Демельза - Уинстон Грэм

- Нет, сэр. О, нет, сэр, - хором воскликнули они.

- Успокойся, не надо кричать, - одернула его Элизабет. - Теперь мы мало что сможем сделать.

Но Фрэнсиса сейчас заботило отнюдь не собственное поведение. Он знал, что этот день рано или поздно наступит. Он станет посмешищем всей округи, человеком, который пытался оказать ухажеру сестры, а та однажды преспокойно улизнула, пока он находился в церкви.

- Должен же быть человек, через которого они обменивались письмами, - резко обратился он к Элизабет. - Не видели ли вы моряка, который слонялся около нашего дома?

Нет, они ничего не видели.

- Ты ведь знаешь, она часто навещала бедняков в Соле и Грамблере, - сказала Элизабет.

- Не приходил ли к нам какой-нибудь чужак? - спросил Фрэнсис. - Кто виделся с мисс Верити и мог передать ей послание?

Нет, они никого не видели.

- К нам часто наведывалась миссис Полдарк из Нампары, - произнесла Мэри Бартл. - Через черный ход...

Миссис Табб наступила ей на ногу, но было уже слишком поздно. Фрэнсис мгновение смотрел на Мэри Бартл, а затем вышел, хлопнув дверью.

Элизабет нашла его в большой гостиной, где Фрэнсис стоял у окна, сцепив руки за спиной, и смотрел в сад.

Она закрыла дверь, дав ему понять о своем присутствии, но Фрэнсис молчал.

- Мы должны смириться с её уходом, Фрэнсис, - произнесла она. - Это её выбор. Она уже взрослая и вольна поступать, как желает. Даже пойди мы на крайние меры, то и тогда не смогли бы её удержать, реши она по-своему. Мне только жаль, что она не поступила открыто, если уж решилась на это.

- Дьявол разрази Росса! - процедил Фрэнсис сквозь зубы. - Это всё его рук дело, его и той бесстыжей девицы, на которой он женился. Разве ты не понимаешь, он... он замышлял это всё эти годы. Пять лет назад он позволил им встретиться в своем доме, зная, что мы это не одобряем. Он поощрял Верити, несмотря на наши слова. Он так и не смирился со своим поражением. Ему никогда не нравилось ни в чем проигрывать. Я всё гадал, как Верити вновь сошлась с тем мужчиной; несомненно, это затея Росса. А в последние месяцы после той моей ссоры с Блейми Росс, прекрасно зная, что я вновь заставил их разорвать отношения, служил посредником, подогревая интерес этого негодяя и используя Демельзу как курьера и сводницу!

- Думаю, ты слегка поспешил с выводами, - заявила Элизабет. - Мы ведь даже еще не знаем, замешана ли в этом Демельза, не говоря уже о Россе.

- Ну конечно, - с жаром ответил Фрэнсис, не отворачиваясь от окна, - ты всегда и во всем защищаешь Росса. Ты даже в мыслях представить себе не можешь, что Росс может сделать что-нибудь в ущерб тебе.

- Я никого не защищаю, - с ноткой гнева ответила Элизабет. - Но прежде чем осуждать кого-то, сначала выслушай.

- Даже слепой не сможет закрыть глаза на эти факты. А как еще мог Блейми устроить её побег. Она не получала писем. Я следил за этим. В одиночку Демельза бы не справилась, поскольку она прежде не знала Блейми. Росс же разъезжал по всей округе по делам своей проклятой медной компании. Что ему стоило время от времени наведываться в Фалмут и передавать письма?

- Теперь мы ничего не можем поделать. Она ушла. Даже не знаю, что мы будем без нее делать. Сейчас самое беспокойное время года, а Джеффри Чарльзу будет страшно её недоставать.

- Мы это переживем. Не сомневайся.

- Нам следует вернуться к Оджерсам, - предложила Элизабет. - Они сочтут нас грубиянами. Сегодня ничего нельзя поделать, Фрэнсис.

- Мне сейчас не до ужина. Моего отсутствия они и не заметят, пока будут заняты поглощением пищи

- Что я должна им сказать?

- Правду. Через день-два об этом все равно станет известно всей округе. Росс будет доволен.

Прежде чем Элизабет успела открыть дверь, раздался стук.

- Прошу прощения, сэр, - произнесла Мэри Бартл, - прибыл мистер Уорлегган.

- Кто? - воскликнул Фрэнсис. - Черт побери! Интересно, не знает ли он чего.

Вошел Джордж - опрятный и вежливый, широкий в плечах и солидный. Редкий гость в последние дни.

- Я рад, что вы уже отужинали. Элизабет, вам к лицу простое платье...

- Боже милостивый, мы даже еще не начинали! - произнес Фрэнсис. - Вы привезли вести о Верити?

- А разве она не дома?

- Уже как два часа. Она сбежала к тому подлецу Блейми!

