За миг до удара - Наталья Корнилова

Подпустите его поближе, пусть подойдёт к подъезду, а потом хватайте. При нем наверняка должно быть орудие убийства. И колите его прямо на месте, пока он будет в шоке. Скажите, что нам о нем все давно известно и так далее. Ну, не мне тебя учить, в общем. Все, пока. Я постараюсь быть там через час…

Положив трубку, он плотоядно усмехнулся и довольно проговорил:

– Считай, что птенчик у нас в руках. Рита Климова, очень похожая на девушку с рисунка Алексея, в данное время в Москве отсутствует. Зато Ксения Порожкова сейчас сидит дома и даже не подозревает, что убийца уже крадётся к ней с монтировкой или с ножом.

– А как, интересно, их так быстро нашли, этих девушек? – подивилась я оперативности нашей милиции.

– Очень просто, через паспортные столы. Сначала нашли по именам и по возрасту, а потом сверили данные тобой приметы с фотографиями в паспорте, которые хранятся в паспортных столах. То есть смекаешь – в паспортном режиме тоже есть свои прелести. – Он засмеялся, и мне сразу стало легче.

– А может, за Димой тоже слежку установить? – выдвинула я предложение.

– Нет, – замотал головой Родион. – Этого делать не следует ни в коем случае – мы можем его спугнуть. Сейчас он не подозревает, что мы на него нацелились, поэтому будет продолжать вести свою игру. А если что-то унюхает, не дай бог, то тут же заляжет на дно и мы уже ничего не сможем доказать. Я сейчас даже алиби его на время убийств проверить не могу – он сразу насторожится. У нас остался только один шанс поймать его, и я не собираюсь упускать этот шанс.

Если бы мать уже пришла в себя и могла назвать имя нападавшего, то мы бы его арестовали. Но Ангелина Степановна все ещё в коме…

– А если что-то случится с той девушкой, Ксенией?

– Ничего с ней не случится, – сердито посмотрел на меня босс. – Её охраняют. К тому же я сейчас сам поеду туда и буду сидеть там в засаде, пока не появится наш голубчик…

– А я как же? – без всякой надежды вылетело из моего рта.

– А ты займись бухгалтерией, – сурово проговорил он. – Хватит уже с нас трупов.

…Через двадцать минут босса не стало. То есть он уехал на площадь Восстания, где проживала Ксюша. А я осталась томиться в приёмной, как вольная птица, заточенная в клетку. Душа моя рвалась наружу, туда, где должны были произойти самые важные события, но мне было приказано сидеть на телефоне и принимать потенциальных клиентов. Короче, хуже не придумаешь.

Не успела я даже погоревать как следует по этому поводу, как зазвонил телефон. Сняв трубку, я услышала взволнованный голос убийцы, то бишь Димы. Он, казалось, ничуть не удивился тому, что я осталась жива после его удара по голове.

– Мария, где Родион?

– Он уехал по делам, а что? – Я старалась держать себя в руках и говорить приветливо, хотя уже ненавидела этого человека всей душой.

– Что, черт возьми, произошло у моих родителей?! – истерично взвизгнул он. – Что случилось с мамой?!

Ах ты, подонок, подумала я, ты ещё спрашиваешь?! Будто сам не знаешь, что случилось с твоей мамой! Сам раскроил ей голову монтировкой, меня чуть в гроб не загнал, а теперь невинной овцой прикидываешься! Чудом сдержавшись, чтобы не высказать все это вслух, я процедила:

– Почему вы на меня кричите?

– Что значит почему?! – проорал он. – Ты ведь там была! Мне что, в ножки вам поклониться за то, что мою мать чуть не угробили?! Если бы вы не влезли в это дело, все были бы живы! Это вы во всем виноваты…

– А ну-ка заткнитесь! – рявкнула я. – И не устраивайте тут истерик! Вы нас сами попросили вмешаться, так что теперь терпите! Ничего страшного не происходит, все под контролем. Где вы находитесь?

Он подышал в трубку, наливаясь злостью, потом как-то тоненько простонал:

– Нет, ну надо же, какая неслыханная наглость… Нет, ну я не могу просто… – И вдруг заревел:

– Вы там что, белены обожрались, детективы хреновы?! У вас люди пачками гибнут, мрут, как мухи, каждые пять минут, а вы сидите и в ус не дуете! И за это я вам ещё должен бабки платить? Шиш вам, а не бабки! Ни копейки не получите, маразматики недоделанные!

«Да подавись ты своими деньгами, козёл!!!» – чуть было не сорвалось у меня с языка, но вместо этого мне пришлось почти спокойно, с лёгкой усмешкой сказать:

– Вы зря так нервничаете, Дмитрий. Мы уже вышли на след убийцы. Думаю, вам придётся раскошелиться на десять тысяч, потому что мы поймаем его даже раньше чем через сутки.

Я услышала, как у него перехватило дыхание, потом он громко засопел, закашлялся и с дрожью в голосе спросил:

– И… кто же это… Алексей?

