Возвращение в Террамагус - Лариса Старостина

Девочка так глубоко задумалась, что не сразу услышала, что Корнилий задал ей какой-то вопрос.

— Вы что-то сказали? — переспросила она.

— Да. Я говорю, что мы уже можем лететь в Долину Двух Озёр, если вы, конечно, не передумали.

— Нет, я не передумала. Летим.

Корнилий помог Улите подняться в экипаж, а затем занял своё место и велел пиннэкусу взлетать. Они поднялись над бескрайним зелёным покрывалом Леса Чудес и все полчаса пути провели, обсуждая прошедший бал и последние новости.

Вскоре впереди, за лесной кромкой, стала видна широкая равнина, покрытая пёстрым ковром из трав и цветов. Посреди неё, касаясь друг друга основаниями, стояли две небольшие горы, которые своим цветом резко контрастировали друг с другом и с окружающим их пейзажем. И всё дело заключалось в том, что одна гора была белоснежно белая, а другая — чёрная как смоль. На их вершинах, в кратерах давно потухших вулканов, блестели на солнце два озера — одно с Мёртвой, а другое с Живой водой.

Приземлившись на «пёстрой» равнине, Улита и Корнилий вышли из экипажа и отправились пешком осматривать окрестности. Они неспешно обошли вокруг гор, а затем, поднявшись над ними, полюбовались каменными исполинами с высоты птичьего полёта.

— Бабушка рассказывала мне об этих горах, — сказала Улита, всматриваясь в тёмную гладь Мёртвой воды. — И, если я не ошибаюсь, то эта называется Атра, а её соседка — Альба.

— Вы правильно всё запомнили, — похвалил её Корнилий. — Ой! — вдруг спохватился он. — Я совсем забыл! Ведь мама просила меня набрать волшебной воды для домашних нужд и дала мне для этого кувшины. Если бы я сейчас об этом не вспомнил, они бы так и пролежали пустые в экипаже.

И в следующий момент в руках у юного секретаря появились два больших глиняных кувшина, которые он быстро заполнил Мёртвой и Живой водами.

— Ну вот, мамину просьбу я выполнил, — с облегчением вздохнул Корнилий, устанавливая кувшины в багажное отделение экипажа, — и теперь мы можем лететь дальше.

Они уселись в коляску и, поднявшись в воздух, направились в Долину Статуй.

Некоторое время их путь пролегал над «пёстрой» равниной, затем её сменила небольшая лесная полоса, и вот уже под ними замелькало множество каменных фигур. Изваяния волшебников и волшебниц, когда-либо возглавлявших славное государство Террамагус, были установлены ровными рядами, между которыми пролегали песчаные дорожки.

Большая часть статуй не выдержала испытания беспощадным временем. Какие-то из них были разрушены полностью, напоминая о своём существовании лишь пустыми постаментами и грудами каменных обломков, какие-то пострадали частично, продолжая стоять на своих местах с отвалившимися руками и носами. И лишь треть статуй каким-то чудом сумела избежать прикосновения беспощадной руки времени. Теперь они, прошедшие через многие века и сохранившие свой первозданный вид, величественно взирали на своих менее удачливых соседей.

— Мы начнём нашу экскурсию по Долине Статуй вон с той самой древней её части, — указав вперёд, сказал Корнилий. — Именно там находится скульптура Доминикуса, который был первым правителем Террамагуса и… — юный секретарь вдруг внезапно замолчал.

В этот время Улита, перегнувшись через борт коляски, рассматривала заинтересовавшую её внизу статую.

— Корнилий, почему вы замолчали? — спросила она, оборачиваясь. — Вы не думайте, я вас внимательно… — девочка с ужасом смотрела на своего спутника, который вдруг превратился в каменное изваяние. Его застывшие руки всё еще продолжали сжимать поводья, но пиннэкус уже почувствовал неладное и с тревожным ржанием стал метаться в разные стороны. Вслед за испуганным животным, кренясь, то вправо, то влево, начал выписывать зигзаги и беспомощно хлопающий крыльями экипаж. И во время очередного виража из его багажного отделения выпали и разбились среди статуй кувшины с Живой и Мёртвой водами.

Стремительность происходящего заставило Улиту проявить чудеса ловкости, и за считанные секунды ей почти удалось справиться с испуганным пиннэкусом. Окончательно успокоить животное девочке помешала неведомая сила, которая мощным потоком воздуха выдула её из экипажа и, не позволяя вырваться, понесла к центру Долины Статуй.

— Оставьте меня в покое! — возмущалась Улита, стараясь избавиться от опутавшего её вихревого кокона.

— Держись, сестрёнка! Мы уже летим к тебе на помощь! — раздались около неё голоса Данилы и Амикуса, но, едва приблизившись к девочке, они так же, как и она, были сразу же подхвачены воздушным потоком.

