Мрачные ноты (ЛП) - Годвин Пэм

Сигнал о входящем сообщении заставляет меня вновь вернуться к телефону.

Мастер Лорд: Он все сделает, как надо. Не задавай лишних вопросов.

Но он же увидит меня почти голой, проверяя на венерические болячки. От этой мысли меня тошнит.

Я: Он в курсе о нас?

Мастер Лорд: Да.

Да? И это все, что он может ответить?

Я потираю переносицу, размышляя о том, насколько правильным решением будет сбежать отсюда.

— Я должна увидеть его прямо сейчас.

Повышенный тон беременной девушки заставляет меня посмотреть в ее сторону.

Она поправляет свои длинные светлые волосы, убирая их со своего бледного лица. В том, насколько она напряжена, чувствуется степень ее недовольства.

— Мэм, — строго говорит женщина за стойкой, — если вы мне объясните, в чем дело, я постараюсь...

— Просто иди туда и скажи, что пришла Джоанна.

Все внутри меня сжимается, и все мои мысли вертятся вокруг ее живота. Она не может быть той самой Джоанной. Эта... эта девушка беременна. Серьезно беременна. Наверное, месяцев семь-восемь, не меньше.

Эмерик говорил, что не виделся с ней уже полгода.

Мое сердце обливается кровью... Нет, нет, нет. Эмерик бы не стал скрывать такое.

Женщина за стойкой встает с места.

— Вы записаны на прием к доктору Марсо?

— Я ношу его внука. — Девушка показывает на живот. — Это мой ВИП-пропуск. Мне нужно попасть к нему. Сейчас же.

Нахлынувший приступ тошноты заставляет меня согнуться пополам. Это неправда. Вероятно, я просто ослышалась.

Администратор удивленно хлопает глазами и направляется по коридору к дальней двери.

Вздохнув, Джоанна кладет руку с телефоном на свой живот. Живот с ребенком Эмерика.

Меня буквально выворачивает от желчи. Я осматриваюсь по сторонам в поисках уборной, и мой взгляд встречается со взглядом Джоанны. Она натянуто улыбается и следует по коридору, скользя глазами по посетителям, ожидающим в приемной вместе со мной.

Ее аккуратный нос, мягкие черты лица и близко посаженные глаза делают ее очень миловидной и красят ее. Она очень хороша. До боли красива, словно идеальное сочетание Кристен Белл и Киры Найтли.

Неудивительно, что он полюбил ее.

Мать его ребенка.

Я сжимаю кулаки, чтобы унять дрожь в теле. Почему он ничего не сказал мне? Эмерик пытается уладить все проблемы, связанные с ней? Чтобы они могли стать идеальной семьей?

На мои глаза накатываются слезы, обжигая их, а ужасная боль сдавливает горло. Я вскакиваю с места и, стараясь не выдавать своего состояния, иду в уборную, рассчитанную на одного человека. Как только я оказываюсь внутри, глубоко вдыхаю и нажимаю на кнопку вызова на моем телефоне.

— Айвори? — Хриплый голос Эмерика царапает мой слух.

— Здесь твоя беременная подружка.

Прошу тебя, скажи мне, что здесь какая-то ошибка. От сдавленности в груди мне тяжело дышать.

На мгновение на том конце провода воцаряется тишина, а затем на меня обрушивается шквал звуков. Его тяжелое дыхание, хлопание дверей, рев двигателя.

— Я буду там через три минуты.

Получается, это правда. От свалившегося груза мои ноги отказываются держать меня. Я соскальзываю вниз по двери, обрушиваясь на пол и пытаясь сдерживать слезы, чтобы мой голос не дрожал.

— Ты солгал мне.

— Умолчал...

— Умолчать — то же самое, что солгать. — Я крепче сжимаю телефон. — Ты сам говорил.

Он тяжело вздыхает.

— Скажи мне, что ты не разговаривала с ней.

— А почему бы и нет? — Мой голос срывается. — Потому что я твой грязный секрет. Развлечение на стороне... Пока ты строишь свои отношения...

— Святые угодники... — Его тон настолько холоден, что по моей коже пробегают мурашки. — Я собираюсь стереть свой чертов ремень о твою задницу.

Я опускаю телефон, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и вновь подношу трубку к уху.

— Ты просто ублюдок.

— Продолжай в том же духе, Айвори, и ты не сможешь ходить целую неделю.

