Золото - Леонид Николаевич Завадовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, припадок кончился, сама протянула руку Пете, чтобы помог подняться. И было приятно идти с ним об руку, чувствовать его заботу.
— Ни одной живой души, кругом одни звери! — вздрагивающим голосом говорила она.
Возле бревенчатой радиостанции, одинокой среди редколесья и каменных развалов, их встретил красноармеец. Стояла тишина. Вверху шел легкий ветерок, ласково гладил щетинистую спину сопки. Петя, как хозяин, вернувшийся домой, бросил два слова часовому и ввел гостью в низенькую дверь. Стены радиостанции, темные и голые, казались просторными, хотя радиостанция была очень маленькая. Неподбитый в пазы мох свешивался косматыми прядями. Вместо потолка зияла черная пропасть с балками и перекладинами. Учреждение, связывающее далекий Алдан с миром, походило на бедную мужицкую избенку.
Радист, товарищ Пети, в несколько минут сдав дежурство, ушел с папкой под мышкой. Петя с Лидией остались одни.
— Если можно, дайте телеграмму.
Петя, блестя глазами, оживленно спросил:
— Что вызвать?
— Хабаровск. Редакцию газеты.
— В редакцию мы не вхожи. А станцию попробуем.
Он снял пиджак, засучил рукава. После редких и оглушительных выстрелов мотор загудел ровно и плавно. Перед ним вспыхнула лампочка. С досадой пожимал плечами, поправлял наушники, и лицо его принимало такое выражение, будто он подслушивает у прикрытой двери. В тишине, заикаясь, застучал ключ.
— Есть. Что передавать. Кому?
— Хабаровск, редакция «Красный Путь», Мигалову. Жду ответа, письма. Лидия.
Ключ умолк. Петя с изменившимся лицом, без оживления, без блеска в глазах повернулся к Лидии.
— Передам телеграмму об открытии первого сплотка на Алдане и — все. В эту пору у нас только передача, приема нет.
Пока он снова возился с передатчиком, Лидия, задумавшись, стояла возле стены. Очнулась от наступившей тишины. Мотор молчал.
— Кто это Мигалов?
— Мой приятель… — Чтобы оградить себя от дальнейших расспросов, Лидия переменила разговор. — Мне казалось — здесь на радиостанции можно чувствовать мир ближе, но оказывается, здесь испытываешь еще большее одиночество. Ощутимее расстояние…
Она невольно полуприкрыла глаза. Петя возразил:
— Ничего подобного я не испытываю. По-моему, радио именно уничтожает расстояние, приближает к культуре оторванные окраины. И только. Или, может быть, я не чувствую того, о чем вы говорите, потому что у меня никого нет в Хабаровске… очень близкого…
Лидия невольно улыбнулась на мальчишескую выходку.
— Петя, мы ведь только знакомы, не больше, но вы почему-то считаете себя вправе устраивать мне сцены.
Петя упрямо и совсем по-мальчишески рассмеялся.
— В чем дело? Я только сказал, что у меня нет никого, до кого было бы так недосягаемо далеко. Только это.
— Ну, Петя же, прошу вас, не надо так.
Лидия, расстроенная, пошла к двери: хотелось свежего воздуха. В свете белой ночи небо походило на прозрачный голубой абажур. Под абажуром сияла яркая лампочка — молодая луна. Жалость к юноше, заброшенному на пустынную сопку, лишенному женской ласки, сжала сердце. Взяла под руку и тихонько прижалась к плечу Пети. От луны лицо ее было бледно, а глаза — глубокими, огромными.
— Мигалов далеко. Он никогда, конечно, на Алдан не приедет. Он очень талантливый человек, Петя. Очень.
Юноша нетерпеливо шевельнулся.
— Ну, что еще он? Рассказывайте все сразу.
Лидия улыбнулась, чтобы успокоить юношу, но он не смягчился.
— Для чего вы все это мне говорите про Мигалова?
— Давайте оставим, Петя. — Лидия хрустнула пальцами.
Совсем не так представлялась прогулка на сопку. Хотелось отдохнуть от Белоснежного, от всего того, что приходится переносить в новеньком домике на разведке. И вот стоило только приблизиться или позволить приблизиться к себе — уже враги. Худощавое приятное лицо, глаза с насмешливым и веселым огоньком куда-то исчезли. Уйти сейчас же. Что за тон, что за манера придираться к каждому слову! Но уйти одной по запутанной тропе, совершенно незнакомой, нечего было и думать. Озабоченно озиралась — скоро ли начнет светать. Вдруг вспомнила встречу мужа с инженером на открытии сплотка. Показалось давно-давно произошло это, где-то не здесь, не на Алдане. Ясно видела, как Федор Иванович вскочил и вытянул руки по швам. Глаза ее расширились.
— Петя, вы понимаете что-либо в разведочных работах? — спросила она и с трудом выразила свою мысль: — Можно ли взятые, скажем, где-нибудь в земле пробы увеличить или преуменьшить так, что в данных разведки и в фактическом содержании получится расхождение?
— Такой тонкости не могу вам сказать. А в чем дело?
В голосе Пети слышалось не простое любопытство. Лидия вдруг поняла свою ошибку и солгала:
— Один рабочий сказал мне это. Просто интересно, прав он или нет.
Объяснение не удовлетворило Петю, это было видно по его глазам.
— Но ведь Федор Иванович, кажется, опытный горняк, он все может объяснить.
Лидия чувствовала, что ее малейший неосторожный шаг может погубить ни в чем неповинного мужа.
— К нему-то как раз и нельзя обращаться. Мне не хочется, чтобы он думал, будто женщина не в состоянии разобраться.
— А вы сами как думаете, можно исказить или нельзя?
— Думаю, можно.
Петя близко заглянул в глаза.
— Скажите, в чем дело. Я не верю вашим объяснениям.
Лидия затаила дыхание и готова была схватиться за голову. Предательница. Предать, не зная, кто прав, кто виноват. Какое ей дело до разведки!
Петя продолжал:
— Вы представляете себе, какое ответственное дело поручено вашему мужу. Если даже у вас, совсем постороннего человека, возникают какие-то недоумения, по-видимому, в самом деле есть что-то. В чем нелады у него?
— Да нет же, что вы меня допрашиваете?
— Если так, давайте кончим на этом.
— Самое лучшее.
Оба умолкли и пытались скрыть волнение. Прошлись по площадке возле избенки и так же молча двинулись вниз.
— Куда же вы пойдете ночью?
— Как-нибудь и куда-нибудь дойду. Кстати, Петя, завтра похороны Моти, вы не поможете нам с Мишей?
Бледное небо едва заметно красилось на востоке в розовый тон.
— Вот и утро, — проговорила Лидия. — Ну, я пойду теперь.
Петя неожиданно схватил ее руку и прижал к губам.
— Вы торопитесь? — шептал он. — Я обидел вас.
Пыталась отнять руку, но он не выпускал ее из горячих ладоней.
Наконец, словно ожегся, резко отбросил руку.
— Не доверяете мне?
— Вы опять за свое.
— Да, шуточками не отделаетесь.
— Вы, Петя, по-видимому, решили вывести меня из терпения. Вы в самом деле придаете значение моему вопросу?
Они оба, не мигая, несколько мгновений смотрели в глаза друг другу.
— Ничего не могу вам ответить, — сказал он.
— Прощайте. Я пошла.
Лидия быстро зашагала по уже наметившейся тропинке. Вдогонку ей раздалось:
— До свидания!
