UZ-Worga - Renash

Ральф Арви, невольный связной для двух цивилизаций. Человек, ценой гибели которого Калдари получили ещё одну инъекцию джовианской мудрости. Вот только организм государства не был способен её перенять, как бы ни бились над этой тайной специалисты аналитического отдела.

Месяцы пристального изучения переданного «группой 2» пакета данных привели всё же к некоторым результатам. Что собой представляет большая часть пакета – неизвестно до сих пор, но фрагмент его удалось интерпретировать как звук. Метод кодировки был нов для программистов Государства, и декодеры пришлось писать с нуля. Но в итоге файлы оказались записью голоса. Уже что-то.

В тот момент, когда Ливи сказал о записи джовианского, Че растянул ворот рубашки; ему стало душно. Язык, предназначенный для трансляции многомерных информационных структур: попытка понять его – верный способ сойти с ума. Это один из множества нюансов адаптивной лингвистики: внедрение фонетических компонент в память идёт быстрее, чем их осмысление. И если только впоследствии разум оказывается неспособен никак интерпретировать полученное, ты тонешь в информации, как в горячечном бреду, до тех пор, покуда при помощи реверсивных мнемонических техник не заставишь себя забыть эти слишком тяжёлые сведения.

А Ливи всё не умолкал: материалов он собрал по-настоящему много.

Перевести часть пакета с данными в звуковой формат удалось совсем недавно. Если быть точным, приоритет задачи сильно возрос сразу после паальского блицкрига. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два: последний выход джовов на дистанцию диалога наверняка был связан с попыткой поделиться сведениями о мятежных машинах. И вместо профильных специалистов аналитического отдела к работе были привлечены лучшие агенты Государства.

Когда Че спросил, каких успехов удалось достичь этим замечательным людям, Ливи несколько смутился. Мазнул обеспокоенными глазами по Улуру, как будто опасаясь увидеть в ней врага, и, осторожно подбирая слова, заговорил снова.

Во-первых, есть документированные записи оных успехов. Теория структуры речи, вычлененные, вроде бы, смысловые блоки, общая оценка и карта дальнейших планов разработки. Именно планов – попытки полного погружения в языковой поток результатов не принесли, а специалисты, решившиеся на это, сейчас проходили курсы восстановления и отката. Чистили память.

Как и опасался Ливи, Улуру устроила адмиралу целую отповедь. Мол, «убивайте своих солдафонов сколько угодно, но требовать от добровольца сыграть в смертельную игру на восприятие? – да катитесь вы к чёрту!» И Че был близок к тому, чтобы поддержать её. Да и следовало бы поддержать, но собственные гордость и любопытство взяли верх. Наверное, его даже подзадорила агрессия амазонки: решительная и смелая, Улуру боялась за него. Впрочем, тут же сердце кольнула мысль, что девушка может неправильно истолковать мотивы пилота. Решит ещё, что испытание собственной прочности для него важней её чувств. Пойми этих женщин. Но если Улуру уйдёт, а рано или поздно это наверняка случится – наивно думать, что трусость и желание уберечь себя от опасности её удержит.

Он сам немного удивлялся своей решительности. Специалисты адаптивной лингвистики востребованы повсеместно. Многие планетные сообщества развиваются в относительной изоляции – если, например, их ресурсы невыгодно обрабатывать в пользу экономики космоса. Тысячи миров – тысячи языков. И когда возникает потребность наладить дипломатические взаимоотношения с планетарной культурой, выясняется чаще всего, что за века варки в собственном котле язык жителей планеты успел далеко уйти по своему уникальному пути развития. Тренировать переговорщиков для каждого этноса с тем, чтобы оперативно провести одну-две сделки, невыгодно. Тем более что минимальный срок подготовки такого специалиста занимает недели. Конечно, если взаимодействие с планетой окажется перспективным, дипломаты будут обучены. Но чтобы только установить саму возможность переговоров, требуется кто-то, кто способен моментально выступить со стороны инициатора сотрудничества. Этим кем-то и становится человек вроде Че. Адаптолингвист разбирает саму структуру языка, ему достаточно прослушать запись осмысленной речи, чтобы понять функцию, а через неё и смысл слов. Мозг при этом работает в режиме предельной нагрузки, это огромный стресс для сознания, а потому при всей их востребованности адаптолингвисты составляют очень малую когорту в армии чиновников и бизнес-специалистов.

