Содержательное единство 2001-2006 - Сергей Кургинян

Что получается в результате? Результатом такого противостояния оказывается неустойчивое коромысло власти – любой власти, – вполне способное разломиться и расколоть Украину.

Эксперты отмечают, что в ходе первых лет "незалежной перестройки", по мере ухудшения экономической ситуации и остывания самостийнической "державной эйфории" ("За три года все сделаем и будем жить, как в Люксембурге или в Бельгии!"), граница этого вероятного раскола сдвигалась с Востока на Запад.

Еще в 1997-98гг. многие эксперты называли естественным рубежом такого раскола (и в исторически-государственном, и в конфессиональном плане) старые границы между Австро-Венгрией, Польшей и Россией, то есть примерно рубеж реки Збруч. Однако уже к 2001-2002гг. тенденция, по оценкам тех же экспертов, сменилась на обратную. И к настоящему моменту, говоря о возможности подобного раскола, большинство аналитиков считает, что граница раскола проходит через Киев или даже смещается восточнее Днепра.

Основных причин тому, видимо, три.

Первая – в том, что "западенские" элиты, в очень большой степени взяв в Киеве под контроль сферы масс-медиа, образования и культуры, за годы "незалежности" сумели, действительно, весьма существенно изменить массовое сознание в своем "западническом" (и антироссийском) идеологическом векторе.

Вторая причина, непосредственно связанная с первой, – в том, что постсоветская Россия не только перестала быть для Украины привлекательным "имперским" образцом, но и своей политикой "тупого старшего брата" регулярно давала украинцам основания для крупных обид.

Наконец, третья причина – в том, что "восточные" элиты республики, в решающей степени контролирующие все постсоветские годы ее экономику и одновременно подчеркивающие свою связь с Россией, предъявили обществу гигантский размах коррупционно-криминального гниения и этим вызвали обоснованную и достаточно массовую ненависть.

Поскольку чуть ли не главным камнем преткновения для нынешней "оранжевой революции" оказывается донецкое происхождение Януковича, остановимся чуть подробнее на постсоветской истории этого клана и его соотношениях с другими клановыми образованиями.

Историческим (по крайней мере с середины 80-х годов) главой "донецких" был директор шахты им. Засядько Ефим Звягильский (в 1993-94гг. и.о. премьера республики). Однако примерно с 1992г. началась острая "внутриклановая разборка", в основном с молодыми силами, у которых были своим аппетиты и которые очень хотели отодвинуть старую шахтерскую элиту от власти и собственности в регионе. Эти молодые силы оказались в значительной мере представлены делегатами от тюркских групп, включая тюркско-исламский криминал. Такие фигуры, как Маркулов и братья Щербани, были именно такого генезиса и ориентации.

При этом утверждают, и я склонен этому верить, что операцию по выдавливанию Звягильского из власти и возбуждению против него уголовного дела (за слишком вольное распоряжение бюджетными средствами региона) осуществляли совместно Киевский, Днепропетровский кланы и "новые донецкие".

После отъезда (или бегства) Звягильского в Израиль в Донецке образовался паритет-симбиоз "старых" и "новых", в котором "старые" контролировали в основном "тяжелый" промышленный контур, а "новые" – часть ТЭК и сферы криминального бизнеса. А после замены Марчука на Лазаренко началась мощная атака днепропетровцев на главные сферы доходов донецких. Там была, как вы, наверное, помните, достаточно острая борьба, в том числе и криминально-вооруженная, с "отстрелом" ключевых фигур (в частности, Щербаня). Много чего было.

В частности, по этой причине "донецкий" клан считается в республике чуть ли не самым криминальным, хотя все кланы там, как и у нас, в таком смысле криминальные. Скажем, бизнес-группы поддержки Ющенко ничуть не менее криминальны, чем любые другие. Они все примерно одного генезиса, одинакового политического и экономического характера.

Возвращаясь к атаке на "донецких", подчеркнем, что эта атака до конца не удалась. Потеряв почти все позиции во власти, донецкие свои сферы экономического контроля отстояли. Но для того, чтобы выстоять в этой схватке, донецким понадобилась помощь "братков" – и славянских-российских, и тюркских. Поэтому область стала зоной втягивания на Восточную Украину тюркско-исламских групп. Показательно, что именно в Донецке зарегистрирована Мусульманская партия Украины, именно здесь уже имеется большое количество мечетей.

