Возвращение в Террамагус - Лариса Старостина

Я помню, что тогда мы засиделись за полночь. Греясь у камина, мы втроём пили красное вино и рассуждали о скором возвращении Минадоры.

— Мы с Онисифором всегда были уверены, что наша дочь не виновна и что в ближайшие месяцы она обязательно будет на свободе, — заворожено глядя на пламя камина, сказала Аникея. — Мы даже не стали увольнять Арефу. Она пока прислуживает у нас по дому. Мы решили, что раз сюда скоро вернётся наша внучка, то зачем искать для неё новую няню, если нас всех вполне устраивает эта.

В этот момент Арефа вошла в гостиную и поинтересовалась:

— Извините за беспокойство, но вам сегодня ещё что-нибудь понадобится?

— Нет, спасибо, ты уже можешь идти отдыхать, — отпустила её Аникея, а когда за бывшей няней закрылась дверь, добавила: — Какая скромная и исполнительная девушка!

На следующий день я в плаще невидимке покинул свой замок ещё до рассвета и, прибыв в Долину Статуй с первыми лучами солнца, сразу же приступил к поискам. Медленно облетая ряд за рядом, я тщательно разглядывал все попадающиеся на моём пути каменные обломки. К моему великому сожалению, все они, при ближайшем рассмотрении, оказывались частями статуй правителей, но я не позволял себе отчаиваться и продолжал упрямо двигаться дальше.

Прошло, кажется, часа полтора. Я успел осмотреть примерно третью часть долины, но мои поиски всё ещё не дали никаких результатов. Я уже стал беспокоиться и, наверное, поэтому не смог вовремя почувствовать, что ко мне приближается такой же, как и я, невидимый волшебник. Задев друг друга плечами, мы с незнакомцем, следуя принятому в Террамагусе правилу вежливого обращения, сразу же стали видимыми, чтобы принести друг другу взаимные извинения.

Признаюсь честно, я был неприятно удивлён, когда ставший видимым волшебник оказался Эрмогеном.

Поздоровавшись и обменявшись несколькими светскими фразами со своим бывшим коллегой, я уже собирался снова надеть волшебный капюшон, но в этот момент около меня раздался голос Фулвианы.

— Подождите, уважаемый Евтихиан, не исчезайте, я тоже хотела вас поприветствовать. Ведь мы с вами так давно не виделись.

Но, едва появившись, Фулвиана сразу направила на меня бронзовое зеркало, и после этого…

Очнувшись, я с удивлением обнаружил, что нахожусь на постаменте в одном из крайних рядов Долины Статуй. Причём это был тот самый постамент, на котором я в последний день своего правления установил своё каменное изваяние. Но моя статуя загадочным образом куда-то исчезла, и теперь её место почему-то занимал я сам. В первые минуты я не мог ничего понять, и был, признаться, сильно растерян.

Оглядевшись по сторонам, я увидел, что моими ближайшими соседями были статуи Малахии, Амфинохия и Апексима, то есть тех моих коллег по Волшебному Совету, которые должны были править Террамагусом после меня. А наличие их каменных изваяний в Долине Статуй говорило о том, что их сроки нахождения у власти уже истекли. От страшного вывода меня бросило в холодный пот. Ведь получалось, что я провёл в Долине Статуй больше двенадцати лет!

Восстановив в памяти картину предшествующих событий, я постепенно начал понимать, что же со мной произошло.

Узнав каким-то образом о моих планах их разоблачить, Эрмоген и Фулвиана выследили меня и превратили в каменное изваяние, которое установили на место моей статуи. Агапиты рассчитывали, что я так и рассыплюсь здесь в песок под действием ветра, солнца, дождя и снега, и никто так и не догадается, что статуя — это на самом деле сам бывший правитель Евтихиан. И так бы, наверное, и произошло — ведь за двенадцать лет их обман так и не был раскрыт, — но сегодня в ход событий вмешался Его Величество Случай. Именно благодаря ему на меня пролился дождь Живой воды, который является единственным средством, способным вернуть к жизни превращённого в камень.

— Я ни в коей мере не хочу умалять роль Всемогущего Случая, — сказала Улита, — но всё же, уважаемый Евтихиан, мне хотелось бы кое-что уточнить. Дело в том, что кувшины с Живой и Мёртвой водами находились в экипаже Корнилия, с которым мы, до нападения на нас Эрмогена и Фулвианы, совершали обзорную прогулку над Долиной Статуй.

— Ваше уточнение очень кстати, — заметил Евтихиан. — Значит, был ещё и кувшин с Мёртвой водой?

— Да, был.

— Тогда это объясняет, почему нам сегодня удалось найти Артёмия. Всё дело в Мёртвой воде, которая опять-таки благодаря Случаю, разлилась именно в том месте, где были разбросаны осколки окаменевшего Артёмия. Попав на все эти разрозненные кусочки, магическая влага снова собрала их в единое целое.

