Разведка боем - Василий Звягинцев

– А этот чего? – спросил он про Вадима, вернувшись в салон.

– Да не пойму, – ответил, подмигнув, Шульгин. – Похоже, не жилец.

Как раз в этот момент Вадим пришел в себя, но глаз не открыл, желая, как водится, сначала разобраться в обстановке. А то ведь последнее, что он помнил, это ощущение радости. Операция, против которой он сначала резко возражал, все-таки удалась, мастерски поставленная Аграновым. Дрезина – вот она, сейчас втолкнем туда «полковника», и готово! Потом вдруг удар, боль, темнота, и сразу же снова – боль, темнота, дробный металлический перестук под левой щекой, чужие голоса и перед приоткрытым глазом – старомодные ботинки и обтрепанные обшлага брюк.

Движение его ресниц и чуть приподнявшееся веко сразу и заметил Шульгин, в своей врачебной практике поднаторевший разоблачать уловки пациентов, симулирующих эпилепсию.

– Так его вслед за теми, под откос? – спросил Новиков.

– Куда же еще? Не хватало нам по городу ночью с покойником таскаться. Счас посмотрю, что у него в карманах – и за борт…

Вадим вздрогнул и открыл глаза. «Полковник» сидел напротив, на полукруглом диванчике, а рядом с ним старичок в штатском, чьи ноги он и увидел, приходя в себя.

– Ты гляди, очухался, сука! – с веселым удивлением воскликнул старичок, и Вадим по голосу узнал второго полковника, который, строго говоря, был первым. А тот наклонился, толчком в плечо перевернул чекиста на спину, спросил участливо: – Что, допрыгался, падла? Мы с тобой по-людски, а ты вот как. Значит, извиняй, если что…

Вадим с тоской и отчаянием понял, что вот теперь-то пришел настоящий амбец.

Чутье не обмануло. Знал ведь он, что добром не кончится, до последнего сопротивлялся Агранову, но не смог убедить. Да ведь, если разобраться, и задумано-то было вроде и хорошо, остроумно, с размахом. За день добыли дрезину бывшего генерал-губернатора, ныне числящуюся за Совнаркомом, ввели в операцию больше полусотни человек, специальную дачу подготовили, где сейчас Яков ждет…

Не поверил он, видишь ли, что «полковник» сам, добровольно придет и хвост за собой не приведет. А тот ведь уже согласился. Ну вот и пожалуйста. Захотелось взвыть от отчаяния и биться головой об пол… Как при крупном и неожиданном проигрыше в карты.

Новиков вернулся в кабину машиниста.

– Ты тоже чекист? – спросил он, прикрывая за собой дверь, чтобы свет из салона не отблескивал в лобовом стекле, мешая видеть дорогу. Но и после этого понять, где они сейчас находятся, не смог. Сплошная темень да изредка мелькающие путевые огни.

– Нет, нет, только машинист. Пришли, сказали, что нужно ехать, больше ничего. Больше ничего… Велели подать к перрону, остановиться по команде. Куда, зачем – ничего не знаю.

– Молодец, что плохо команду исполнил. – А правду говорил механик или врал, Новикову разбираться времени не было. И не имело никакого значения.

В кабину плечом вдвинулся Шульгин:

– Выскакивать надо…

– Ясное дело, я и прикидываю.

– Слышь, шеф, где едем? – спросил Шульгин, словно у шофера такси.

– Сейчас Останкино будет.

– Ну вот ты притормаживай потихоньку, примерно напротив дворца Шереметьевского остановишь. Мы соскочим, а ты снова по газам, на полную. Чем дальше уедешь, тем для тебя лучше. А где мы спрыгнем – забудь.

Машинист с готовностью закивал головой, забормотал что-то. Шульгин внимательно наблюдал за его манипуляциями с рычагами управления. Гул двигателя стих, дрезина начала замедлять ход.

– Вон там дворец будет, направо через пустырь и кладбище…

– Вот и хорошо. Стоп. Давай, Андрей, высаживай клиента.

Машинист очень старался, и дрезина остановилась плавно-плавно. Новиков, толкая перед собой Вадима, спустился на насыпь. Шульгин рачительно сложил в саквояж брошенные Андреем на диване револьверы чекистов. Вернулся, обхлопал карманы железнодорожника. Оружия при нем не было. Может, и вправду машинист.

– Бог с тобой, дядя. Езжай. Зря ты с Чекой связался… – И совсем уже собрался выстрелить ему в затылок, но вдруг передумал. Нет же никакой необходимости, только привычка к простым решениям. Опасный симптом…

Без размаха ударил рукояткой по околышу замасленной фуражки, только чтоб отключить ненадолго. Двинул вперед рычаг газа, одновременно освобождая тормоз. Подхватил саквояж и выпрыгнул через переднюю дверь на слабо освещенный откос.

