Хьюстон, 2030 - Майк Мак-Кай

Пока дети Марка и Мэри не подросли, ситуация была достаточно проста. Дети слушались родителей и делали так, как им указывали мама с папой. Но затем, около четырех лет назад, откуда ни возьмись, у них в семье началось то, что Марк в шутку называл «Домашняя Гражданская Война.»

Первые выстрелы «Домашней Гражданской Войны» прозвучали прекрасным весенним вечером. Марк вернулся домой со службы, со своим пистолетом «Глок» в потайной кобуре и с сорока четырьмя тысячами долларов месячной зарплаты в кармане. В отличие от докризисных времен, зарплаты больше не переводили на банковские счета. Таких банков просто на существовало. Немногие оставшиеся банковские учреждения в Хьюстоне, с мерами безопасности круче чем в Форт-Ноксе, занимались какими-то секретными финансовыми махинациями, и никакого отношения к обычной публике не имели. Инфляция неслась бешеным галопом, делая любые накопления бессмысленными. Получив деньги, все их немедленно тратили. Марк был счастлив. Его тесть, Дэйвид - старший, наконец-то избавился от своей инфекции мочевого пузыря, и не нужно было опять искать дорогие антибиотики. Все долги были выплачены, и все необходимые закупки сделаны. На этот раз, Марк мог выполнить свое обещание и купить Саманте новую бейсболку и новую пару школьных сандалий. Ее старые украли в школе около двух с половиной месяцев ранее, поэтому она пока ходила в школу без сандалий (тогда, четыре года назад, Марк и Мэри почему-то наивно полагали, что ходить в школу босиком - это такое жестокое наказание!)

Марк обнаружил Мэри на веранде. Она сидела с двумя соседками: миссис Конг из дома слева и миссис Левин из дома справа. Женщины занимались составлением плана посадки овощей на этот год. У них было что-то навроде сельскохозяйственного кооператива. Миссис Конг традиционно держала первенство в выращивании томатов, баклажанов, папайи и яблок. Мэри специализировалась на огурцах, сладком перце, клубнике и арбузах. Миссис Левин преуспела в выращивании картофеля, специй, табака и марихуаны. Она же была известным всей округе экспертом в области изготовления эрзац-кофе из прожаренных желудей и каких-то там еще секретных ингредиентов. Одеты все три изысканные леди были совершенно «как не принято:» в старых мужских рубашках и старых штанах с заплатками, и босиком. Но поскольку каждая из них только что сделала десять ходок на Западный Канал, принося каждый раз по четыре галлона воды [ 93 ]для полива овощей, Мэри мысленно передвинула их стиль одежды в размытую область неопределенности между «как не принято» и «как принято.»

«Получил зарплату, дорогой?» - поинтересовалась Мэри.

Марк похлопал себя по нагрудному карману: «Зову Саманту?»

«Ты еще спрашиваешь!? Бейсболку лучше всего купить в «Универсальном» у мистера Белла. Но сначала, езжайте на рынок и проверьте ту тележку сапожника, про которую я тебе позавчера говорила. И убедитесь, что размер не «впритык,» ладно?»

Марк просунул голову с веранды в дом и прокричал: «Саманта! Давай-ка одевайся, только мигом. Едем на рынок за сандалиями!» Всего через несколько минут Саманта появилась на веранде, причем в сопровождении Памелы, которая тоже почему-то переоделась в «как-принятую» футболку для поездки на рынок. Когда девочки подошли к своему папе с обеих сторон и одновременно поцеловали его в обе щечки, Марк заподозрил, что последует какая-нибудь «особенная» просьба.

«Папочка,» - начала издалека Саманта: «Я вот подумала... Эти школьные сандалии из старых шин. Может, не будем их покупать? Они та-а-ак уже вышли из моды!»

«И что бы ты хотела вместо них?» - спросил ее Марк. Сейчас моя дочь попросит пару этих непрактичных деревянных «гета» с ручной росписью. Вроде, это сейчас модно? Или, может быть, она решила выпросить у мамы одну из оставшихся пар вечерних туфель? Но это было бы совершенно нелепо. На ногах лаковые туфли на шпильках, или пара расписных «гета,» а сверху - школьная форма, состоящая из подержанной военной футболки цвета хаки и шорт, выкроенных из старых камуфляжных брюк???

«А мне вообще сандалии не нужны, папа,» - ответила Саманта: «Другие девочки в нашем классе ходят же без всяких там сандалий. Нет проблем.»

«Меня «другие» - не интересуют,» - заявила Мэри: «Делай, что тебе говорят! Ходить в школу надо в сандалиях, «как принято.»

Но у одиннадцатилетней Саманты уже было собственное мнение на этот счет: «Мам! Ты не слушаешь. Я имею в виду: если мы не будем покупать эти сандалии из шин... Можно сэкономить, и купить что-то... полезное.»

«Так. И что мы считаем «полезным» на текущий момент?» - поинтересовался Марк.

«Можно мы купим вместо сандалий - «цейлонки?»

