Пуля - Лорел Гамильтон

   - Анита, это Хейвен, открой дверь, - позвал он с другой стороны двери.

   Одна из причин, по которой я была в душе в одиночестве, заключалась в том, что поскольку Натаниэль, Дамиан, и Мика проснулись, я не знала, с кем идти в душ, так что в какой-то странной попытке быть справедливой, я пошла одна. Теперь это не казалось мне такой уж хорошей идеей. Я не думала, что Хейвен так быстро очнется. После того, как я ощутила его силу вчера вечером, мне следовало это предвидеть. Блядь.

   - Анита, открой дверь.

   - Мне просто нужно промыть волосы, и я закончу. Дай мне минуту, и сможешь принять душ.

   - Мы можем принять душ вместе, - предложил он.

   Я знала, что это плохая идея. Я закончила со своими волосами в рекордный срок и выключила воду. Тишина казалась более громкой, чем следовало. Я схватила одно из мягких, белых полотенец и, обернув его вокруг своих волос, стала вытирать тело другим полотенцем. Я очень сильно хотела одеться, и ругала себя последними словами, что так легко оставила поиски своего оружия. Но в гостиной был такой беспорядок... Так как многие из нас были вооружены, кобуры и оружие были разбросаны среди бессознательных тел, как акционные призы в коробке с крекерами.

   Дверь затрещала, будто он прислонился к ней.

   - Похоже, ты не хочешь разделить со мной душ, - протянул он.

   - Нет, - сказала я. Я уже достаточно высохла. Я потянулась за одеждой, которую оставила сложенной сбоку на раковине, проклиная себя за то, что взяла вещи, но не захватила никакого запасного оружия. Боялась ли я Хейвена? Не совсем так, но я была меньше и не так сильна. Есть разница между бояться и быть осторожной. Или так я себе говорила, когда натягивала на еще слегка влажную кожу нижнее белье и джинсы.

   Предупреждение Огги звучало в моей голове. Мне нужно было сделать Хейвена своим львом. Мне нужно было сделать его настолько же своим, насколько был Мика, но станет ли он от этого вести себя, как следует? Это моя "магия" сделала Мику таким отзывчивым, или он просто таким был? Я не могла себе представить Хейвена настолько же разумным, как мой Нимир-Радж. Мика все улучшал и облегчал. Хейвен делал прямо противоположное. Если привязать его ко мне крепче метафизически, ничего не изменится. Я даже могла привязать его к себе, как привязала Никки, и тогда он будет моим настолько, что это не позволит ему вести себя плохо. Но я считала то, что я сделала с Никки, злом.

   Хейвен видел себя моим королем, но у меня уже был король в моей жизни. Он был тяжелее Мики фунтов на 100, и в драке он бы выиграл, но иногда, чтобы заполучить девушку, нужна вовсе не драка.

   Я думала о том, что он сделал с Ноэлем и Тревисом. Я думала о том, что он пытался сделать с Натаниэлем и Микой, в то единственное утро после того, как он остался на ночь в моем доме, в одну из последних ночей, когда мы все остались там. Я думала о том, что, когда я порезала его вчера вечером, я пыталась его убить. Я решила, что он слишком опасен, чтобы пытаться ранить его. Казалось, мне не следовало спать с ним, если я действительно в это верила. Но секс был единственным способом, с помощью которого я могла его контролировать. Это был мой единственный туз в этой метафизической силовой игре. Ебать. Или, в этом случае - не ебать.

   - Если бы я хотел войти, я мог бы просто взломать дверь, - проговорил он.

   Я надела лифчик, перевернув его задом наперед, чтобы застегнуть крючки, затем прокрутила его обратно, чтобы скользнуть руками в лямки.

   - Да, я тоже. Это внутренние двери. Они не предназначены для того, чтобы выдерживать большую силу.

   Он хлопнул по двери так, что она затрещала.

   - Ты не позволишь мне даже этого, не так ли?

   Я наконец надела черную футболку. Осталось только натянуть сапоги, и я была бы одета.

   - Не знаю, что ты имеешь в виду, - фыркнула я.

   Он хлопнул по двери еще раз, и тогда я почувствовала, что он уходит. Секунду я размышляла, вернется ли он назад, чтобы снести ее, но ничего не произошло. Было тихо, как в старом фильме. Слишком тихо.

   Я могла бы решить, что он ушел, но я чувствовала его по другую сторону двери. Я ощущала его, как гудящую в воздухе энергию. Он не убрался. Нам предстоял разговор. Но я не могла себе представить никакой приятной темы для беседы с ним. Твою мать.

ГЛАВА 20

 Когда я вышла из ванной комнаты, энергия Хэйвена уже немного успокоилась.

   Он сидел на краю кровати, ближе к двери. Хэйвен причесал пальцами свои синие волосы, но поскольку на них больше не было геля, то и шипы исчезли, показывая, что его волосы на самом деле от природы ложились на одну сторону. Они были слишком длинными, но это было заметно. Его плечи были опущены, словно он горбился. Но как только он выпрямился, я увидела, что он нашел свой пистолет в кобуре, потому что тот лежал на кровати рядом с ним. Это было не очень хорошо. Хотя, по правде говоря, ему не нужно было оружие, чтобы причинить мне вред. 

- Ты никогда не простишь меня за то, что я сделал твоим ручным львятам, да? - проговорил он. 

 - Ты имеешь в виду то, что забил их чуть ли не до смерти? 

  - Да, именно, - это прозвучало устало. 

 - Когда-то ты рассказал, как иногда думаешь: "Что бы Анита подумала обо мне, если бы я сделал то-то или то-то". Что ты беспокоишься, что если поступишь плохо, я стану худшего о тебе мнения. И как, черт подери, я, по-твоему, должна реагировать на то, что ты сделал с Ноэлем и Тревисом? 

  - Я не знаю, - сказал он. 

 - Ты решил, что я буду в восторге от этого? 

 - Я был слишком зол. Я просто не задумывался о последствиях. Я хотел сделать тебе больно, Анита. Я хотел, чтобы тебе было так же больно, как и мне, так что причинил страдания тем, кто был тебе небезразличен. 

- Раз так, то все в порядке, - процедила я и почувствовала прилив гнева. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Я имела право гневаться, но я не знала, что случится с моей львицей, если я на него разозлюсь. В комнате не было других зверей, чтобы отвлечь ее. Я как никогда была уверена, что не хочу сейчас по-настоящему перекидываться вверльва. 

- Ты сводишь меня с ума, Анита. 

- Не вали с больной головы на здоровую, Хэйвен. Ты набрасываешься на людей. Тебе захотелось сделать мне больно, и ты причинил боль Ноэлю. Так действуют громилы, а не лидеры. Лидеры не позволяют гневу руководить их действиями.