По ту сторону тьмы - Йэн Бэнкс

Он вздохнул задумчиво, даже грустно, затем принял серьезное выражение, вновь поднимая и опуская гири.

— И должен вам сказать, — он покачнулся, — что Его Величество питает… некоторую неприязнь… ко всякого рода пиктографическим записям… если они делаются в его государстве … которое современный мир склонен рассматривать, как… нечто, на границе с патологией.

— Мы понимаем, — сказала Зефла. — Но, несмотря на это, Фарпек является удивительным, даже романтическим местом, если верить тому, что о нем написано, и мы уверены, что однажды его оценят по достоинству. Мы пытаемся, совместно с опытными и высокоталантливыми людьми из самых разных научных областей, создать правдивое, основанное на достоверных фактах описание жизни одного из последних оплотов ушедшего времени, чудом сохранившегося до наших дней.

Травапет снова напрягся, крякнул и ударил гирями о помост. Затем трясущейся рукой потянулся к грязному полотенцу, брошенному на одну из книжных полок.

— Именно так, — отозвался он. — Но попробуйте-ка объяснить это Его Величеству.

— Скажу вам откровенно, — заявила Зефла Травапету, в то время как он вытирался. (Шеррис отвела взгляд в сторону.) — Мы хотели бы отправиться туда по-простому, безо всякого оборудования — даже без видеокамер, если уж на то пошло, — и, возможно, при вашем содействии, если вы согласитесь нам его оказать, установить некоторое взаимопонимание с кем-либо из ответственных лиц, обладающих хотя бы минимальным доступом к материалам, с которыми нам хотелось бы ознакомиться.

Травапет кивнул. Он шумно высморкался в полотенце и кинул его на полку. Шеррис поперхнулась и перевела взгляд на верхний балкон. Зефла продолжала:

— Мы конечно же сознаем, с какими трудностями это будет связано, но мы надеемся, что вы — как уважаемый ученый и ведущий эксперт по Фарпеку во всей системе — согласитесь выступить в роли нашего консультанта в области истории и антропологии.

Травапет сдвинул брови, шевельнул плечами и направился к тренажеру. Он улегся и сунул ноги в резиновые петли.

— Да, я понимаю, — проговорил он, закидывая руки за голову.

— Если вы согласитесь, — продолжала Зефла, — мы, разумеется, представим вас по телевидению.

Ученый хмыкнул, с сопением поднимая и опуская свой торс.

— И конечно же, — сказала она, — вам заплатят, учитывая вес, который ваше научное имя придаст нашему проекту, а также драгоценность вашего времени.

Травапет со вздохом уселся на узком лежаке тренажера и поднял взгляд к заменявшим потолок листьям.

— Видите ли, — ответил он, — я не особенно силен в финансовых вопросах.

— Да-да, конечно, — согласилась Зефла. — Занятия наукой…

— Можно приблизительно…

Он опять приподнялся и стал делать повороты, каждый раз касаясь локтями коленей.

— Мы можем предложить десять тысяч, включая все издержки.

Ученый сделал паузу, застыв в крайне неудобной позе.

— Четыре немедленно, — сказала Зефла, — если вы захотите нам помочь, затем три в первый день основной съемки и три по окончании.

— А повторные расценки? — спросил Травапет, продолжая поворачиваться.

— По Официальному Промышленному Стандарту.

— Единица экранного времени?

— Так же, половина от указанного.

— Договоримся на пятнадцати.

Зефла втянула воздух и начала примирительным тоном:

— Но я не обладаю достаточными полномочиями для того, чтобы обещать двадцать тысяч оплаты какому бы то ни было частному лицу.

Травапет сел, покачиваясь.

— Лакей! — возопил он в пространство. Его голос разнесся но всему дворику. Покрытое потеками пота лицо обратилось к Зефле. — Милая девочка, — проникновенно заговорил он, — вам и не понадобится никакое другое частное лицо. Я именно тот, кто вам нужен. Большего вам и не потребуется…

Краем глаза Зефла заметила, что Шеррис отвернулась, прикрыв ладонью рот. Из темноты вновь возник маленький лакей. Он с трудом волочил огромную канистру с водой.

— Пятнадцать, — повторил Травапет, прикрывая глаза. — Шесть, пять и четыре.

Зефла опустила взгляд, покачивая головой и потирая щеку.

— Ну что ж, — вздохнул Травапет. — Тогда — в трех равных долях. На меньшее я не согласен.

Человечек схватил стул с висящим на нем халатом и потащил его к тренажеру, на котором находился Травапет. Лакей взобрался на стул, с трудом приподнял ведро до уровня груди и выплеснул воду на тяжело вздымающееся при каждом вдохе, на девять десятых обнаженное тело Травапета. Зефла поспешно отскочила — брызги полетели во все стороны.

Ученый вздрогнул, когда поток воды хлынул на него и на циновку под тренажером. Он зашипел, как сковородка, и заморгал глазами. Лакей невозмутимо слез со стула и удалился.

Мокрый ученый улыбнулся Зефле.

— Ну так что, милочка, договорились?

Зефла посмотрела на Шеррис. Та едва заметно кивнула.

— Тьфу! О боги! Ты обратила внимание на его повязку, после того, как этот карлик вылил на него воду? Ну и ну!

— К счастью, я смотрела в другую сторону.

— А эта галиматья насчет «щедрых бутонов материнских грудей»! — негодующе произнесла Зефла и вдруг взвизгнула от смеха, прикрыв ладонью рот.

Хохоча, они шли вниз по Переулку Образов, рассекая группы студентов, спешивших на лекции.

— Меня чуть не стошнило, — заявила Шеррис.

— Ну, милая, не нужно было так далеко засовывать в рот кулак, — сказала ей Зефла.

— Я иначе не могла.

— Но он, по крайней мере, вроде бы знает, о чем говорит.

Шеррис хмыкнула.

— Вполне возможно. Ладно, посмотрим, что скажет Синудж. — Она кивнула направо. — Пойдем туда. Там есть одно место, которое я знаю.

— О'кей.

Они свернули на Улицу Структуралистов.

— Где-то здесь. — Шеррис огляделась по сторонам. Улица была полна народа, дома пестрели вывесками кафе и ресторанчиков.

— А знаешь, — Зефла опять взяла Шеррис под руку и взглянула на покачивающийся в двух километрах над головой зеленый полог, — на самом деле теперь мне уже кажется, что такое бесстыдство меня даже немного восхищает.

Шеррис уставилась на подругу.

— Ты что и впрямь не способна никого ненавидеть дольше трех секунд?

Зефла виновато улыбнулась.

— Ну, не так уж он и плох. — Она пожала плечами. — Во всяком случае, похоже, он — мужчина с характером…

— Будем надеяться, что он — единственный в своем роде, — пробормотала Шеррис.

Зефла рассмеялась.

— Все-таки какова же цель нашего сентиментального путешествия? — Она оглядела переполненную улицу. — Куда мы сейчас направляемся?