— Мы, кажется, тоже попались, — став видимыми, с грустью констатировали неудачливые спасатели.

Вскоре все трое почувствовали, что несущая их сила вдруг резко сменила направление движения и теперь стала тащить их вниз. Спеленатые по самые шеи вихревыми коконами, друзья не имели возможности сопротивляться и вынуждены были приземлиться у переднего края Долины Статуй, где их уже ожидали Эрмоген и Фулвиана.

— Ну что, Улита из рода Кинтианов, — с насмешкой посмотрев на девочку, сказал чёрный маг, — не успели вы ступить на землю Террамагуса, как уже начали нарушать здешние законы.

— А что я такого сделала? — непонимающе захлопала глазами девочка.

— Да так, ничего особенного, — передразнила её Фулвиана. — Просто вы вместе со своими сообщниками, — она многозначительно посмотрела на Данилу и Амикуса, — проникли прошлой ночью во Дворец Волшебного Совета и похитили диадему Минадоры Кинтиан.

— А почему вы решили, что это были именно мы? — поинтересовался Данила.

— Вот основное доказательство, — Фулвиана продемонстрировала троим пленникам несколько увядших лепестков чудо-папоротника. — Мы нашли их в сокровищнице Дворца, под тем самым стеллажом, из которого вы похитили диадему.

— Мы не похищали диадему, а лишь убедились, что её там нет, — сказала девочка.

— Надо же, как интересно, — зло усмехнулся Эрмоген, а его чёрные глаза в этот момент удивительным образом засветились изнутри. — И кто же, по-вашему, её похитил, если не вы?

— Вот оно доказательство, что он самый настоящий леший! Глаза-то у него сейчас прямо как у Силвестриуса, только лишь не зелёные. В этом-то, наверное, всё и дело! По рождению он самый настоящий леший, но только какой-то не правильный. Ведь у правильного лешего глаза зелёные и горят всегда, а не только в минуту гнева. Но это ничего не меняет, теперь я не сомневаюсь, он — точно леший! И теперь понятно, почему и Гальбий тоже лешёнком уродился. Только у него с глазами всё в порядке, — в одно мгновение пронеслось в голове у Улиты, а вслух она произнесла:

— Мамину диадему похитили вы, а произошло это тринадцать лет назад, и если бы не наше ночное посещение, то эта кража ещё долгое время оставалась бы незамеченной!

— С меня хватит! — окончательно рассердился чёрный маг, и его правая рука легла на рукоять меча. — Мне уже порядком поднадоело слушать все эти глупости!

— А я уверен, что Улита говорит правду! — произнёс грозный голос из соседнего ряда статуй.

А затем все увидели, что на одном из постаментов, где только что находилось каменное изваяние, стоял элегантный пожилой волшебник, закутанный в длинный чёрный плащ.

— Это Евтихиан, — побледнев, прошептала Фулвиана. — Мы пропали!

— Успокойся, я сейчас с ним разберусь, — сказал Эрмоген. — А ты присмотри за этой троицей.

И, выхватив меч, он полетел к ожившей статуе.

— Их надо было сразу превращать в камни, а не выяснять, насколько они опасны, — проворчала ему вслед Фулвиана, и у неё в руках появилось круглое бронзовое зеркало, которое она держала, повернув блестящей стороной к земле.

— Ну вот, теперь мне понятно, кто и как превратил Корнилия в камень, — прошептала Улита. — Всё дело в этом зеркале. Ни в коем случае в него не смотрите, — предупредила она Данилу и Амикуса. — В книге по чёрной магии про такие зеркала было написано, что тот, кто увидит в них своё отражение, окаменеет.

За те несколько минут, пока внимание Эрмогена и Фулвианы было отвлечено на ожившую статую, девочка с помощью заклинаний смогла существенно ослабить сковывающий её вихревой кокон. И теперь она незаметно достала из сумочки маленькое зеркальце и застыла в ожидании.

В тот момент, когда Фулвиана приблизилась к Улите с бронзовым зеркалом, девочка, выставив впереди себя своё зеркальце, образовала зеркальный коридор и поймала в него отражение молодой волшебницы. Увидев свое многократно воспроизведённое отражение, Фулвиана вскрикнула и, выронив зеркало, в считанные секунды превратилась в каменное изваяние.

— Ловко ты с ней разделалась, — похвалили Улиту Данила и Амикус.

— Да что уж там, — кокетливо отмахнулась девочка и принялась расколдовывать себя и своих друзей от вихревых коконов.

В это время над Долиной Статуй происходила битва между Эрмогеном и Евтихианом. Паря в воздухе, чародеи сражались на мечах, высекая при каждом ударе десятки молний.