Конечно же, столь высокая устойчивость донецкого клана связана вовсе не только и не столько с его "криминальной поддержкой". Главное здесь, как считают осведомленные эксперты, прочные, еще со старосоветских времен, позиции клана в "отставных" (но по-прежнему очень влиятельных) элитах России и соответствующие возможности весьма выгодных торговых отношений. Знаменательно, что после возвращения Звягильского на Украину в 1997г. внутридонецкий конфликт заново не вспыхнул.

Днепропетровский клан не имел достаточно явно выраженного публичного лидера вплоть до появления во власти Павла Лазаренко. Вновь напомню, что Кучма – фигура для этого клана "не вполне своя", поскольку аэрокосмос старыми местными группами (энергетика, металлургия, машиностроение, химия) воспринимался как нечто чужеродное: он напрямую курировался из Москвы.

Лазаренко сумел воспользоваться преимуществами своего положения "на полную катушку". В Днепропетровск им, с согласия Кучмы, были закачаны очень большие бюджетные деньги на строительство, благоустройство, реконструкцию ряда предприятий. "Навар" с этих трансфертов, естественно, усилил позиции клана не только в области, но и на всей Украине.

Но главным экономическим ресурсом, который "доил" Лазаренко, стали газораспределение и газовый транзит. Были созданы мощные украинские и совместные предприятия в данной сфере (из них следует назвать, прежде всего, "Единые энергетические системы Украины" и "Итеру"). И контроль над этими предприятиями позволил клану мобилизовать капитал, заметно превосходящий возможности клановых конкурентов. Поэтому даже после выхода Лазаренко из собственно властной игры и тяжелых ударов по его "газовой империи" (эмиграция, арест в США, блокирование счетов) деньги у него были огромные. Отмечу, что у днепропетровского клана также имеются весьма сильные позиции в Москве (в "отставных" элитных группах и в ТЭКе).

Харьковский клан не имеет явных и безусловных публичных лидеров. К сравнительно сильным клановым фигурам относят бывшего мэра (затем главу администрации Кучмы, ныне харьковского губернатора) Кушнарева и экс-главу МВД Музыку. Финансовые опоры клана сравнительно маломощные, они несколько пополнились лишь после реализации ряда крупных зарубежных оружейных контрактов (в частности, по продаже танков в Пакистан). Тем не менее финансы "харьковцев" несопоставимы с финансовыми возможностями "донецких" и "днепропетровских". Но данный клан имеет довольно сильные позиции в России в сфере ВПК и, прежде всего, в сфере кооперации по производству вооружений и высокотехнологичной продукции.

Южноукраинский клан, в силу фактически приобретенного явочным порядком в итоге "незалежности" режима порто-франко, постоянно аккумулирует значительные средства от портовых и перевалочных операций. По той же причине имеет и непрерывно наращивает сложную систему международных коммуникаций. В последние годы самостоятельно и при финансовой помощи зарубежных партнеров все активнее вторгается в сферу передела нефтяной собственности (НПЗ, нефтехимия, бензоколонки и т.п.).

Финансовые ресурсы этого клана не слишком зависят от того, кто руководит регионом. Например, одесские группы (Гурвиц, Баделан, Гриневецкий и т.д.) могут остро конфликтовать друг с другом и на публично-политическом, и на криминальном поле, но основной "вкусный кусок", который они захватили, держат довольно плотно и стараются никому не отдавать.

Киевско-полтавский клан представлен во власти, в первую очередь, фигурами Евгения Марчука и Александра Мороза. Марчук в нем представляет сравнительно маломощную экономическую базу части ВПК и точного машиностроения, которые в постсоветское время больших заказов и доходов не имеют. Мороз – довольно крупные капиталы, которые дает производство сахара и спирта. Этот клан экономически слабее, чем главные украинские кланы, и заметного расширения его экономической базы в последние годы не наблюдается.

Но дополнительным важным обстоятельством, определяющим политические возможности Марчука, оказывается его прошлое спецслужбиста. И, соответственно, накопленные в этом качестве связи (в том числе в России), а также базы и источники закрытой информации (а попросту компромата на главных фигурантов украинской политики и экономики). Человек он умный, владеющий несколькими языками. Обладая большой эрудицией и хорошей политической реакцией и чутьем, а также очень солидной и доказательной "компрой" на многих, Марчук оказывается весьма сильной фигурой украинской политики.