Разговор о стихах - Ефим Григорьевич Эткинд

…без рассудку

…не на шутку

Приведём ещё раз первые две строки и подчеркнём все совпадающие звуки:

Коль любить, так без рассудку,

Коль грозить, так не на шутку…

В этих двух строках общих звуков гораздо больше, чем разных.

Общие:

Коль …ить, так …е …а …утку…

Разные:

… люб… б…з р…с…

… гроз… н… н… ш…

В третьей и четвёртой строках тоже подчеркнём совпадающие звуки:

Коль ругнуть, так сгоряча,

Коль рубнуть, так уж сплеча!

И здесь гораздо больше общих звуков, чем разных.

Общие:

Коль ру…нуть, так… с …еча…

Разные:

…г гор…

…б… уж …пл…

10. Окончания строк, как мы видели, группируются парами благодаря рифмам, объединяющим соседние строки. Но существует ещё одна закономерность, на этот раз более общая – она связывает всё стихотворение. Дело в том, что чередуются между собой окончания ж е н с к и е (с ударением на предпоследнем слоге) и окончания м у ж с к и е (с ударением на последнем слоге).

Значит, и в этом отношении мы видим регулярное ритмическое чередование – чередование ударений двух разных типов.

11. Стихотворение состоит из восьми строк, которые объединены в две группы по четыре строки – с т р о ф ы. Строфы, как видим, тоже повторяются.

В стихотворении А. Толстого обе строфы и похожи, и в то же время как бы противопоставлены. О сходстве уже говорилось выше – у них много общего. Но есть и существенные различия. В первой строфе строки связаны крепче: каждая из них содержит цезуру после третьего слога; перед цезурой всюду глаголы, и все глаголы попарно связаны внутренними рифмами; все строки одинаковы в смысле распределения ударений – всюду на третьей стопе пиррихий. Во второй же строфе нет ни одного из этих признаков: первая строка лишена цезуры, в третьей и четвёртой нет пиррихиев, в последней строке вместо глагола существительное, к тому же и слово это не двусложное, как всюду до сих пор, а односложное – пир. Особенности заключительных двух строк мы объясним позднее. Сейчас же заметим, что отсутствие цезуры в начале второй строфы играет особую роль: оно даёт почувствовать, что перед нами другая строфа, которая, как сказано, похожа на первую и в то же время не похожа на неё.

И всё-таки в общем строй второй строфы повторяет первую. Мы и тут имеем дело с ритмическим чередованием.

Теперь подведём общий итог и для этого повторим, какие же элементы в стихотворении Алексея Толстого образуют его ритм. Таковыми оказались:

1) равные по количеству слогов (попеременно 8 и 7) фразы;

2) одинаковая синтаксическая форма этих фраз вез де – в каждой строке;

3) повторение одних и тех же глагольных форм на том же месте в строках (фразах);

4) общая для всех строк метрическая схема – четырёхстопный хорей;

5) реальное распределение ударений, то есть соотношение метрической схемы с пиррихиями;

6) распределение пауз в конце строк и внутри них – цезуры;

7) концевые рифмы;

8) внутренние рифмы;

9) прочие совпадающие звуки;

10) чередование мужских и женских окончаний;

11) строфы-четверостишия.

Постараемся теперь всё же объяснить, почему последние две строки несколько отличаются от других. Обе они, как говорят, п о л н о у д а р н ы, то есть в них нет пропущенных ударений, пиррихиев:

Коль простить, так всей душой,

Коли пир, так пир горой.

В схеме эти строки выглядят так:

–́ – –́ – –́ – –́

–́ – –́ – –́ – –́

Как мы уже заметили, последняя строка ещё и в ином отношении отличается от предыдущих – в ней одной центральное слово не глагол в неопределенной форме, а существительное: пир; в ней одной оно повторяется дважды; в ней одной оно содержит не два слога, а один. Почему?

В стихотворении, где все составляющие его элементы образуют ритмическое целое, наибольшую выразительность приобретает такая строка, которая этот ритм нарушает. Чем ощутимее ритм, тем выразительнее и его нарушение. Последняя строка в том стихотворении, которое мы разбираем, должна звучать именно как последняя, а чтобы мы почувствовали конец, она и должна отличаться от всех предыдущих. К тому же она и самая важная. Ведь содержание стихотворения, его с ю ж е т, представляет собой не простое случайное перечисление разных нравственных требований, предъявляемых поэтом к самому себе и читателям, – эти требования подчинены строгой логической последовательности. В первой строке говорится о том, как надо любить. Дальше в пяти строках – о том, как бороться со своими противниками: грозить, ругать, рубить сплеча, спорить, карать. В седьмой вражда кончается победой: противник повержен, и теперь идёт речь о прощении, полном и безоговорочном прощении побеждённого врага. Наконец, в восьмой строке мы возвращаемся к началу: в этом пире, наверное, будут участвовать и друзья, и прежние противники. Вот почему седьмая и восьмая строки отличаются от предыдущих: там была тема вражды, здесь – тема прощения и торжества; новую тему выделяет полноударность последних двух строк. А восьмая, последняя, строка подводит итог всем жизненным советам, сформулированным в стихотворении, и отличается ещё больше от всех предшествующих, хотя в то же время большинством ритмических элементов связана с ними:

Коли пир, так пир горой!

Не правда ли, тут вспоминается стихотворение Пушкина «Пир Петра Первого» (1835) – о милосердии великого царя, который

…с подданным мирится;

Виноватому вину

Отпуская, веселится;

Кружку пенит с ним одну;

И в чело его целует,

Светел сердцем и лицом;

И прощенье торжествует,

Как победу над врагом.

Ритм – это та форма закономерности, которой подчинена речь в поэзии. В стихотворении А. Толстого нет, пожалуй, ни одного, даже самого малого, элемента речи, который оказался бы вне такой закономерности, – ни одного слова, ни одного звука, даже ни одной паузы. Мы видим здесь разные формы ритма: ритм ударений (м е т р и ч е с к и й), ритм фраз (с и н т а