UZ-Worga - Renash

- Ио. Я никому не доверяю. Кроме тебя, Мотылёк. Моя сила - моя армия, преданные мне солдаты. И я вынудил их уйти, потому что я одолею любого, а они уязвимы. Я сам отпустил свою силу, пусть и, надеюсь, только на время. Мои люди... они ушли в вольный полёт, и я не могу утверждать, что верну их. Всех - так наверняка не верну. А то, как мы с тобой прячемся, как крысы, как жалкие воры или...

- ...как люди?

- Вроде того, - ответил пират, - как люди... - он возвёл глаза горе, выдохнул тяжело и продолжил. - Люди слабы, смертны и уязвимы. Мы были другими, потому что верили в себя и продолжали жрать слабых так, как сильным и положено. А сейчас я, по сути, подставляю горло под чужой укус. Да, я нашёл отличного парня, по-настоящему влиятельного. И я надеюсь, что купил его с потрохами. Но кто может поручиться, что эти потроха не прогнили? Кто гарантирует, что он, присвоив деньги, не кинет нас в лапы своих мстительных дружков? Никто. И не будет у нас тогда ни новых имён, ни лиц, ни чистого прошлого. Будет только страх, ужас, ненависть и презрение. Недолго, потому что потом мы умрём, - Ру устало потёр глаза. - Хотя он может оказаться и честным, этот чинуша. Но вот как я могу верить парню, что исчисляет ценность мира в условных единицах, а?

Ио была спокойна. Светлая сказка в мрачном царстве опасной живой легенды. Ио, Мотылёк.

- Ру. Ты страшный сон сытых и жадных. Сейчас ты уходишь в тени, уходишь, чтобы вернуться. Нас может ждать всякое, но ничего не бойся. Ведь я с тобой. А мир против нас всего один.

* * *

* * *

История вьётся спиралью.

Как бы ни был огромен мир, рано или поздно приходится возвращаться назад, видеть то, что уже видел. Впрочем, так ли велик мир пилота? Станции, корабли, космос. И пусть последний безграничен, человек самой природой своей обязан хоть иногда ступать на твёрдую землю – или на твёрдый металл. А число станций вполне измеримо. Более того: учитывая специфику интересов каждого отдельно взятого полубога, индивидуальная вселенная их нередко оказывается на удивление тесной. Ты думаешь, что прошлое растаяло, всё изменилось, и тебе незачем идти назад. Но мир иного мнения, и с ним приходится считаться. Во-первых, потому что судьбе виднее, где ты должен быть. Во-вторых, потому что не все места соглашаются уйти в прошлое. «Мы, оглядываясь, видим лишь руины», - вспомнил Че древнюю мудрость. Ну, точно не руины станций.

И всё же. Снова оказаться в Периметре, где переплелись в тугой клубок многие из лучших нитей его жизни, было приятно. Че видел в этом редкий знак молчаливого и скупого на символы провидения.

Это была станция флота Калдари, та самая, в глубинах которой пилот когда-то сделал первый аккуратный шажок на дороге организованного аферизма. Если сложить в голове все детали, то без визита в клуб «Сибирь», где подавались коктейли из краденых сывороток правды, Че не попытался бы выкупить собранный из осколков дредноут. И вряд сблизился бы со своей любимой амазонкой. Путь длиной в тысячу удовольствий начался с одного рискованного шага.

Пилот с улыбкой предавался воспоминаниям, выбираясь из капсулы и одеваясь. Его ждали, на этот раз – военные спецы Калдари. Как там говорил Ливи? «Мы не смотрим на происхождение друг друга, мы – люди мира?» Как знал старик.

Инструктаж Ливи, проведённый им для Че и Улуру, затянулся на много часов. Со свойственной ему обстоятельностью адмирал начал с далёкой предыстории, прошёл через лабиринт причин и следствий и, наконец, дошёл до сути.

Ливи рассказывал о первом появлении технологии капсулы; о джовианине, который, прекрасно зная о риске гибели испытателя, не счёл важным известить пилота об опасности. Рассказывал и о подобном пожару распространении технологии. О том, как спешно формировались программы тестирования, и как сперва в добровольном, а после и в принудительном порядке армейские силы Империи Амарр проходили через эти тесты с тем, чтобы влиться в бессмертный флот Её Величества. Николас вещал о становлении промышленного сектора, о сведении к минимуму роли экипажей и о том неуловимом, но и неоспоримом влиянии джовиан на процессы эволюции флотских сил империй. Отчуждённые и равнодушные, они, тем не менее, всегда были где-то рядом. Адмирал позволил Че ознакомиться с десятком случаев вмешательства империи Джов во внутренние дела «человеческого» космоса. Ливи особо настаивал на той детали, что уровень технологического и интеллектуального разрыва между людьми и их старшими братьями неописуемо велик. Несмотря на почти абсолютное генетическое сходство, джовы и люди, по сути, два биологических вида – настолько разнятся у нас уровни организации и мировосприятия. Но между тем некоторый трепет, некоторое внимательное соучастие с их стороны отрицать нельзя.