— А теперь его можно будет оживить? — спросил Амикус.

— Конечно, облив так же, как и меня, Живой водой.

— А Корнилия? — поинтересовался Данила.

— Да, кстати, а где он? — спохватилась Улита.

— Я видел, что его экипаж приземлился на лужайке, с правой стороны от Долины Статуй, — сказал Амикус.

— А что, Ермоген и Фульвиана и его тоже превратили в камень? — удивился Евтихиан.

— С этого-то и начались все наши сегодняшние неприятности, — вздохнула Улита.

— А что они, собственно, от вас хотели? — пожилой волшебник окинул Улиту, Данилу и Амикуса вопросительным взглядом. — Я, честно говоря, так и не понял суть вашего конфликта. Агапиты, кажется, обвинили вас в том, что вы ночью проникли во Дворец Волшебного Совета, а вы заявили им, что подозреваете их в краже диадемы Минадоры, так?

— Ну, в общем, так, — Улита на секунду задумалась, а затем добавила: — Хотя, на самом деле, всё намного сложнее.

— Вот как?!

Улита быстро взглянула на Данилу и Амикуса и, получив их молчаливое согласие, стала рассказывать.

— Всё дело в том, уважаемый Евтихиан, — начала она, — что всё случившееся на той злополучной вечеринке было затеяно Агапитами для того, чтобы завладеть маминой диадемой. Кстати, факт её отсутствия в сокровищнице Дворца мы и проверяли прошлой ночью. А кое-кто — он просил не вовлекать его в это дело — подтвердил наши догадки о том, что похищение произошло около тринадцати лет назад.

— А зачем Агапитам понадобилась диадема Минадоры? — спросил Евтихиан. Было видно, что рассказ девочки его очень заинтересовал.

— А это уже другая часть их хитроумного плана. Она должна была служить им своеобразным ключом. С её помощью они надеялись добраться до очень важной информации, хранящейся в Шаре Магических Знаний. Вам, я думаю, известно про эту нашу семейную реликвию?

— Да.

— Так вот, Шар тоже был похищен. Его из нашего замка выкрала Агафия, воспользовавшись ходами горных человечков.

— А причём здесь Агафия? — недоумённо произнёс Евтихиан.

— Как нам удалось выяснить, именно она приходится матерью Эрмогену.

— Мне кажется, что здесь вы ошибаетесь.

— Мы с Данилой лично слышали, что она говорила о нём как о сыне, — сказал Амикус. — И именно она сейчас его спасла.

— Она его спасла? Ничего не понимаю! Я лично видел, как Эрмогена съела ворона!

— Так эта ворона и была Агафия, — попыталась переубедить Евтихиана Улита. — Данила с Амикусом опознали её по серебряному перстню с изумрудами, который был у неё на правой лапе.

— Признаюсь честно, я никакого перстня у неё не заметил, — сказал Евтихиан. — И единственное, что мне показалось странным в поведении этой вороны, так это её неожиданное появление и исчезновение. Так что с большой натяжкой я ещё могу предположить, что Эрмогена мог похитить кто-то из его друзей — чёрных колдунов, хотя — нет, вряд ли я же лично видел, как эта ворона его съела. А уж ваша версия про Агафию кажется мне совсем неправдоподобной.

— А вы никогда не обращали внимания на глаза Эрмогена? — Улита решила ещё раз попробовать переубедить Евтихиана. — Вам не показалось, что в них есть что-то лешачье? Ну, например, вы не замечали, что они у него иногда светятся?

Пожилой волшебник ненадолго задумался.

— Нет, я ничего такого в его глазах не замечал, — уверенно заявил он.

— Да, кстати, а сын Эрмогена — самый настоящий лешёнок! — сказал Амикус.

— Долго же я отсутствовал, — посетовал Евтихиан. — У Эрмогена, оказывается, уже есть сын!

— И дочь Альбира, — уточнил Данила.

— Что же это за информация такая была в этом Шаре, из-за которой Агапиты совершили все эти преступления?

— А помните давнюю историю про способ увеличения волшебной силы, во время работы над которым погиб маг Епифан? — спросила Улита.

— Помню.

— А мой прапрапрадед Кассиан оказался удачливее своего друга и смог этот метод создать. Всю информацию о своём открытии он поместил в Шар Магических Знаний, а домашним строго — настрого запретил кому-либо об этом рассказывать. Мой прапрапрадед опасался, что, оказавшись в чьих-либо не надёжных руках, эта волшебная методика изменит всё мироустройство Террамагуса.

— Вот, теперь кое-что начинает проясняться, — сказал Евтихиан. — Получается, что, завладев открытием предка Улиты, коварные Агапиты собирались с его помощью захватить власть в Террамагусе. Только ради такой «высокой», с их точки зрения, цели они могли, занимая столь ответственные должности, пойти на совершение такого количества преступлений.