Теневые владыки: Кто управляет миром - Миша Гленни

Вторая проблема Нигерии является, вероятно, самым трудным препятствием для успешной глобализации торговли — это отсутствие власти закона. Всплытие из глубин ужасной военной диктатуры давалось Нигерии очень тяжело. К сожалению, регулярное проведение выборов хотя и является необходимым условием преуспевающей демократии, но отнюдь не гарантирует ее появления. Политические партии иногда являются средством доступа к власти заинтересованных экономических кругов для получения нечестных или криминальных преимуществ, что особенно очевидно на Балканах, хотя встречается повсюду в мире. Однако не менее важным фактором, подрывающим основы демократии, является отсутствие беспристрастной судебной власти и правовой системы. Чтобы пойти на риск и инвестировать в эти рынки, бизнес должен ощущать уверенность в таких институтах демократии, которые олицетворяют власть закона. Чтобы глобализация оказалась действенной, все должны играть по одним правилам: Западу следует покончить со своими протекционистскими приемами и пересмотреть свое неприятие свободного — или, во всяком случае, более свободного — движения труда. Развивающимся странам, в свою очередь, следует заняться проблемой коррупции и укреплять власть закона. Здесь встает сложный вопрос об управлении миром, о введении стандартов, которые были бы приемлемы во всем мире. Нигерия, изъязвленная наследием колониализма и пораженная нефтяным проклятием и современными межконфессиональными трениями, является наглядным примером того, как трудно принимать универсальные политические меры в мире с таким разнообразием локальных культур и болезненным историческим наследием. Проблему обостряет то, что Америка и Европа призывают к противоречивым шагам: с одной стороны, они поощряют в странах третьего мира прозрачность и справедливые формы правления, опираясь на стимулирование кнутом и пряником. С другой стороны, они отчаянно ищут в таких странах, как Нигерия, источники энергоносителей и готовы играть не по правилам, особенно перед лицом давления со стороны Китая и Индии с их растущим спросом на нефть. Грубо говоря, если американцы и европейцы требуют, чтобы страны — производители нефти вводили у себя более высокие стандарты открытости и прозрачности и борьбу с коррупцией, эти страны все чаще оказываются вынуждены отвечать: «Отлично! Если вам не нужна наша нефть, мы продадим ее другим!» А в покупателях у них недостатка нет. Это не значит, что проблема открытого и прозрачного правления неразрешима. Давление на Нигерию, оказываемое извне и изнутри с требованием навести у себя порядок, хотя и не сыграло решающей роли, но оказалось не слабым. За первые пять лет нового тысячелетия Нуху Рибаду и его команда из Комиссии по финансовым и экономическим преступлениям стала авангардом борьбы с коррупцией и организованной преступностью. А то, что они преследовали обвиняемых по делу «Банко Нороэште», крупнейшей аферы в истории, при помощи полицейских и юристов из Бразилии, Соединенных Штатов, Великобритании и Швейцарии, стало показательным поступком.

В августе 1997 года испанский банк Banco Santander сделал «Банко Нороэште» предложение о слиянии, которое бразильский банк принял. В декабре 1997 года на совместном заседании советов директоров сотрудник «Банко Сантандер» осведомился, почему половина капиталов «Нороэште» находилась на Каймановых островах и по большей части ускользала из-под контроля. Он хотел изучить этот счет, чтобы понять, достаточны ли доходы с этого капитала, чтобы слияние окупилось. Теоретически на счете на Каймановых островах было 190 млн. долларов, что составляло почти две пятых от совокупной стоимости «Нороэште». Нельсон Сакагучи был в тот момент в отпуске, и прошло еще два месяца, прежде чем Хайме Куэрос Лопес наконец прижал его к стенке и добился от него передачи соответствующих документов.

Обман был раскрыт немедленно, однако аудиторам потребовалось несколько недель, чтобы установить, что недостает 242 млн. долларов — 191 млн. наличными и остальное в виде процентов, подлежащих уплате. Сакагучи оказался не единственным человеком, которому пришлось многое объяснять. В краже участвовали двое подчиненных Сакагучи из его отдела. Для внешнего аудитора банка, компании Price Waterhouse Coopers, особенно неприятным ударом по репутации оказалось то, что в период, когда совершалась афера, она выдала банку шесть чистых бланков свидетельств о благополучном положении банка. Едва ли такой промах заставил почувствовать себя увереннее компанию, еще не оправившуюся от последствий своего бесславного участия в деле банка ВССІ.

Семейства Симонсенов и Кокрэнов, которые владели «Банко Нороэште», приняли решение восполнить недостающие 242 млн. долларов своими силами, чтобы продажа «Нороэште» «Банко Сантандер» могла состояться. В последующие шесть лет новых событий было мало. Оба семейства усвоили тот факт, что регулировать не знающие границ потоки денег, перемещающихся в банковской системе, так же трудно, как налаживать взаимодействие между системами уголовной юстиции двух стран, — не говоря уже о четырех или пяти, как было в этой крупнейшей в мире авансовой афере. Чиф Нвуде и госпожа Анаджемба (муж которой к тому времени пал жертвой заказного убийства) могли свободно тратить, тратить.

