Двойник императора - Алекс Орлов

Небоскребами Гринбурга.

— Не знал, что ты такой лихой водитель, — заметил Йонас Пештель, покосившись на спидометр.

— Сейчас семь двадцать, Ион. С восьми до половины девятого самый клев. Если пропустим кормежку белого карася, привезем домой только лягушек, — пояснил Соринен.

Редкие машины проносились навстречу, спеша в город из живописных сельских районов.

— Хорошие здесь места. Я с удовольствием пожил бы за городом, — сказал Пештель. — Может, я так и поступлю, когда сменю работу.

— Ты собираешься сменить работу, Ион? — удивился Соринен. — Нашу работу?

— А почему нет, Джек. Я уже двадцать пять лет

На этой службе. Надоело.

— Думаешь отпустят?

— А почему нет? Я человек маленький, особенно ничего не накопал. Интересного никому рассказать не могу

— Начальство может посчитать иначе, — возразил Соринен. — Вспомни Спайка-Космонавта. Уж насколько безобидным он был человечком, однако контора решила иначе. Спайку — пулю, вдове и детям — страховку и пособие.

— Спайк был не таким уж и безобидным. Он участвовал в устранении Шакала и Гарри-Птенчика. Из той бригады не осталось никого. Кого-то нашли и убрали люди Шакала, а об остальных позаботилась контора.

— Ну ты нагнал страху, Йонас, — деланно поежился Соринен. — Ты столько знаешь, что и тебя

Не пожалеют.

— Смотри не проворонь этот поворот, а то, как в прошлый раз, уедем на фермерские участки.

— Не дрейфь, теперь я выучил эти места, как свои пять пальцев. Целый месяц карту дорог штудировал.

Показался знакомый поворот, и, мягко качнувшись, машина свернула на грунтовую дорогу.

— Постой, ты хочешь ехать к Западной бухте? — спросил Пештель.

— С чего ты взял? Поедем через пляжи к избушке смотрителя, как в прошлый раз. Или ты не хочешь?

— Да нет, поехали, — согласился Йонас Они проехали еще три километра и, обогнув домик экологического поста, остановились в двадцати метрах от берега.

— Какая же красота, а, Ион? — совершенно искренне произнес Джек Соринен, вдохнув набегавший с озера ветер.

Запах водорослей, плеск волн и легкий шелест листвы заставляли забыть о работе и превращали Джека в живого, чувствующего человека.

— Джек, не спи, потом надышишься! — подогнал Соринена Пештель. — Давай разворачивай снасти, сейчас карась пойдет!

— А если не пойдет?

— Пойдет-пойдет, куда он денется?

В считанные минуты рыбаки расставили рогатки и разложили телескопические удочки. По воде уже расходились круги — кормящаяся рыба поднималась из глубин к верхним, теплым слоям озера, богатым планктоном.

— По два крючка делаем? — уточнил Пештель.

— Давай по два, чтобы, когда карась пройдет, не менять глубину.

Рыбаки поставили раскладные стульчики и, положив удочки в рогатки, перевели дух.

Поплавок на удочке Йонаса дернулся, но едва он протянул руку к удочке, поклевка прекратилась.

— Дразнит, гад, — прокомментировал Соринен.

— Не говори.

Рыбаки помолчали, потом Йонас сказал:

— Послушай, Джек, у меня в рюкзаке фляжка.

— У меня тоже… — не отводя взгляда от волнующегося поплавка, ответил Джек.

— Ну так сходи.

— Сам сходи.

— Да у меня сейчас клюнет.

— У меня тоже сейчас клюнет.

— Хорошо, — согласился Пештель. — Кто первый вытащит рыбу, тот не идет.

— Не идет, — согласился Соринен.

В этот момент поплавок на удочке Йонаса ушел под воду, а само удилище согнулось, едва не достав до воды.

— Подсекай, Ион! — не своим голосом закричал Джек, забывая про все на свете.

С поджатыми от напряжения губами Пештель водил добычу из стороны в сторону, то отпуская леску на трещотке, то наматывая ее на катушку. Джек с большим сачком наготове кричал, суетился и давал дурацкие советы. Наконец рыба подошла к берегу, и Соринен ловко подцепил ее сачком.

Первой добычей оказался полуторакилограммовый экземпляр рыбы-полицая, получившей свое название за чередование белых и синих полос на плавниках. И хотя карась был вкуснее, для начала рыбалки и такой результат считался нормальным.

Согласно уговору, Соринен отправился за спиртным, а Пештель заменил насадку. Затем положил удочку в рогатку и, посмотрев влево, не увидел поплавка и самой удочки Джека.

— Эй, твоя удочка, Джек!

Заметив пропажу, Соринен бегом вернулся к берегу, но было уже поздно — неизвестная рыба, тянувшая удочку, была уже далеко.