Военные машины каждой из четырёх великих фракций с тревожным вниманием следят за этим «соучастием». Человек, в отличие от джовианина, агрессивен и подозрителен по природе своей. А поскольку доказать отсутствие корыстных мотивов поведения «старшей расы» невозможно, равно как и их сугубо научный интерес, специальные подразделения военной разведки Калдари пристально анализируют каждую крупицу информации, что только попадает в их руки. Можно не сомневаться, что и все прочие империи содержат группы учёных того же профиля.

Но, как показывает практика, даже в сверхразумной империи джовиан нет полного единства. Групп, наблюдающих человечество, можно выявить как минимум две. Первая – действующая от имени централизованной власти, в этом аналитики сходятся – некогда пришла к выводу о возможности предоставить людям технологию капсулы. Зачем? Сложный вопрос. Скорее всего, они не без оснований полагали, что прогресс, который будет обеспечен людским империям за счёт принципа капсульной реанимации, приблизит тот этап развития, на котором люди и джовиане смогут взаимодействовать к всеобщей выгоде. Сейчас такое сотрудничество невозможно, как невозможно, например, равноправное сотрудничество людей и собак. Но люди и не пытаются сделать собак разумнее… в этом смысле джовиане не только ушли дальше, но и ведут себя куда доброжелательнее. Настолько ли велика разница между человеком и джовианином – другой вопрос.

Итак, первая группа связана с передачей технологии капсулы. И, с точки зрения этих дарителей, весь макрокосм людей – это своего рода чашка Петри, в которой разумные бактерии пытаются создать долговечную и устойчивую колонию. Война Амарр и Джов наглядно подтвердила, что джовиане готовы ответить ударом на любой удар и организованная людская военная агрессия, на их взгляд, есть не более чем бешенство опасных животных.

В то же время вторая группа джовиан явно недовольна темпами прогресса своих младших братьев. Действуют они, однако, осторожнее: на прямой контакт не идут, ограничивая себя наблюдениями. Попытки непосредственного диалога неизменно заканчиваются трагедией. Уровни мышления людей и джовиан слишком далеки: рассудок представителей расы Джов оперирует многомерными системами, и человек просто не в состоянии понять ни электронной, ни вербальной, ни какой иной формы принятого среди них языка общения. А попытка прямой передачи знания сводит человека с ума. Для того, чтобы поделиться информацией о капсулах, джовы, очевидно, применили методу обратной эволюции сознания, подготовив специального агента и соответствующим образом обработав всю необходимую документацию.

Но вторая группа джовиан, заинтересованная в скорейшей эскалации развития людских империй, этой технологией не обладала. Или опасалась её использовать, или… - здесь, как сказал Ливи, можно строить какие угодно предположения. Потому-то и возникали «случайные» пограничные стычки, мелкие конфликты и откровенно абсурдные ситуации вроде появления молчаливой джовианской техники прямо в сердце имперского космоса. Всё это, по природе своей, попытки поделиться, объяснить и передать нечто важное. Увы, обречённые на провал, потому как люди в глупости их мыслят линейно и уровня развития джовиан, не желая вмешиваться в свой геном, вряд ли в обозримом будущем достигнут.

Но вот что примечательно: уровень интереса «группы 2» к людям время от времени меняется. Сообщения о странных встречах и необъяснимых загадочных явлениях, вроде сбоев в работе ретрансляторов, приходят регулярно. Но вот по-настоящему любопытные инциденты возникают лишь накануне серьёзных событий. Джовы анализируют человеческий социум с такой точностью, что могут не предполагать волнения, а уверенно предсказывать их. И последняя встреча «на высоком уровне» произошла не так уж и давно. Увы – были жертвы.

На этом месте инструктажа Че смутно припомнил что-то похожее. Но прежде, чем мысли сложились в ясную картину памяти, Ливи продолжил – и пересказал воспоминания Че едва ли не слово в слово.

Ральф Арви, невольный связной для двух цивилизаций. Человек, ценой гибели которого Калдари получили ещё одну инъекцию джовианской мудрости. Вот только организм государства не был способен её перенять, как бы ни бились над этой тайной специалисты аналитического отдела.