— Почему ты ничего не рассказал мне?

В трубке раздается громкий стук, что идет в разрез с бархатистостью его голоса.

— Это моя проблема, которая вскоре исчезнет.

— О чем ты? — я едва не срываюсь на крик. — Ты не можешь просто так взять и заставить исчезнуть ребенка.

— Не повышай на меня свой чертов голос. Где ты?

— В аду!

— Разыгрывать драму тебе не к лицу.

— Да пошел ты!

Я ударяю кулаком о кафельный пол.

— А не пойти ли тебе за то, что делаешь гребаные выводы, абсолютно не зная сути! — рычит он.

— Ребенок твой?

— Я задал тебе вопрос! — выпаливает он, вновь уходя от темы. — Ты заставляешь меня ждать.

— Вот и отлично. — Сидя на полу уборной и прислонившись к двери, я вытягиваю ноги перед собой. — Пока ждешь, можешь потрахаться с кем-нибудь.

— Я подъехал. — Затем следует лишь его дыхание и звук захлопывающейся дверцы машины. — Послушай меня внимательно. Я понимаю, насколько тебе сейчас больно, и это моя вина. Но, поверь мне, черт возьми, ты справишься с этим.

Я не верю, что он сейчас серьезно. Мне нечего ответить ему.

— Я разберусь с Джоанной, — продолжает он, — а ты пройдешь это гребаное обследование.

Он вешает трубку, и я недоумевающе пялюсь на дисплей, по-прежнему оставаясь на полу и проклиная всех мужчин на свете.

Мужчины, которые осыпают тебя комплиментами и кормят обещаниями, — это те, кто по итогу причиняет больше всего боли. Они подчиняют тебя своей воли, подкупая и мороча тебе голову, а затем просто имеют твое тело, оставляя шрамы, незаметные человеческому глазу.

Я думала, что Эмерик другой. Но теперь в этом не уверена.

Но я уверена в одном, что он не из тех, кто обрюхатит кого-то, а потом просто умоет руки. Он слишком одержим желанием все контролировать, поэтому всецело будет включен в жизнь своего ребенка.

Именно поэтому он пошел на сделку с деканом, а не покинул штат.

Это в нем подкупает. Но в то же время я ненавижу это. Потому что я ревнивая эгоистка. Я снова ощущаю боль, ноющую у меня в груди. Боже, это чертовски больно.

Раздается стук в дверь.

— Айвори Уэстбрук?

Голос мне незнаком, но он очевидно мужской. Вероятно, это медбрат или же отец Эмерика. Что же мне делать? Я страшно боюсь увидеть Эмерика рядом с Джоанной, но и сидеть здесь вечно не получится.

Поднявшись на ноги, вытираю слезы и открываю дверь.

Мужчина по ту сторону сантиметров на тридцать выше меня. Фрэнк Марсо, доктор медицины, вышито на его белом халате, но в его благородных чертах нет ничего знакомого. Совсем немного морщин прослеживаются на его лбу. Должно быть, ему немного за пятьдесят? Его рыжевато-русые волосы аккуратно зачесаны назад от выразительного вдовьего пика. Густые брови венчают его зеленые глаза, а в мочке уха красуется небольшое золотое колечко.

Но энергия, исходящая от него, напоминает, чей он родственник. Руки за спиной, ноги широко расставлены и прожигающий изучающий взгляд. Дрожь пробегает по моей спине.

— Вы готовы? — спрашивает он, поведя рыжеватой бровью.

Нет, безусловно, нет.

— Да, — отвечаю я, убирая телефон в задний карман.

Следуя за доктором по коридору, я бросаю свой взгляд в окно и становлюсь свидетелем сцены, разворачивающейся за ним. Мои ноги буквально врастают в пол и все фибры моей души нацеливаются на Эмерика.

Он наворачивает круги вокруг Джоанны. Его губы в движении, глаза блестят, но в целом все его движения свидетельствуют о том, что он полон уверенности.

Она смотрит на свои руки, гладящие живот, опустив голову и поджав губы. Наверняка, я выгляжу примерно так же, когда Эмерик преподносит мне очередной урок.

Ревность разгорается во мне неистовым огнем.

— Айвори, — обращается ко мне доктор Марсо.

Я трогаюсь с места, чтобы вновь последовать за ним, но тут же останавливаюсь.