Ревизор: возвращение в СССР 35 - Серж Винтеркей

Ну, ничего страшного. С такими деньгами он в любом уголке СССР купит себе и жене новые документы. И заживет простой и спокойной жизнью.

В тайгу, что ли, податься? Будет на охоту ходить, собак заведёт... Шишки кедровые собирать лазать... Самогон варить. А что, надо подумать, пока будет за женой ехать. Тем более она у него баба простая, из деревни, от той Москвы совсем не в восторге. Вечно жалуется на сутолоку постоянную в транспорте, и что такое количество людей вокруг её утомляет... Даже сестре, что в Химки перебралась, завидует, что там потише...

***

Москва, квартира Ивлевых

Утром, едва только покормили Ахмада и отправили его на работу, зазвонил телефон. Это оказался Муравьёв.

– Хотел ещё раз поблагодарить за лекцию по Чили. И уточнить, вы ходили в НИИ Силикатов? Всё там нормально прошло?

Блин, а про то, что надо заново сходить и устроиться на работу в то НИИ, из которого я недавно уволился, я и забыл напрочь.

– Забыл, если честно, – признался я.

– Понятно, – сказал Муравьев с некоторым отчетливо слышным неодобрением. – Но сегодня сможете забежать к ним?

– Через пять минут и пойду, – ответил я.

– Хорошо. А по даче вы определились?

– Да. Мне бы участок на берегу Клязьминского или Пироговского водохранилища. Но только не четыре или шесть соток, это ни о чём. Соток восемь бы, а ещё лучше десять.

– А зачем вам столько? – удивлённо спросил майор. – У меня вот шесть соток, и на всё хватает. Даже баню поставил...

– Да я просто хочу фруктовый сад посадить. А между яблонями, чтобы нормально всё росло, надо метров 5 оставлять. А ведь ещё и груши же. Они вообще гигантские вырастают метров по пятнадцать-двадцать высотой. И малина... Да я только под малину хочу пару соток отвести. Куплю себе морозильник, будем на зиму малину замораживать для деток. Если грамотно это делать, а я умею, то при разморозке зимой ягода будет, как только что сорванная. Самое то при любой простуде или гриппе.

– М-да... Кажется, мы с женой на даче не дорабатываем, – ответил удивлённый моей небольшой лекцией по садоводству майор. – Хорошо, я передам ваши пожелания руководству.

– Там же, в принципе, можно несколько небольших участков рядом находящихся объединить в один, – дружелюбно подсказал ему я. – Если что, у меня у мамы ещё нет дачи, и у сестры.

На том и расстались.

Положил трубку и только тогда подумал, что про сестру я зря упомянул. Инна всё же меня серьёзно напрягает, тяжело с ней рядом находиться. Не дай бог, будем одну дачу делить. А вот мама с Ахмадом совсем другое дело. С ними рядом легко и комфортно.

Москва, Лубянка.

Майор Муравьёв положил трубку. М-да, Ивлев этот себя очень даже ценит! Немудрено, что во время лекции по Чили один из старших офицеров так разозлился... И знает точно, какой размер участка ему нужен. И даже подсказывает, что можно несколько участков объединить. Хотя речь первоначально шла лишь об одном...

С другой стороны, Муравьёв уже не раз убеждался в том, что существует определённая магия в человеческих взаимоотношениях. Знал он в свою бытность несколько девушек, совершенно некрасивых по всем стандартам красоты. К счастью для них, они сами в это, видимо, не верили. И таких себе парней отхватили, что просто загляденье. Самых, что ни на есть востребованных среди красавиц. И ведь у мужчин точно так же. Если сам себя ценишь, как специалиста и профессионала, то и другие начинают проникаться этим чувством. Не без раздражения, кто же любит тех, кто так себя выпячивает, но уважают же!

А с другой стороны, раз сам Вавилов считает Ивлева таким ценным аналитиком, то вполне может быть, что таковым он и является. Начальству виднее. Ему ведь даже толком не объяснили, почему Ивлев так важен для комитета. А он не дурак, чтобы сам спрашивать у зампреда...

***

Глава 20

Москва

Мещеряков еще с утра подъехал к дому Захарова и прогуливался неподалёку от подъезда, когда тот вышел из него, направляясь к своей машине с водителем. Убедившись, что Захаров его заметил, отрицательно помотал головой.

Тот нахмурился и молча сел в машину.

Они вчера прождали в машине около дома Спиридонова до начала одиннадцатого, пока не стало ясно, что тот исчез и домой вряд ли вернётся. Мещеряков на его месте точно бы не вернулся, а Лев никогда не был его глупее. Значит, все, скорее всего, никогда больше не увидит он своего друга.

Он воспринял этот факт и с облегчением, и с недовольством одновременно. Почему с облегчением – дело понятное. Кому же охота старого друга раскулачивать, пусть он и серьёзно тебя подвёл... Ну а что касается недовольства – то как ему не быть? Получается, что это поручение Захарова он запорол. Не сможет он принести ему никаких сорока тысяч...

Эх, Лев, Лев! – мысленно вздохнул он, – что же ты друга продал за эти пятьдесят тысяч! Я ведь на тебя так рассчитывал, так надеялся, что всегда надёжной опорой мне будешь.

Да и ещё один момент был хороший... Расстроит он Захарова, снимет он его – Леву вместо него поставит. А они столько времени вместе проработали, что им не так и важно, кто на первых ролях, кто на вторых, прекрасная была бы команда. А теперь что, когда Спиридонова больше нет? Совершенно очевидно, что Захаров очень им недоволен. Это же он Спиридонова привёл! Он за него ручался перед Захаровым... Получается, что в последнее время у него промах за промахом. Дружинину, что устроилась к ним профоргом на комбинат, проморгал. А заместитель вообще повёл себя, как шпана городская...

Будучи человеком опытным, Мещеряков понимал, что будь у Захарова кто-то другой на его место, он бы снял его немедленно. Уж очень большая шишка Захаров. Он привык к тому, что