На глобальном уровне проблема могла бы быть решена посредством введения языковой унификации… Но точно так же многие вопросы военного или экономического плана можно было бы решить, объединив все народы под общим колпаком власти. Утопические представления о мире, где все понимают друг друга и работают во благо себе и ближним, не спешили становиться реальностью.

И вот сейчас Че соглашался подвергнуть себя добровольной пытке джовианским. Вот уж и правда проверка на прочность. Лучше и не придумаешь.

Решение его не было полностью осмысленным, скорее - следствием порыва. После минутного молчания Че произнёс: "Всё в порядке. Работаем". Улыбнулся Улуру. Она, кажется, поняла.

Ливи, не скрывая облегчения, порадовался боевому настрою пилота. Вспышка Улуру сбила адмирала с толку. Покопавшись в подборке данных, он продолжил инструктаж.

Детали работы, проведённой над подарком джовиан, Государство Калдари удерживало в секрете. Транспортировка информационного пакета такой важности вряд ли пройдёт без эксцессов. Потому ознакомить Че с этими сведениями прямо здесь, в Паале, не представляется возможным. Добровольному имперскому агенту придётся посетить одно место. Услышав, какое именно, Че не сдержал улыбки.

И вот он здесь. Не так уж много времени прошло. Перелёт в гибридной капсуле, оптимизированной для совместных игр с амазонкой, прошёл хорошо. Когда летишь один - никаких отличий, кроме замеченных Нилом лёгких помех. Да и откуда взяться разнице? По сути, на стандартные вводные системы были установлены двойники, простые до примитивизма. Какая цифровая магия при этом порождала волшебное смешение сознаний и чувство невероятной близости – Че не понимал. Как и не понимал никто из людей; а джовиане – молчали.

Че с этой загадочной расой не сталкивался ни разу. Как и большинство капсулиров: империя Джов не нанимала агентов на стороне, а территории их были закрыты для проникновения. А теперь он оказался близок им, как, наверное, бывает близок один из тысячи полубогов. Кто ещё сможет похвастать, что слышал голоса сих загадочных существ? И всё благодаря полузабытой «второй профессии».

Гением Че никогда себя не считал. Его семья, люди, достигшие величественного богатства, хотела видеть в сыне человека исключительного. И оттого он с малых лет находился под присмотром многочисленных педиатров, психологов и наставников. Если разум человека и можно натренировать сверх врождённых способностей, то Че являл живой тому пример.

Ливи мог сколь угодно иронизировать над детством пилота, но он не знал всех деталей. Не знал, что ранние годы будущего капсулира проходили по выверенному распорядку, где каждая минута так или иначе работала на благо его, Че, интеллекта. Вспоминать этот период своей жизни Че не любил: чем старше он становился, тем яснее была функциональная суть атмосферы познания, в которой он рос. Целью его жизни в глазах семьи было не счастье, а полезность. И когда он обрёл свободу от своих корней, с радостью стал жить проще. Настолько проще, насколько это было возможно. Особой инициативы не проявлял, быстро нашёл себе напарника и нанимателя, в компании с которым можно было лишний раз не утруждать себя планированием и поиском перспектив. Расслабился… даже слишком. Тогда Свен здорово его выручил, буквально силой оторвав от сетевой зависимости. Показал, что мир – он интереснее, ярче.

Но как бы то ни было о «второй» своей профессии Че даже не думал. Для него, конечно, было шагом преодоления освоить навык, что давался единицам. Но не было и дня в пытке месяцев обучения, чтобы будущий пилот не пожалел о своей инфантильной тяге к самым сложным задачам.

Ординарная мнемоника – это не столько даже наука, сколько набор тренировочных практик. Она даётся одним и почти недоступна прочим. Но одно дело – помнить детали разговора, и совсем другое – располагать их на виртуальной карте логических компонент и формировать из хаоса звуков понятный языковой код. Пропасть, лежащая между тренировкой памяти и навыками адаптолингвиста так же велика, как разница между управлением фрегатом и титаном. Вместо одной системы ты контролируешь тысячу, вместо одного комплекта двигателей «чувствуешь» десятки маршевых и маневровых. Принципы те же, но качество процесса отличается разительно.