Стратег (СИ) - "Пантелей"

Из трёх великих ближневосточных патриархов двое были опоясаны мечами. Патриарх Иерусалима Жильбер I, в миру Жильбер Эрайль, бывший приор Арагона в Ордене Тамплиеров и Юг I, в миру рыцарь Юг де Гратон, Патриарх Александрии и, в недавнем прошлом, маршал Ордена Госпитальеров.

Приглашали на празднование и пятого Пентарха – Патриарха Константинополя, но тот отказался, сославшись на слабое здоровье. Разумеется, никто из присутствующих, примат Папы не оспаривал, и, если Патриарх Антиохии и имел что-то против, это мнение он предпочёл оставить своё мнение при себе.

Отказу Патриарха Константинополя Ричард не только не огорчился, но даже обрадовался. В его дальнейших планах этой нелепой греческой империи, почему-то называвшей себя Римской, места не было. На месте Константинополя и районов, расположенных по берегам Босфора, Мраморного моря и Дарданелл получится организовать отличное герцогство, и даже герцог для него уже был подобран. Отличный получится тет-де-пон для начала похода на Русь сеньора де Сидон, милорда Спящего Леопарда. И будущий Патриарх Константинополя, Кирилл Первый, кровожадный Рудный воевода уже готовится занять свою новую должность. Уж эти то двое точно не согласятся платить дань монголам, или кем там на самом деле были эти восточные кочевники.

Ричард очень постарался сделать так, чтобы этот день вошёл в историю, как день объединения христианства. На плащах, приглашённых на службу рыцарей, были как простые красные кресты крестоносцев, так и альбигойские кресты окситанцев. Косые Андреевские кресты русов и восьмиконечные греков. Все они перемешались в толпе и внимали Рождественской проповеди Целестина III, а тот отжигал не по-детски. Не понадобилось даже привлекать полусумасшедшего отшельника, Папа лично объявил, что Третий крестовый поход должен продолжаться до полного изгнания мусульман за пределы Римской империи и возглавить его обязал Ричарда, назвав его Великим Палладином Святой церкви. Шесть сотен факелов, установленных по периметру, иногда вспыхивали под воздействием ветерка, озаряя мерцающим светом стоящие за спиной у Папа реликвии Ордена Героев – Истинный Крест и Щит и Меч Генриха Шампанского, добавляя историческому действу толику столь нужной в этом случае мистики. Шестнадцать художников делали наброски, чтобы после увековечить эту историческую службу в своих картинах. Шестнадцать, отобранных лично Ричардом лишь по одному простому критерию – лошадь должна быть похожа на лошадь, а человек на человека. Голимый реализм. Никакой иконописи, никакой абстракции, никакого модернизма. Изображение должно напоминать фотографию, а кто не справится – будет красить заборы.

Ричард стоял прямо перед кафедрой под руку с Изабеллой. Беременность её сомнений уже не вызывала, осталось только дождаться результата. Ричард лично был знаком с рыцарем, у которого было шесть дочерей и ни одного сына, поэтому немного переживал за результат. Филипп хорош, из него бы получился отличный наследник, но он бастард. Хоть и признанный отцом, но бастард. Пожалуй, нынешнее поколение крупных феодалов Святой земли Филиппа бы приняли, но дальше на сцене истории появятся их наследники. Голодные до славы и денег. Они обязательно припомнят Филиппу красную диагональную полосу на гербе отца[130]. Нет наследник нужен только законный. И если, даст Господь, родится мальчик, сразу отдать его на воспитание графу Лестеру, чтобы из него не выросло ничтожество. Изабелла тоже мечтала о сыне, но вместо рассуждений о будущем читала молитвы. Это для Ричарда Святой Крест был просто деревяшкой и экспонатом в святилище Ордена Героев, его жена всё воспринимала по-другому. Дитя эпохи, что с неё взять…

Чуть позади королевской четы, стоял Раймунд Тулузский, под руку с Джоанной. Не смотря на исполненный обет и обретение герцогства Среднего Египта, Раймунд решил дождаться в Святой земле рождения наследника, почему-то искренне полагая, что место рождения обязательно принесёт ему удачу. Блаженны верующие… Ричард же больше доверял своему послезнанию, в котором его племянник родился в Тулузе, но это не помешало ему стать одним из главных героев современности. Впрочем, задержке Раймунда английский король был только рад. Его шурин был очень интересным, а главное, благородным собеседником.