Джордж быстро перевел взгляд с одного супруга на другого, мгновенно поняв их настроение, и что их покоробило его грубоватое приветствие.

- Мне жаль. Могу ли я чем-то вам помочь?

- Нет, это безнадежно, - ответила Элизабет. - Я уже сказала Фрэнсису, что мы должны смириться с этим. Узнав об этом, Фрэнсис пришел в бешенство. У нас в гостях Оджерсы, и они, наверное, решат, что мы сошли с ума. Прошу прощения, Джордж, я должна проведать, не приступили ли они к ужину.

Она прошла мимо Джорджа, который проследил за ней восхищенным взглядом. Затем он сказал:

- Да будет вам известно, Фрэнсис, бесполезно взывать к женскому рассудку. Они так своевольны. Пусть поступает по своему, дружище. А если и обожжется, то это уже не будет вашей виной.

Фрэнсис позвонил в колокольчик.

- Я просто не смогу сидеть за ужином вместе с теми двумя послушными овечками. Этот ваш воскресный визит был столь неожиданным, что на мгновение я понадеялся... Как же мне ненавистна мысль, что в конце концов этот негодяй добился своего!

- Я провел день с Тигами и чудовищно устал от женской болтовни, так что решил отдать приятный долг Тренвиту. Бедняжка Пейшенс. Забросили её как наживку и ждут, когда я проглочу. Она довольно милая и общительная девушка, хотя ей недостает приличных манер. Готов поклясться, что у неё ноги коротковаты. У женщины, на которой я женюсь, не только происхождение должно быть безупречным, но и внешность...

- Что ж, вы пришли в дом, который сегодня не предложит вам любезности. О, миссис Табб, подайте нам ужин сюда. Принесите половину вареного цыпленка, если Оджерсы его еще не прикончили, и немного холодной ветчины с пирогом. Признаюсь, Джордж, в этом побеге есть нечто такое, что приводит меня в крайнюю ярость.

Джордж пригладил свою цветастую шелковую жилетку.

- Не сомневаюсь, милый друг. Я понимаю, что для своего визита я не мог выбрать более неподходящего вечера. Но поскольку в последнее время в Труро вы не частый гость, я просто вынужден нанести вам визит и совместить приятное с полезным.

До взволнованного и занятого своими мыслями Фрэнсиса дошло, что Джордж к чему-то клонит. Как его главный кредитор, Джордж имел над ним почти безграничную власть, да и отношения их складывались не так тепло после того карточного скандала в апреле.

- Приятный долг?

- Пожалуй, что так. Он связан с Сансоном и тем вопросом, что вы недавно подняли.

До сих пор ни Фрэнсис, ни кто-либо другой не получил ничего от мельника, который оставил Труро на следующий день после разоблачения Россом и, по слухам, находился в Лондоне. Как оказалось, его мельницы принадлежали компании, за которой в свою очередь стояли другие компании.

Джордж достал позолоченную табакерку и постучал по ней.

- Мы с отцом неоднократно это обсуждали. Хоть поступок Сансона и не налагает на нас обязательств, он стал для нас весьма ощутимым клеймом. Для вас не секрет, что у нас нет предков, которые составят нам доброе имя; мы сами его создаем.

- Да- да, вы ясно выразились, - коротко ответил Фрэнсис. Крайне редко Джордж упоминал о своем скромном происхождении.

- Что ж, как я и говорил вам в мае, большинство выданных вами Мэттью Сансону векселей оказались в руках Кэрри. Он всегда был семейным казначеем, а Мэттью - паршивой овцой, и ваши векселя Кэрри принял в обмен на денежные выплаты Мэттью.

- Мне оттого не легче, - проворчал Фрэнсис.

- Верно. Но, посовещавшись в семейном кругу, мы решили погасить половину векселей, что попали в руки Кэрри от Мэттью. Конечно, ничего выдающегося, но примете это в знак наших добрых намерений, чтобы загладить причиненный вам ущерб. Как я и отметил, ничего особенного. Около тысячи двухсот фунтов.

Лицо Фрэнсиса покраснело.

- Я не могу принять ваше подаяние, Джордж.

- К черту подаяние. Прежде всего, вы несправедливо лишились денег. С нашей точки зрения, мы лишь желаем восстановить нашу репутацию. Вы тут совершенно не при чем.

Миссис Табб внесла ужин. Она накрыла столик возле окна, поставила на него поднос и придвинула к нему два стула. Фрэнсис наблюдал за ней. Часть его сознания все еще возмущалась бегством Верити и вероломством Росса, вторая же оценивала этот поистине благородный жест от человека, к которому он было потерял доверие. Жест поистине королевский, и даже упрямая, неодолимая гордость не могла заставить Фрэнсиса от него отказаться.

Когда миссис Табб ушла, он спросил:

- То есть, вы хотите сказать, что деньги пойдут в уплату моего долга?

- Это вам решать. Но я советую одну половину направить на уменьшение долга, а вторую взять деньгами.