«Ты имеешь в виду: «вьетнамки?» - не поняла Мэри.

«Да нет, мам! «Цейлонки!» Они недорогие! Пятьсот баксов, максимум. Я знаю одну леди, недалеко от нашей школы. Она - дизайнер! Плетет такие классные браслеты и «цейлонки,» и все такое. Они такие замечательные! Пожалуйста, мам, пожалуйста, пожалуйста...»

«Да что еще за «цейлонки???»

«Я знаю,» - сказала миссис Левин: «Цейлонки» - это последний крик молодежной моды, хотя идея стара, как мир. Придумали их, вроде, в Индии, году эдак в пятитысячном. До нашей эры. Имя еще не устоялось, и в Хьюстоне их все по-разному называют: «пайял,» «цейлонки,» «гавайские сандалии,» «кама'а-оле.» Обе мои дочки от них без ума. Честно говоря, даже я подумываю, не стоит ли приобрести и себе пару.»

Кому бы не знать, как миссис Левин, подумал Марк. В отличие от Мэри, мистер и миссис Левин никогда не настаивали на том, чтобы их дети ходили «как принято.» Скорее всего, они даже не подозревали, что слово «принято» можно использовать в том смысле, в котором его постоянно употребляли в семье Марка. Семейство Левин принадлежало к движению «нео-хиппи,» странно разросшемуся за годы после «Обвала.» Насколько Марк мог припомнить, дети в семействе Левин всегда были одеты «как не принято,» и им разрешали бегать босиком по трущобам и играть в грязи сколько вздумается. Что совершенно не помешало им вырасти хорошо воспитанными, прилично образованными, здоровыми, и очень умными.

«Ах, так вы еще не видели «цейлонок?!» - продолжила миссис Левин, заметив, что взрослые по-прежнему ничего не могут понять. «На пальцы ног надевают такие колечки, и от них к щиколоткам идут цепочки бус. Ну, скажем, представьте себе изящные вечерние босоножки, только совершенно без подошвы. Очень мило!»

Миссис Конг потрясла головой. Уж в ее-то семье знали правильное употребление выражения «как принято:» «То есть, сверху это выглядит, как босоножки, а снизу - ноги и взаправду босые? Может и красиво, но какая от них тогда польза?»

«Что Вы понимаете в молодежной моде, дорогуша?» - не то спросила, не то констатировала печальный факт миссис Левин: «Огромная польза. От «цейлонок» совершенно не бывает мозолей. В них не только можно, но даже настоятельно рекомендуется шлепать по лужам. Они красивые. И ходить в них - круто! Поэтому девочки в таких «цейлонках» нравятся мальчикам гораздо больше, чем девочки без «цейлонок.» Вот Вам и польза! Никакого сравнения с этими уродливыми школьными сандалетами! От сандалий из старых покрышек пользы точно никакой, одно беспокойство. «Из моды вышли» - эти не совсем точно. Они с модой-то и рядом не стояли! А в нашем влажном, тропическом климате они совершенно ни к чему.»

«Мне всегда говорили, климат в Хьюстоне - субтропический,» - наконец нашел что возразить Марк.

«Вы забыли про глобальное потепление, Марк!» - махнула рукой миссис Левин. Затем она повернулась к Памеле. «А ты, Пэм?»

«Что - я, миссис Левин?»

«Я догадываюсь, тебе тоже срочно понадобилась пара «цейлонок?»

«Не совсем. Но я подумала, если папа и Сэмми поедут покупать «цейлонки...» Может, я поеду с ними, и попрошу папу купить мне этот клевый калфлет!»

«Калф-чего?» - спросил Марк. Час от часу не легче.

«Калф-лет, папа!» - девятилетней Памеле приходилось объяснять папочке основы основ. «Это как анклет, только носится не на щиколотке, а под коленом!»

Тут Мэри решила положить конец дискуссии: «Никаких браслетов, анклетов, «цейлонок,» «калфлетов!» Ни-че-го! Памела остается дома. Саманта едет с папой, и они покупают новые! Школьные! Сандалии! Все, разговор окончен.»

Марк заметил слезинки в глазках Памелы и решил немного смягчить ситуацию: «Ну ладно, раз уж Памела оделась, пусть едет с нами.»

Итогом дня стала покупка пары крепких и уродливых школьных сандалий для Саманты, в точности, «как принято.» Однако, Марк не смог отказать дочкам, и они прокатились на велосипедах до гаража той самой леди-дизайнера недалеко от школы. «Цейлонки» в самом деле оказались милым, если и совершенно непрактичным типом «обуви.» Леди-дизайнеру было около тридцати пяти, и она тоже была «нео-хиппи,» что-то в духе их соседей Левин. Марк не осмелился нарушить запрет Мэри, так что от покупки «цейлонок» пришлось отказаться. В качестве утешения, обе его дочери получили по симпатичному «калфлету» со стеклянными бусинками. Так первое сражение «Гражданской Войны» было выиграно «Северянами,» но с намеком на будущие победы мятежных «Южан.»