— Какая наглость, — только и сказал Соринен.

— Ничего страшного, Джек. Возьми мою запасную, — попытался успокоить напарника Пештель.

— Ты не понимаешь, Ион, дело не в удочке, а в принципе.

С далекого противоположного берега неосторожно мигнул солнечный зайчик.

«Тоже мне, профессионалы…» — подумал Пештель.

«Убью уродов!» — решил Соринен.

106

Солнце поднималось все выше, и Бонапарт Кларк, всегда страдавший от жары, начал снимать ботинки.

— Ты чего, купаться собрался? — оторвался от бинокля его напарник Дик Фарроу.

— Ага, купаться, — невесело отозвался Кларк.

В собственном поту.

— Прекрати, Бонн, это у тебя нервное. Вон с озера какой холодный ветер дует, а ты изнемогаешь от жары.

— Не надо меня лечить, доктор. Смотрел бы лучше в оба.

— А чего там смотреть? Ну приехали, ну разложили удочки.

— Ну, например, что пьют?

— Ничего не пьют. Наверное, только после первой рыбы пить будут.

Следом за ботинками, Кларк снял носки и повесил их на куст.

— Уау! Бонн, вот это перец!

— Чего ты там увидел? Эй, придурок, да ты вообще в другую сторону смотришь!

— Понятно, что в другую, — не отрываясь от бинокля, подтвердил Дик Фарроу.

— Небось баб голых увидел, — предположил Кларк.

— Пока еще не голых. Пока еще рано для купания, но «телки» одни и стесняться не будут.

— Посмотри для разнообразия на клиента, — напомнил Кларк.

— А у тебя что, сегодня выходной? Сам смотри…

Возразить было нечего, и Бонн Кларк поднял свой бинокль.

На противоположной стороне действительно ничего не происходило. Вернее — ничего интересного для Кларка и Фарроу. Рыбаки оставались на месте и, кажется, поймали первую рыбину. Соринен отправился к машине. «За выпивкой…» — угадал Кларк.

Неожиданно шеф сломя голову побежал обратно. Бони перевел бинокль на Пештеля. Тот что-то кричал и указывал на воду. Бони поводил биноклем и увидел оранжевую ручку удочки, уплывающей к середине озера.

— Вот придурки, — злорадно усмехнулся Кларк. Ему было приятно, что его шеф, корчащий из себя безгрешного профессионала, упустил удочку.

— Сам придурок, — отозвался Дик Фарроу, думая, что оскорбление относится к нему.

— Да я не тебе. Брось своих баб и посмотри, как два крутых шпиона упустили удочку

— Что? — обернулся Дик.

— Старина Джек упустил удочку. Ее утащил какой-то карась, не имеющий даже капральских погон.

В глубине леса громко застрекотала сорока. Кларк и Фарроу тут же опустили бинокли и переглянулись. Затем, не говоря ни слова, достали пистолеты и начали осторожно выбираться наверх.

Тревога оказалась не напрасной. По едва заметной тропе к берегу озера шли два человека в егерской форме. Их карабины были перекинуты через плечо, и было заметно, что люди прошли по лесу много километров.

Кларк вздохнул и, достав из кармана глушитель, начал наворачивать его на ствол. Когда он уже прицелился в первого егеря, тот неожиданно остановился и сказал своему товарищу:

— А может, зайдем к Тому? У него всегда есть холодное пиво, там и искупаемся. А здесь, — махнул егерь в сторону Фарроу и Кларка, — сплошные кущи.

— Ну давай, — согласился второй егерь, и, развернувшись, они пошли вдоль озера.

— Может, это парни Пештеля? — предположил Фарроу

— Сбегай спроси, — пожал плечами Кларк, свинчивая глушитель.

— Ты зря так шутишь. Они могут тихонечко вернуться и посворачивать нам головы.

— А зачем? Если они нас выследили, то поймут, что сейчас мы стрелять не будем. Только идиот может положить клиента на глазах у своего отдыхающего начальства.

— Думаешь, они это поймут? — засомневался Дик Фарроу.

— Они-то поймут, а вот ты — вряд ли.

Агенты вернулись на наблюдательный пост и снова занялись своими делами.

Дик Фарроу начал наводить фокус на компанию загоравших девушек, а Бонн Кларк возобновил наблюдение за Сориненом и Пештелем.

Рыбаки сидели на раскладных стульчиках и неспешно беседовали, не забывая поглядывать на поплавки своих удочек. На большом куске фанеры, положенном между рыбаками, лежала закуска и стояли две бутылки, но из-за высокой травы Кларк, как ни старался, разглядеть этикетки не смог.

— Все! Все, все, все!.. Оно началось!.. — неожиданно возликовал Фарроу.