Разговор о стихах - Ефим Григорьевич Эткинд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Читая и разбирая стихи, нужно уметь видеть, какой тип ритма в каждом данном случае преобладает.
Первое отступление о строфах. Песня
Иногда внешний ритм выступает вперёд и производит на читателя или слушателя наиболее яркое впечатление. Это обычно бывает в песнях. Вот, скажем, начало одной из песен Роберта Бёрнса в переводе С. Маршака, «Свадьба Мэгги»:
Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?
Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?
С крысиным хвостом ей досталась кобыла.
Вот именно это она получила.
Ты знаешь, во что влюблена она пылко?
Ты знаешь, во что влюблена она пылко?
У Мэгги всегда под подушкой бутылка.
В бутылку давно влюблена она пылко.
И так далее. Всё стихотворение строится на песенных повторах: повторяют друг друга полностью первая и вторая строки каждой строфы, их повторяет – хотя и не полностью, с вариантами – четвёртая строка. Все строфы построены одинаково, по одной и той же формуле: две строки – повторённый вопрос; третья строка – смешной ответ; четвёртая – вариант ответа с повторением последнего слова вопроса, то есть первого рифмующего слова. Итак: ритм повторов – полных и частичных; ритм вопросов и ответов; ритм одинаковых синтаксических форм; ритм одинаковых слов, с которых начинаются все четыре строфы.
Каждая из четырёх строф начинается почти одинаково:
Ты знаешь, что…
Ты знаешь, во что…
А знаешь, как…
А знаешь, чем…
В тексте песни повторы оправданы тем, что они дают возможность по-разному произносить одинаковые строки: даже если не знать мелодии, на которую песню надо исполнять, одна и та же строка в первый и второй раз непременно будет звучать по-разному. Это ещё яснее видно в другой песне Бёрнса – Маршака:
В полях, под снегом и дождем,
Мой милый друг,
Мой бедный друг,
Тебя укрыл бы я плащом
От зимних вьюг,
От зимних вьюг.
А если мука суждена
Тебе судьбой,
Тебе судьбой,
Готов я скорбь твою до дна
Делить с тобой,
Делить с тобой.
Можно даже и не владеть искусством художественного чтения – всё равно всякий читатель вторую из этих повторяющихся строк произнесёт иначе, чем первую, с другой интонацией: голос будет чуть понижен, чуть замедлен, наполнится большей торжественностью. Даже такие полные повторения – содержательны.
Вообще же в песнях ритмичность бывает доведена до очень высокой степени, а те стихотворения, которые отличаются высокой ритмичностью, часто становятся песнями (как и рассмотренное выше стихотворение А. Толстого). Неудивительно, что, например, стихотворение второстепенного поэта Н. Д. Иванчина-Писарева «Тебя забыть» (1819) превратилось в популярный романс:
Тебя забыть! – и ты сказала,
Что сердце может разлюбить.
Ты ль сердца моего не знала?
Тебя забыть!
Тебя забыть – но кто же будет
Мне в жизни радости дарить?
Нет, прежде Бог меня забудет…
Тебя ль забыть?
Тебя забыть и, свет могилой
Назвав, как бремя жизнь влачить?
Могу ль, могу ль, о друг мой милый,
Тебя забыть?
Таких строф – шесть, каждая из них начинается и кончается одним и тем же вопросом или восклицанием: «Тебя забыть…», каждая строится по той же схеме – с укороченной последней строкой, каждая содержит к тому же и внутренние повторы.
Иногда песенные строфы бывают и довольно сложными – даже в песнях, ставших народными. Такова, например, проникнутая явной ритмичностью песня А. Полежаева «Сарафанчик» (1834):
Мне наскучило, девице,
Одинешенькой в светлице
Шить узоры серебром!
И без матушки родимой
Сарафанчик мой любимый
Я надела вечерком –
Сарафанчик,
Расстеганчик!
В разноцветном хороводе
Я играла на свободе
И смеялась как дитя!
И в светлицу до рассвета
Воротилась: только где-то
Разорвала я шутя
Сарафанчик,
Расстеганчик!
Долго мать меня журила –
И до свадьбы запретила
Выходить за ворота;
Но за сладкие мгновенья
Я тебя без сожаленья
Оставляю навсегда,
Сарафанчик,
Расстеганчик!
Здесь ритм усилен повторяющимися строками, которые в песнях называются п р и п е в о м, а в стихах р е ф р е н о м. «Сарафанчик, расстеганчик» – во всех трёх строфах это часть фразы, охватывающей пять строк: «Я надела… сарафанчик», «Разорвала… сарафанчик», «Оставляю… сарафанчик». Остальные элементы речи тоже подчинены строгой ритмической закономерности.
Строфа «Сарафанчика» – довольно сложная. Она состоит из восьми строк, в которой шесть строк четырёхстопного и две строки (припев) двухстопного хорея. Рифмы располагаются по следующей формуле: ААbССbDD (как мы условились, прописными буквами обозначаем женские окончания, а строчными – мужские). Фразы неравной длины: в каждой строфе их две, причём первая занимает три строки (ААb), вторая – пять строк (ССbDD). Значит, в каждой из первых фраз всегда 23 слога, в каждой из вторых всегда 31 слог. Эту разницу и в то же время эту регулярность отчётливо воспринимает слух, привыкающий к такой повторяемости.
Второе отступление о строфах. Язык строф
В русской поэзии уже с XVIII века выработались многочисленные строфы различных форм и рисунков – и простые и сложные. Наиболее распространёнными были (и остались до нынешнего времени) четверостишия (хорея или ямба) с перекрёстным расположением рифм по формуле: А b А b.
Вот примеры, взятые из лирических стихотворений С. Маршака:
1. Четырёхстопный хорей
Очень весело в дороге A
Пассажиру лет семи. b
Я знакомлюсь без тревоги A
С неизвестными людьми. b
2. Пятистопный хорей
Быстро дни недели пролетели, A
Протекли меж пальцев как вода, b
