Возвышение империи - Сэм Барон

Занялся рассвет, и Эсккар слышал, как люди ходят по дому. Он знал: никто его не побеспокоит, но люди услышат, как Лани плачет, и будут гадать почему.

Ее слезы унялись, и она прислонилась к Эсккару, когда демоны, терзавшие ее душу, исчезли при утреннем свете. Она хотела сесть, но он удержал ее, пытаясь утешить.

— Прости, господин, — начала Лани таким хриплым голосом, что он не сразу понял ее. — Пожалуйста, прости меня, господин. Я не хотела потревожить твой сон.

И она снова попыталась сесть. На сей раз Эсккар ее отпустил, но продолжал держать за руки. В разгорающемся свете он увидел, что лицо Лани заплакано, глаза опухли и покраснели.

— Кто такой Намтар? — повторил он.

Лани содрогнулась, и Эсккар подумал, что она снова начнет лить слезы.

— Намтар был моим мужем, господин. Ниназу убил его на моих глазах.

Она закрыла глаза, без сомнения, снова переживая эту сцену.

— После того как Ниназу нас захватил, он сказал, что, если я добровольно его не ублажу… Если не доставлю ему огромное удовольствие… Он подвергнет Намтара пытке….

Лани отвернулась от Эсккара, уставившись в стену.

— Поэтому я доставила Ниназу удовольствие, а его люди смеялись, а мой муж смотрел, привязанный к повозке за руки и за ноги.

Ее губы задрожали, она боролась со слезами.

— Я должна была ублажать его… делать… делать много разных вещей. Мы уже видели, как пытали мужчин и женщин. Намтар так и не сказал ни слова. Он просто закрыл глаза. После того как Ниназу закончил со мной заниматься, он встал голый над моим мужем, чтобы тот почуял мой запах на его теле, а потом засмеялся и ударил Намтара в сердце мечом.

Эсккар уронил руки, выпустив ее.

— Ты ничего не могла бы сделать, Лани. Мы все видели, как мужчин пытают. Ты спасла от этого своего мужа.

Лани покачала головой, так что волосы упали ей на лицо, словно она хотела спрятать свой стыд.

— Я не убила себя, господин. Я должна была убить себя, бросившись на меч, который забрал Намтара, — ее голос стал тверже. — Или я должна была убить Ниназу, пока тот спал. Но он сказал мне, что хочет, чтобы Типпу отдалась ему добровольно. Он сказал, что будет пытать нас обеих, если мы не доставим ему удовольствие. Я не хотела, чтобы сестра погибла. Хотя с того дня рассудок ее помрачился. Но она послушалась меня, и мы обе выжили. Мы оставались в живых и надеялись однажды сбежать, а еще надеялась, что кто-нибудь убьет Ниназу. Богиня Иштар ответила на мои молитвы. Она послала тебя и твоих воинов, чтобы освободить нас.

На последних словах голос Лани сорвался, и Эсккар понял, что у нее пересохло в горле. Он встал с постели и посмотрел на стол, где стояла пустая чаша из-под воды. Лани проследила за его взглядом.

— Я принесу воды, господин, — сказала она, скинув ноги с кровати.

— Оставайся тут, — велел он.

Пошел к двери, отпер ее и шагнул в главную комнату.

Большинство мужчин поднимались рано, и Сисутрос уже сидел за столом вместе с Хамати, без сомнения, разговаривая о том, что принесет наступающий день. Никто, казалось, не удивился внезапному появлению командира, вышедшего нагишом.

— Пусть кто-нибудь принесет воды в мою комнату, — велел Эсккар и повернулся, чтобы вернуться в спальню.

Он в ожидании стоял у двери, и всего несколько мгновений спустя рядом возникла Типпу с большим кубком воды в руках.

— Отнеси воду в комнату, Типпу. Отдай сестре.

Эсккар наблюдал за младшей девушкой, чтобы проверить: не сможет ли он уловить в ней признаков безумия. Но она казалась спокойной, даже спокойнее, чем минувшей ночью.

Лани взяла чашу и выпила, наполовину осушив ее. Эсккар глядел на нее, и при виде ее нагого тела в нем опять шевельнулось желание.

Опустив чашу, Лани виновато посмотрела на Эсккара.

— Прошу прощения, господин. Я не должна была пить твою воду.

Он вернулся к кровати, сел, натянув на колени одеяло, принял чашу из ее рук и сделал несколько глотков. В сосуде остался еще глоток, и он вернул чашу женщине.

— Допей, Лани.

Она послушалась и отдала пустую чашу сестре. Типпу двинулась к двери.

— Типпу, погоди минутку, — сказал Эсккар, впервые внимательно рассматривая ее.

Ростом ниже своей сестры, Типпу имела кудрявые рыжеватые волосы, которые облаком обрамляли ее крошечное личико с изящными, как у ребенка, чертами. Но платье ее, то же, что было на ней вчера, обрисовывало налитое тело женщины. Красивой женщины, решил Эсккар, но не обладающей острым умом сестры. Он знал, что, разреши любому воину выбрать, тот предпочел бы Типпу, как знал и то, что для него самого сила воли Лани делала ее более желанной.

Дни и ночи, проведенные с Треллой, испортили его. Слабые пустоголовые женщины, раскрашенные и надушенные или воспитанные только для того, чтобы заниматься домашним очагом, больше не интересовали его.

Эсккар отбросил эти раздражающие мысли прочь.

— Прошлой ночью, Типпу, я послал тебя в постель Гронда. Я не сознавал, что вам с сестрой пришлось пережить, хотя и должен был догадываться. Этой ночью тебе не нужно возвращаться к нему. Я с ним поговорю.

Типпу впервые подняла на него глаза.

— Господин, тебе не нужно ничего говорить. Гронд только обнимал меня всю ночь, и больше ничего. Я больше не боюсь быть с ним. Он предложил защищать меня.

Эсккар повернулся к Лани, которая выглядела такой же удивленной, как и сестра. Случившееся было вовсе не похоже на Гронда, простого воина, который наслаждался, овладевая женщиной, точно так же, как наслаждался этим любой мужчина. А уж такой красивой, как Типпу… Может, девчонка околдовала его?

— Типпу, принеси еду для нас обоих. Мы поедим здесь.

Он прикоснулся к руке Лани.

— Нам нужно о многом поговорить, Лани. Я хочу услышать побольше о Ниназу, о тебе и твоей сестре.

Эсккар сидел на кровати и ел, пока Лани рассказывала ему о Ниназу.

Управляя хозяйством Ниназу, она распоряжалась слугами и наложницами и прислуживала за столом. Лани знала все. Она присутствовала при большинстве совещаний Ниназу с его людьми или просто подслушивала. Она даже знала тайник, где Ниназу зарыл свою личную часть золотой добычи. Ниназу, как и большинство мужчин, говорил свободно в присутствии женщин — скверная привычка, которой раньше обладал и Эсккар, пока Трелла не показала ему, насколько опасна может оказаться такая манера.

После завтрака Эсккар взял Хамати и еще несколько человек, чтобы выкопать спрятанное золото. Они пересекли площадь и вошли в добротно построенный дом с двумя комнатами, достаточно просторными, чтобы там могла жить большая семья. Дом, без сомнения, занимал один из командиров Ниназу, а может, и его брат, Шулат.