Черный отряд - Глен Кук

Это было похоже на Поверженных. С грохотом и скрежетом от стены отделилась оплавленная скала и ушла вниз. Снизу раздались вопли, безнадежные крики тех, кто видел летящую на них смерть и ничего не мог уже сделать.

Людей Твердого раздавило и перемололо.

Кто-то, без сомнения, попал в этот котел, устроенный колдунами, но все равно что-то было не так. Слишком мало было криков для такой огромной армии, с которой пришел Твердый.

Местами камень стал таким горячим, что воспламенился. Яростные каменные обвалы наполнили каньон грохотом летящих глыб. К этому грохоту добавилось завывание ветра. Стало так светло, что я увидел отряды повстанцев, карабкающихся наверх.

Слишком мало, подумал я… Мой взгляд наткнулся на одинокую фигуру, стоящую на другой скале. Один из Поверженных, хотя в неверном, тусклом свете я не мог определить, который из них. Он кивал самому себе, наблюдая за мучениями неприятеля.

Красное свечение, потекшие камни, обвалы и огонь — все это распространялось, пока панорама не заполнилась горящим камнем, озерами кипящей лавы, и все вокруг не стало красным.

Капля влаги упала мне на щеку, я с удивлением посмотрел наверх. Вторая капля ударила мне по носу.

Звезды исчезли. Надо мной проплывали рыхлые животы жирных серых туч, ярко освещаемые адскими отблесками, идущими из каньона. Тучи шли так низко, что я мог бы, наверное, дотянуться до них рукой.

Над каньоном утробы туч разверзлись. Самый край водопада захватил меня и чуть не сбил с ног. А там он был еще сильнее.

Дождь ударил в текущие скалы. Рев пара просто оглушал. Расцвеченный красными отблесками, он рванулся к небу. Того немногого, что все-таки догнало меня, когда я убегал, оказалось достаточно, чтобы моя кожа местами покрылась красными пятнами.

Бедные повстанцы, подумал я. Сварились, как раки…

Был ли я недоволен тем, что недостаточно насмотрелся на работу Поверженных? Нет, хватит уже. Мой ужин грозил вырваться обратно, стоило мне только подумать о том холодном, жестоком расчете, с которым все это было подготовлено.

Меня мучил очередной приступ угрызения совести, родственное чувство к каждому наемному солдату, которое не может понять человек другой профессии.

Моя работа — громить врагов моего хозяина, что я обычно и делаю. Видит Бог, Гвардия служила и отъявленным мерзавцам, но в том, что происходило там, внизу, все-таки было что-то не так. Впоследствии мы все это ощутили.

Возможно, это вызвано необъяснимым чувством солидарности с такими же солдатами, умирающими, не имея возможности защищаться. У нас, у Гвардии, все-таки было чувство чести.

Глава 6

Шум ливня и пара стих. Я вернулся на свою выгодную позицию. За исключением нескольких мест, в каньоне стояла темнота. Я поискал взглядом Поверженного, которого видел раньше. Его не было.

Из-за туч опять стала видна комета. Она искажала лицо ночи, как слабая, насмешливая улыбка. Можно было уже различить ее хвост. Луна, стоящая над едва видимым горизонтом, осторожно дотронулась своими лучами до истерзанной земли.

В том направлении был слышен звук рога. Его слабый голос определенно граничил с паникой. Звуки рога управляли ходом битвы, шум которой заглушался расстоянием. Резко обрывающийся рев. Судя по звуку, битва была кровавой и беспорядочной. Я направился к своему импровизированному госпиталю, уверенный, что вскоре для меня появится работа. Почему-то я не был особенно напуган или расстроен.

На меня наталкивались посыльные, которые целенаправленно куда-то неслись, обегали вокруг. Капитан здорово поработал с этими бродягами. Он восстановил дисциплину и порядок.

Над головой что-то просвистело. Сидящий человек на темном прямоугольнике пронесся в лунном свете мимо, сделав вираж в сторону шума битвы. Ловец Душ на своем летающем ковре.

Вокруг него вспыхнула яркая фиолетовая оболочка. Ковер резко качнулся в сторону, скользнул на дюжину ярдов вбок. Вспышка померкла, оставив у меня в глазах зайчики. Я пожал плечами и зашагал дальше вверх по холму.

Первых раненых уже доставили в госпиталь. Оперативно. Это меня радовало. Значит, люди в горячке сражения сумели сохранить трезвый рассудок.

Работа Капитана изумляла.

Звон металла и гул множества голосов двигались в темноте, подтверждая мое подозрение, что это была не просто настойчивая атака людей, не очень любящих темноту. (Ночь принадлежит Леди.) Каким-то образом нас обошли с фланга.

— Твоя мерзкая рожа показалась почти вовремя, — прорычал Одноглазый.

— Сюда, в операционную. Я приказал зажечь свет.

Я вымыл руки и вошел. Мои помощники работали самоотверженно, и я впервые почувствовал, что могу сделать для раненых что-то полезное.

По они продолжали прибывать. Звон металла все усиливался. Вскоре стало ясно, что весь этот шум в каньоне был не чем иным, как отвлекающим маневром.

.Такое грандиозное представление имело перед собой совсем небольшую цель.

Заря уже расцветила небосклон, когда я поднял глаза и обнаружил, что передо мной стоит Ловец Душ в оборванном одеянии. Он выглядел так, как будто его поджарили на медленном огне и залили чем-то мерзким голубовато-зеленым.

Он него исходил резкий запах дыма.

— Грузись на фургон, Костоправ, — сказал он голосом деловой женщины. Капитан послал тебе еще дюжину человек.

Весь обоз, включая те повозки, что пришли с юга, стоял немного выше моего госпиталя под открытым небом. Я посмотрел туда. Высокий тощий субъект со сломанной шеей подгонял и без того изнуренных людей.

— Успехи в сражении невелики? — спросил я. — Поймали вас на чем-то, да? Ловец проигнорировал последнее замечание.

— Мы уже достигли основных целей. Только одна задача осталась невыполненной.

На этот раз он выбрал звучный, глубокий голос, голос оратора.

— Исход сражения может оказаться каким угодно. Слишком рано об этом говорить. Ваш Капитан вложил в эту толпу стальной стержень. Но к разгрому надо быть готовыми, чтобы двинуться немедленно.

Несколько повозок уже скрипели, направляясь к нам. Я пожал плечами, промолчав, и перешел к следующему человеку, который нуждался в моей помощи.

— Если силы примерно равны, то не лучше ли вам быть сейчас там и атаковать повстанцев? — спросил я, уже работая.

— Я исполняю волю Леди, Костоправ. Наша цель почти достигнута. Щуки и Мотылька больше нет. Бок тяжело ранен. Меняющий потрудился на славу. Сделано все, осталось только лишить повстанцев их главнокомандующего.

Я был сбит с толку. В голове закружился вихрь мыслей, которые помимо моей воли слетели у меня с языка.

— Но почему тогда вам не попробовать остановить их здесь? Эта северная кампания дорого обошлась Кругу. Сначала Кочерга, потом Шелест. А теперь Щука и Мотылек.