Нельсон Сакагучи — невинная жертва обмана или профессиональный преступник?

«Проблема в том, что никто не обращается к людям, которые знают, как искать деньги», — поясняет Билл Ричи, бывший заместитель прокурора штата Флорида, к которому Симонсены и Кокрэны обратились с просьбой искать их деньги по всему земному шару. Ричи сделал хитрый ход: он привлек в качестве следователя своего друга, который раньше работал во Внутренней Налоговой Службе США. «Вы знаете ВНС, налоговиков — это американское Гестапо! — говорит он. — Мой друг — очень милый человек, но он очень эффективный судебный следователь по розыску счетов!» Отслеживая деньги в Швейцарии, Англии и США, Ричи собрал первоклассную команду из адвокатов по возврату активов из Лондона, Кентукки, Лос-Анджелеса, Женевы, Гонконга, Сингапура и Лагоса. Медленно, но верно эта команда начала возвращать активы, находившиеся за пределами Нигерии. Но для того, чтобы эта работа была выполнена как следует, им необходимо было добиться осуждения преступной группы в Нигерии. «А вплоть до 2003 года это была безнадежная затея», — сказал один из юристов.

Чиф Нвуде и госпожа Анаджемба уже вовсю подкупали полицию, умасливали прессу и одаривали суды. Они были неприкасаемы. Именно в этот момент на сцене и появился настоящий нигерийский Эллиот Несс. [24]

В 2002 году по рекомендации президента Олусегуна Обасанджо нигерийский парламент учредил Комиссию по финансовым и экономическим преступлениям. На Нигерию одновременно давили Соединенные Штаты, МВФ и Европейский союз, требовавшие снизить уровень коррупции в правительстве и обществе, уже вошедший в поговорку. Для Запада эта проблема имела немалую значимость, поскольку на фоне усиливавшейся нестабильности на Ближнем Востоке, в Средней Азии и Венесуэле важность Нигерии как поставщика нефти возрастала.

Когда Комиссия приступила к работе, мало кто ожидал, что ее директор, Нуху Рибаду, с такой несгибаемой твердостью примется искоренять коррупцию и преступность всюду, где они ему встречались. Этот худой, серьезный мужчина в очках, сорока с небольшим лет, тонким, почти женским голосом говорит о своей непреклонной решимости бороться с главным врагом Нигерии: «Именно коррупция наградила Нигерию таким ужасным имиджем, который гонит людей из страны; это коррупция приводит к расцвету таких преступлений, как авансовые аферы, и именно из-за коррупции никто не хочет вести с нами дела. Мы должны призвать к ответу тех влиятельных коррумпированных богачей, которые превратили нас в страну аферистов и мошенников».

Рибаду не просто сотрясает воздух. За первые три года своего существования Комиссия вернула украденных активов более чем на 1 млрд. долларов. Рибаду сместил бывшего шефа полиции, своего собственного наставника Тафу Балогуна, заподозрив того в нецелевом использовании 30 млн. долларов (а как выяснилось позже, 150 млн). Комиссия добилась обвинительного приговора для действовавшего главы одной из провинций, а Рибаду, в ответ на обвинения в том, что он является карательным оружием президента Обасанджо, заявил, что именно он сместил такого главного союзника президента, как президент Сената: «Я расследую любые дела с участием бывших глав государства, нынешнего руководства — всех, от президента и ниже».

Было бы слишком оптимистичным полагать, что Рибаду и 500 сотрудников его Комиссии вырвут с корнем всю сорную траву, которая глубоко вросла в социальную и политическую ткань Нигерии. Однако то, что Комиссия прославилась как неподкупное ведомство, резко выделило ее в обществе. Борьба с международной преступностью становится все более трудной, однако для того, чтобы она велась успешно, исключительно важную роль должны сыграть антикоррупционные стратегии на таких развивающихся рынках, как Бразилия и Нигерия. Коррупция — это то самое болото, в котором плодятся особенно эффективные и бездушные паразиты криминального мира. В 2005 году Чиф Эммануэль Нвуде явился к Рибану домой и пытался всучить ему в качестве подарка два бумажных коричневых пакета, которые были при нем. Там было 7 5 тыс. долларов наличными. До сих пор у преступников и продажных чиновников было достаточно богатств, чтобы к собственной пользе подминать под себя уголовную юстицию. Но Рибану не только выдвинул против Нвуде обвинение в даче взятки, но и обвинил его в попытке похищения важного свидетеля обвинения на первом судебном процессе Нвуде.