В твоем сердце - Робин Хэтчер

— Мистер Таусенд?! — удивилась Адди.

— Да, это я… Что вам угодно?

Ей стало не по себе от его наглого тона.

— Я хотела бы увидеть вашего сына.

— Вы что, его в школе мало видите? У мальчика, кроме всего, есть и по дому работа. В понедельник с ним поговорите.

— Мистер Таусенд, — быстро проговорила Адди, прежде чем Глен смог захлопнуть у нее перед носом дверь, — Марк продолжает плохо вести себя в школе. Он сделал все возможное, чтобы мне было трудно работать. Он отвратительно ведет себя по отношению к тем, кто его моложе и слабее, и продолжает угрожать побоями собственной сестре. Он так же продолжает измываться над сиротой, племянницей мистера Райдэра, несмотря на то, что я категорически запретила ему это делать!

Да, эта женщина просто напрашивается, чтобы ее хорошенько отлупили. Был бы он ее мужем, он бы ей показал…

— Вы учительница. Вы с ним и разбирайтесь.

— Мистер Таусенд, или вы скажете своему сыну, чтобы он отстал от Жаворонка, или я выгоню его из школы. Я уже один раз его предупреждала. Больше я не стану мириться с его поведением.

Глен побагровел. Это было единственное, что он смог сделать, чтобы удержать себя от того, чтобы не ударить ее прямо здесь.

— Ас чего вы взяли, что у вас есть право кого бы то ни было выгонять? Вы думаете школьный совет оставит вас на должности, когда узнает то, что известно мне?

Адди непонимающе посмотрела на Глена.

— Что, язык проглотили, мисс Шервуд, — осклабился он. — Ну зато мой в порядке. У меня есть что рассказать людям о вас. И довольно много. А теперь убирайтесь!

Он захлопнул дверь у нее перед носом и, повернувшись, увидел, что на него смотрит Вирджиния.

— Что уставилась?! — закричал Глен. — Ужин на стол!

Он не мог дождаться завтрашнего дня и очередного заседания школьного совета. Он отучит мисс Шервуд совать свой нос в чужие дома.

Глава 25

Адди поверить не могла, что Мария закончит работу в несколько дней. Она смотрела на свое отражение в венецианском зеркале и не верила своим глазам. Она уже не казалась себе тощей и бесформенной. Достоинства ее фигуры были подчеркнуты деталями платья. Должно быть, все невесты были прекрасны. По крайней мере, на краткий миг — когда надето было великолепное свадебное платье.

— Невероятно, Мария! Поверить не могу, что так можно подогнать для меня платье, — сказала восхищенно Адди, встретившись взглядом с Марией. — Век буду тебе благодарна… Ты поняла, о чем я… Не надо было тебе мне его предлагать.

— Ну что ты! Все равно мне не было с него никакого проку, лежало себе в сундуке, пылилось. Думала, может, Сара захочет когда-нибудь его надеть, но если она вырастет такой же независимой, какая сейчас, похоже, она захочет что-нибудь особенное, — сказала улыбнувшись Мария. — И кроме того, лучшей благодарностью мне будет время, что я провела с подругой…

Адди почувствовала прилив тепла. И когда это у нее последний раз была подруга? Близкая, с которой можно было бы поделиться секретами», которой можно доверить все свои самые тайные мысли. Нет, с тех пор, как умерла ее мать, у нее не было, к сожалению, такой подруги. Потом единственным другом ей был лишь отец.

Адди повернулась и посмотрела Марии прямо в глаза.

— Ты веришь в судьбу? — спросила она.

— Да, я верю в то, что бог предопределил наши жизни. — Адди взяла Марию за руку. — Когда я думаю о том, чего могло бы никогда не быть в моей жизни, если бы я не приехала в Хоум-стэд…

Адди внезапно смолкла, комок застрял у нее в горле, когда так много лиц прошло перед ее взором. Уилл, Жаворонок, Эмма, Стэнли, Хэнк, Дорис, преподобный Педрой, Чэд Торнер и еще очень многие… Мысль о том, что она могла их никогда не встретить, была невыносимой. Мария улыбнулась.

— Но ты ведь приехала сюда и теперь собираешься выйти замуж за Уилла, обосноваться и обзавестись собственной семьей.

И тут женщины услышали визг Сары ее голосок доносился откуда-то сверху, вероятно, из комнаты на втором этаже.

— Ox, — устало вздохнула Мария, улыбнувшись при этом по-матерински нежно. — Попомни мои слова: как только пойдут детки, тебе уже будет не до учебы… У тебя дома забот хватит.

Совершенно новое ощущение какого-то неизвестного ранее чувства наполнило душу Адди. Дети… Дети Уилла… Скорее бы наступил день свадьбы.

Эмма постучала по крышке стола Адди, установленного на возвышении около кафедры.

— Леди и джентльмены! Не пора ли нам приступить к делу, которое нас всех сегодня собрало?!

Сидящие в комнате смолкли. Эмма посмотрела на хорошо знакомые ей лица. Члены школьного совета сидели на двух первых рядах церковных скамей, предварительно установленных для воскресной службы. Горожане, пожелавшие выступить по обсуждавшемуся вопросу, сидели позади них.

Эмма не очень понимала, зачем так много пришло людей, ведь все это имело смысл лишь для того, чтобы позволить Адди продолжить учительство, если это действительно ей было нужно. Для всех было очевидно, что Адди отлично занимается со своими учениками.

— Все вы знаете, почему мы собрались здесь, — сказала торжественно Эмма. — Наша новая учительница мисс Шервуд через неделю вступает в брак, и она просит нашего согласия разрешить ей продолжать занятия с детьми до срока, установленного в контракте. Лично я, например, не вижу никакой разницы, учит ли моих детей мисс или миссис, но кое-кто явно думает иначе. — Эмма посмотрела в противоположный конец зала, где у стены сидел Уилл Райдэр. — Уилл! Ты что-то хотел сказать?

— Эмма сказала мне, что в некоторых городах женщине не позволяют учить детей, если она вышла замуж. Это правило кажется мне черезвычайно странным, но, думаю, Эмма знает, что говорит…

Эмма согласно кивнула. А Уилл продолжил свою речь.

— Я знаю, что Адди — мисс Шервуд, неплохо здесь поработала. Я сказал ей, что ей нет нужды работать после того, как мы поженимся. Но она твердо решила не оставлять детей без учителя. Если есть тут такие, что думают, мол, я против того, чтобы моя жена работала, то я хочу, чтобы у них не было на этот счет заблуждений. Если у Адди есть такое желание, то я не против. Вот все, что я хотел вам сказать. Думаю, вы оставите ее на должности.

— Ведь если она останется на прежнем месте, то у твоей племянницы всегда будут хорошие оценки, не так ли? — спросил злобно Глен Таусенд. — Любой скажет, что не место индианке в школе для белых, но голову даю на отсечение, что краснокожее отродье считает себя не хуже других, и все из-за того, кто ее учительница…

Услышав такое, Эмма была вне себя. Слава богу, что Адди не пришла на собрание. У нее было такое предчувствие, что не все пройдет так гладко, как хотелось бы. И оказалось, была права.