Противостояние - Юрий Иванович

Обеспокоенный судьбой своих близких, граф Дин такую мысль безапелляционно отбрасывал сразу:

– Нет! В таком случае мы потеряем последний шанс влияния на Врубу. – Ему так было удобнее называть потомка древних чудовищ, которые в свое время создали даже Торговцев, чем непонятным итальянским именем. Гораздо проще называть именем, придуманным аборигенами, да и по сообразительности застывшее в развитии создание было ближе к дикарям. – Врубу в любом случае неадекватен мозгами, и мне почему-то кажется, что «Советник» со стопроцентной гарантией знает, как своего ученика излечить и поставить на путь истинный.

– Это он для нас может быть истинный. А для Водоморфов – только им удобный и нужный. Тем более мы не можем забраться в черепушку этого «Советника» и заранее посмотреть все программы его управления. А на твои провокации он так и не поддался. Булькает в ответ лишь то, что считает нужным.

– Так что ты предлагаешь?

– Сам не знаю. Вот с тобой советуюсь.

Действительно, тяжкий труд по выемке корпуса, а потом и доставке его в невесть какие глубины мог в итоге обернуться трагедией для самих носильщиков. А виной всему – те недоговоренности и масса отнекиваний, которые допустил «Советник-А314К8». Лучше бы он вообще молчал и ничего не рассказывал! Или соврал. Например, поведал, куда его отнести, и сказал бы, помогу взамен спасти и вас, и тех, кто наверху. Так нет, он и про своего потенциального ученика высказался как о больном существе, и про его родителей не скрывал, что те погибли. И что значит развоплощены? Неужели убиты? А может, казнены? А где остальные им подобные? Неужели с ними нет никакой связи? Одно дело, если все вымерли, поголовно. Но вдруг Водоморфы перебрались в иную вселенную да оттуда присматривают за этим раскаленным миром?

В любом случае парочка беглецов ничего с Врубу сделать не могла. Лучшее, на что можно было надеяться, так это незаметно выбраться на поверхность и в голом виде бежать без оглядки к ближайшему створу. Но тогда уж точно Дмитрию не удастся спасти баюнга, пегаса, Курта и двух самых близких ему женщин.

Другое дело, что он прекрасно понимал подноготную вопроса Крафы. Ему самому тут корячиться смысла не было. При желании и некоторой толике удачи тот может и сам добраться до пустыни, а там и дальше. Так что лично для него каждый метр опускания в недра – это минус один шанс на спасение.

Придя к такому выводу, Светозаров расстроился окончательно:

«И ведь даже сейчас начать сражение и уничтожить эту пиявку никак не получится! Я не имею права рисковать, одна серьезная рана, и я не донесу „Советника“ к разъемам питания. Или донесу, но будет слишком поздно. А этот хитро сделанный, прошедший все мировые передряги тиран и тут выкрутится. Понял уже, что высветился иной выход, и теперь собрался спрыгнуть, гад! Хоть бы свою часть ноши резко не бросил наземь, а то я могу себе и позвоночник повредить».

Именно последнее опасение неожиданно толкнуло Дмитрия на откровенность. Если уж намерился узурпатор миров совершить подлость, то пусть знает: временный союзник на чеку, и ничего у него не получится. Пускай просто разворачивается и уходит. Но так как каждый метр пути был очень важен для Светозарова, он начал должный разговор прямо в движении:

– Говоришь, советуешься?.. А как оно по пустыне было идти под тремя солнцами?

Крафа, скорее всего, сразу понял, что его замысел раскусили, но его голос звучал ровно и с искренней грустью:

– Тяжко. Врагу не пожелаю. До сих пор поверить не могу, что такой путь проделал.

– Ну а сейчас пройдешь? Тем более что там чуть более половины преодолеть надо.

– Ха! Если прижмут, то не пройду, а пробегу! – фыркнул трибун и тут же рыкнул: – Уф! Плечо затекло, меняем на «два».

Показалось, что он именно в момент смены и уронит свой край бумеранга. Но пока обошлось, да и Светозаров был готов ко всему. Но все-таки это показалось подозрительным: наверняка ведь враг понял, что о его намерениях догадались.

«Почему же он ничего не предпринимает? Или ждет удобного случая, чтобы и меня в пропасть столкнуть? Если подумать, то так для него намного предпочтительнее: и сам выживет, и от меня избавится. Надо форсировать события, пока я окончательно не озверел и не бросился душить этого подлеца голыми руками».

– Никак не пойму, ты собрался сам пробиваться на поверхность, так чего тянешь? – спросил и построил защиту на максимум, готовясь к чему угодно и внимательно прислушиваясь к каждому шороху за спиной.