– Мне запрещено это обсуждать, – отрезала я. – Но даю вам слово, что о поимке убийцы вы узнаете самым первым.

– А вы уверены, что не ошиблись? – не унимался он. – Если это мой брат, то лучше сразу скажите – я обязан это знать. Надо подготовить отца. Он сейчас на работе и ещё не знает, что мама в больнице. У него больное сердце. А если ему скажут, что на маму напал Лёша, – он просто не переживёт этого. Папа в нем ведь души не чаял…

Слушая Диму, я все больше и больше убеждалась в том, что босс был прав относительно этого ужасного человека. Все сходилось до мелочей. И даже фальшивые интонации в его голосе были мне теперь очевидны. Я уже не сомневалась, что имею дело чуть ли не с монстром, с очень хитрым, опасным и жестоким преступником, а потому нужно было быть крайне осторожной, чтобы не вспугнуть его.

– Знаете что, – мягко проговорила я, – вы пока ничего никому не говорите. Потом, когда все прояснится, а это случится не позже сегодняшнего вечера, как я надеюсь, вы сможете делать, что захотите. А сейчас не мешайте.

Договорились?

– Как скажешь, Мария, – донёсся до меня, как из могилы, его безжизненный голос. – Только очень прошу, лучше убейте его сразу, если это он… Я не смогу носить ему в тюрьму передачи… Вы понимаете меня?

– Да, понимаю, но ничем помочь не могу, – сухо ответила я. – До свидания…

– Постойте, там Родион насчёт девушек спрашивал, с которыми Алексей был знаком. Мне тут одна только что звонила…

– Кто? – перебила я, чувствуя, как по моей спине пробежал холодок.

– Вы её не знаете, это Рита Климова. Она только сегодня вернулась из турпоездки и позвонила мне узнать, как дела. И про Лёшу спросила. Я ещё удивился, откуда она его знает, а она сказала, что познакомилась с ним через Лену. Я не стал ей говорить, что Лена убита, просто сказал, что Лёша пропал и его разыскивают. Вот такие дела, Мария. Если это вам чем-то поможет, то буду рад…

– А где она живёт, эта Рита? – севшим голосом спросила я, понимая, что меня откровенно заманивают в ловушку.

– Вам дать её адрес или телефон? – услужливо поинтересовался ублюдок.

– И то, и другое.

Он продиктовал мне и то, и другое, и мы тепло распрощались. Положив трубку, я ещё посидела немного в растерянности, не зная, плакать мне или радоваться такому развитию событий, а потом сорвалась с места и начала собираться в ад. Боссу я не могла сообщить об этом, ибо понятия не имела, где он сейчас находится, но даже если бы и имела, то вряд ли бы что-нибудь сказала, потому как он тут же запретил бы мне даже думать о поездке к этой Рите. Я понимала, что нужно спешить – если этот подонок доберётся до Риты первым, то может погибнуть ещё одна девушка, и тогда босс уже точно найдёт в себе силы вытурить меня из фирмы. А этого мне хотелось меньше всего. Но с другой стороны, Дима вполне мог звонить мне, уже стоя рядом с распростёртым телом убитой белокурой красавицы, и разыгрывать из себя сражённого горем брата и сына. В том, что он был отличным артистом и мог разыграть кого угодно, я уже не сомневалась. Почему-то Дима представлялся мне этаким совершённым преступником, наглым и беспринципным, с ледяным сердцем и беспощадной душой, способным на все ради своей цели. Особенно это стало очевидным после того, как он напал на собственную мать. Лично в моей голове это никак не укладывалось. Ладно бы он был сумасшедшим, а то ведь нет, им руководил совершенно трезвый и холодный расчёт, и это пугало в нем больше всего.

Смотав с головы повязку, рана под которой уже затянулась, я нацепила беретик, чтобы прикрыть повреждённый затылок, надела плащ, взяла сумку со всеми своими причиндалами и поднялась на второй этаж к Валентине. Та сидела в столовой в кресле напротив включённого телевизора, читала какой-то женский роман и хрустела чипсами. Увидев меня, она изумлённо подняла брови, отложила книгу и подозрительно спросила:

– Ты куда это собралась?

– Знаешь, решила все-таки пойти маникюр сделать, – со скорбным вздохом сообщила я, присев на ручку её кресла. – Ты меня убедила…

Маникюр – это была тема наших с ней вечных споров. Она никак не могла понять, почему я никогда не хожу в парикмахерскую, а ухаживаю за ногтями сама.

Я не могла ей сказать, что мои ногти вовсе и не ногти в обычном смысле слова, а настоящие железные когти, причём довольно острые, и ухаживать за ними может лишь специалист вроде меня. Поэтому просто сводила все к спору о том, должна ли женщина вообще ходить в парикмахерскую делать маникюр или вполне может обойтись в этом вопросе без посторонней помощи, как, например, я. И мы всегда оставались каждая при своём мнении.