Гудя набирающим обороты двигателем, дрезина покатилась вперед, все чаще громыхая колесами на стыках.

Оступаясь в темноте и то толкая перед собой, то таща под локти не сопротивляющегося, но словно бы пьяного чекиста, они вскарабкались по пологому склону дорожной выемки. Привыкнув к темноте, увидели покосившуюся ограду и кресты кладбища, а дальше, в полукилометре примерно, чернеющий массив дворцового парка. Где-то здесь через сорок пять лет поднимется знаменитая башня с рестораном «Седьмое небо».

Сквозь полураскрытые ворота прошли на территорию усадьбы, нашли укромное место на опушке, среди густых зарослей орешника.

Новиков посмотрел на светящиеся стрелки часов. С момента начала заварушки прошло двадцать три минуты. За половину академического часа чуть не десяток человек лишились жизни, а история, возможно, опять изменила свой ход.

– Вот сейчас там бардак творится, – предположил Шульгин, раскуривая папиросы себе и Новикову. Андрей включил рацию. Басманов отзвался сразу.

– Я Новиков. Что у вас?

– Андрей Дмитриевич! – Обычно бесстрастный капитан не смог сдержать удивления и радости. – Где вы? Живы? Тут черт знает что творится. Я на крыше ракгаузов Ярославского. К Николаевскому подойти невозможно. Паника, стрельба. Из наших, кто внутри, на связь никто не выходил. Наружные посты обстановки не знают, ждут приказа. Я думал, вам конец, когда гранаты рванули. Как вы пробились? Целы? Отвечайте…

Новиков еще только собирался придумать, какой приказ отдать Басманову и каким образом добираться в Москву с пленником, лишающим их свободы маневра, как Шульгин отобрал у него рацию, сунув взамен светящуюся алым огоньком папиросу.

– Капитан. Здесь Шульгин. У нас порядок. Находимся в районе Останкина. Начинайте общий отход. Три-четыре группы направьте переулками через Каланчевку в сторону Лубянки, на остальные вокзалы. Пусть устроят как можно больше шума, имитируя прорыв мощной войсковой группировки. С остальными силами уходите на базу, приготовьтесь к возможному отступлению по подземельям. Отвлекающие группы через полчаса прекращают бой и тихо присоединяются к вам. Поручик Хилл по моему приказу наблюдает за автомобильной стоянкой. Все автомобили, кроме одного, уничтожить. Один захватить и организовать автогонки со стрельбой по важным правительственным объектам, исключая Кремль. Подсадите к нему человека, хорошо ориентирующегося в городе ночью… Пусть не рискуют, в серьезный бой не ввязываются. Отход обязательно к югу, выше линии Мясницкая – Арбат не подниматься.

– Кого же, кроме Рудникова? Он недалеко.

– Значит, его. Выйду на связь часа через два. У меня все.

– А вы как же?

– Видно будет. С нами важный «язык». Попробуем спрятать его в надежном месте. Прежний приказ остается в силе – если до утра на связь не выйдем, принимаете командование. У меня все.

Выключив рацию, Шульгин двумя затяжками докурил папиросу.

– Ну и что дальше? – спросил он Новикова.

– Я думал, ты уже все сам решил…

– Меньше половины. До утра в городе будет очень весело. Под это дело мы можем проскочить…

Новиков промолчал, ожидая продолжения. Без церемоний стянул с Вадима френч плотного сукна, расстелил на бугорке. Снова связал пленнику руки.

– Садись. Этот герой и так не замерзнет, а я мокрых штанов страсть не люблю.

– Сяду. Только кореша нашего подальше оттащу, чтоб не подслушивал. Мало ли что.

Сашка усадил Вадима спиной к дереву метрах в пятнадцати, для надежности привязал капроновым шнуром.

– Так куда же ты проскакивать собрался? – вновь спросил Новиков.

Видно было, даже в темноте, что Сашка мнется, не находит подходящих слов.

– Может, за пределы города? Отскочить на полсотни километров к северу, в деревню глухую забраться, пересидеть пару дней до выяснения, с этим вот как следует разобраться…

Смысл в Сашкиных словах был. На Самарский к тетушке с таким грузом не поедешь, неудобно просто. На Хитровке к утру может начаться большая война. И вообще… ВЧК сейчас на ушах стоит, а через полчаса и все военное начальство тоже на них встанет. Когда Басманов подключится. Десяток способных парней с автоматами и гранатами свободно могут изобразить высадку в центре Москвы стратегического десанта.

– Можно. Но… Неизящно как-то. А если внаглую сработать – заставить нашего хмыря показать свою явку? Наверняка уж там его ни в каком варианте искать не станут…

– Интересная мысль. А мне еще интереснее в ум пришла. И, кстати, не первый раз. Как с Иркиной квартирой? На Столешках. Блок у меня с собой. Сработает или нет?