Крафа чуточку помолчал, а потом неожиданно спросил:

– Тебе не нужна моя помощь?

Сказать «нет» было бы подло даже по отношению к самому себе.

– Нужна.

– Так в чем дело?

Теперь помолчал граф. Затем выдавил из себя только два слова:

– Твоя репутация.

Тон Гегемона стал насмешливый и расстроенный одновременно.

– Ты, как большинство, не хочешь прислушаться к здравому смыслу. К примеру, я тебя хоть раз обманул? Только чур! Розыгрыш с гаданием сюда не приплетай!

– При чем тут обманул? При встрече хотел мне лапкой голову пробить.

– Я о том времени, когда мы с тобой в перемирии.

– Сколько того времени прошло, – фыркнул Светозаров и, покряхтывая, прошел под низким участком свода. – Люди, бывает, годами кашу из одного котелка едят, а потом этим же котелком и убивают друг друга.

– У-ужас! – изумился Гегемон. – Экий ты кровожадный?! Котелком? Товарища? И небось котелок как следует от каши не вылизан? М-да!.. Хорошо, что я сзади тебя иду и до обеда у нас еще масса времени. А котелок мы можем из этого хитрого учителя сотворить.

– Хорош трепаться! – досадовал Дмитрий на ерничанье второго носильщика. – Я серьезно спрашиваю: чего так надрываешься, если тебе невыгодно?

Крафа задумался:

– Вот оно как… – Потом встрепенулся: – Ну а если отыщется выгода, ты успокоишься?

– Хм! По твоей откровенности буду судить.

– Ладно, тогда огласим весь список.

И Гегемон стал скрупулезно перечислять выгодные стороны своего сотрудничества. Например, он до сих пор не знал, кто граф такой, откуда взялся и где обитает. Уже только это должно опасающегося за свою жизнь правителя заставить и рискнуть, и попотеть при попытках выяснить все тайны. Да и интерес житейский и общечеловеческий присутствовал, любопытство заедало.

Дальше, как истинный ученый, Крафа не мог пройти мимо такой удачи, как установление контакта с иным существом, а вероятно, и получения возможности изучить это существо более подробно. Пусть этот Ситиньялло и неадекватен в умственном отношении, но тем более следует его хотя бы толком увидеть.

Не меньшее значение как для правителя, человека и исследователя имел шанс прикоснуться к величайшей тайне Водоморфов, увидеть их оборудование, посмотреть и пощупать заложенную здесь одиннадцать тысяч лет назад базу. Такой возможности еще не имел ни один смертный, и упускать ее было бы верхом глупости. Тут имелось столько гипотетической выгоды, что только ее перечисление могло занять несколько часов.

– Ну и последняя выгода, тоже весьма немаловажная, – начал Крафа завершающую часть своей речи, но отвлекся на сбрасывание надоевшего груза. – Уф! До чего тяжкие – эти знания чужой цивилизации! Тьфу!

Союзники как раз решили устроить большой привал, преодолев примерно километр спуска и вымотавшись, как портовые грузчики на утренней работе после ночного перепоя. Бумеранг уложили на возвышение, чтобы потом было легче подхватить, сами уселись полулежа, спинами к стене и вытянули натруженные ноги. И только после восстановления дыхания Крафа продолжил:

– О выгоде: было бы очень здорово так и остаться с тобой в союзниках. Человек ты уникальный, ученый – с большой буквы, не фанат, философия твоя – умеренная, политические взгляды – разносторонние и толерантные. То есть наверняка в своих мирах буржуазных революций не устраиваешь и титулованным дворянам только за их принадлежность к древним родам головы не сечешь.

– Странную ты мне характеристику даешь, – не выдержал Дмитрий. – Головы я не секу, а просто отрываю тем, кто поддерживает и насаждает рабство. Не погнушаюсь голову оторвать и тем, кто грабит и убивает, кто ворует людей, кто выращивает и продает наркотики, да и всем остальным, кто ведет подлое и мерзкое существование. Как тебе такой союзник, подходит?

– Вполне! – чуть ли не обрадовался собеседник. Еще и с наглостью добавил: – Я и сам придерживаюсь подобных жизненных постулатов.

– Ты?! – От подобной наглости Светозаров сорвался на крик. – Ты, подлая кровососущая пиявка, тоже придерживаешься? Ты смеешь такое заявлять, содержа в рабстве иных Торговцев?! Издеваясь над ними, отрывая им руки и ноги?! Ты?! Апологет рабства во всех узурпированных тобой мирах! Синоним горя и тысяч неоправданных смертей! Как у тебя язык поворачивается заявлять такое?