Чуть позади Тулузской четы, стояли герцог Триполи, лорд-канцлер Святой земли, Ги де Дампьер, адмирал-фараон Ле Брюн, герцог Антиохии и граф де ла Марш, маршал Ордена Героев, граф Эдессы, Томас Гилсленд, барон де Во, сеньор Сидона, Бейрута и Тира, милорд Кеннет Маккинли, Спящий Леопард и Гийом де Баскервиль, сеньор де Антеп, бывший паж, затем оруженосец, а затем и начальник штаба крестоносного войска. Все они, кроме графа Эдессы, были пока не женаты, и это нельзя было пускать на самотёк. Правда, Ле Брюн уже успел обручиться, но всё равно. Такое дело никак нельзя пускать на самотёк. Одного дурака отправил жениться самостоятельно, последствия едва разгребли.

Кстати, Филипп-Август, явно недовольный результатами деятельности Диктатора Рима уже выразил герцогу Бургундии сомнения в правильности выбора жениха, но тут уже герцог Эд уперся в глухую. Помолвка объявлена, а значит свадьбе быть. Раскол в стане франков произошёл и начал расширяться. Нет, Рауль точно не зря съездил в Рим, хоть это и доставило определённые хлопоты. Определённо, он природный дипломат.

Стоящую по левую руку Ричарда и чуть позади, где-то между королевской четой и Тулузской, железную герцогиню Алиенору Аквитанскую поддерживал под локоть Оттон Вельф. Славный мальчик, храбрый, как тысяча чертей. А уж после того, как он умудрился подружиться с Маман, Ричард зауважал его ещё больше. Оттон ему напомнил дрессировщика кобры, из увиденного в том времени видеоролика. Теперь понятно, почему следующим императором, в той истории, стал именно он, а не его старший брат.

Генрих тоже храбрец, но обычный. Научиться бить дудочкой по башке кобре он никогда не сможет. Где он сейчас, интересно? Нашёл ли Эфиопию? Надо их обоих срочно женить, и если кобра продолжит саботаж, придётся заняться этим самому.

Чуть позади маман, стоял Жоффруа де Лузиньян, пожалованный Ричардом герцогом Мекки и Медины. Странная штука – жизнь. Отправляясь в Крестовый поход, король Англии искренне считал своими друзьями Жоффруа и его брата Ги де Лузиньянов, но они оказались крысами. Настоящими соратниками короля стали де Лузиньяны следующего поколения – Ле Брюн и Рауль, которые своих дядюшек уважали ещё меньше Ричарда. Но это не важно. Иной мерзавец именно потому и ценен, что он мерзавец. Жоффруа доложил, что до окончания расчистки Канала Фараонов осталось не более двух месяцев. Дрянь, конечно, канавка, но шестипушечные шебеки через неё пройдут. Этого должно хватить, тем более, что их пройдёт штук сорок.

Нет, Ричард не стремился обойти Аравию и вторгнуться в Индию. Он планировал обойти Африканский рог и найти будущий Лоренсу-Маркиш, а через него будущий Йоханессбург. Христианство – это, конечно, крепкий меч, но и золото тоже не помешает. Египетское зерно – это, конечно, серьёзный аргумент для введения в оборот бумажных банкнот, но и золото Южной Африки в этом аукционе не помешает.

На Рождественской службе, Ричард думал о чём угодно, но не о Христе, его Рождестве, страданиях и Воскресении. Пусть этот великий гуманитарный мыслитель подставляет щёки, а мы пойдём другим путём. И Бог-Дед меня не осудит. А Бог-Внук? Он сам о себе всё сказал – блаженные нищие духом. Ну, и удачи вам, нищие…

Глава 30

Император Священной Римской империи Генрих Гогенштауфен и герцог Богемии Филипп де Фальконбридж праздновали Рождество в Вене.

Как и предсказывал принц-бастард, вторгшихся в Штирию угров удалось извести почти полностью, прорваться удалось лишь нескольким мелким отрядам, но это даже к лучшему – пусть сеют панику. Такой беспокойный сосед, как королевство Венгрия, не устраивал ни императора, ни герцога Богемии, но пока, к сожалению, сил для проведения карательного похода у них не было, поэтому пусть угры боятся в ожидании возмездия.