костя, где ты возьмешь столько денег?! Это же громадная сумма! Чудовищная!!!

Он поцеловал ее в кончик носа, улыбнулся.

– Во-первых, часть денег мы уже внесли. Во-вторых, остальные деньги есть. Я уверен, мы осилим безболезненно весь курс. Ты можешь хотя бы о деньгах не думать?

Обнаров врал. Он прекрасно понимал, что даже если продать недвижимость в Подмосковье, квартиру родителей в Питере, обменять свою трехкомнатную квартиру на однокомнатную, вложить в лечение причитающийся ему гонорар за английский проект «Капитан», неполученные гонорары за пару отечественных картин, денег на полный курс все равно не хватит. Но время подумать о том, как достать деньги, у него еще будет. Поэтому сейчас он играл непринужденность.

– Что будем делать до вечера?

Она остановилась, обняла.

– Хочу в «Гранд Каньон», что в районе Неве-Шаанан.

– Не знал, что у тебя еврейские корни.

Она рассмеялась.

– Ты так лихо выговариваешь все эти названия!

– Мне просто доктор Михайлович об этом местечке очень интересно рассказывал, когда делал стернальную пункцию.