Этот прекрасный сон - Макгвайр Джейми

– Этого не произойдет. Ты проснулась, и он проснется, – сказала Деб. Я хотела улыбнуться, но, видимо, забыла, как это делается. – Может… Может, тебе съездить к тете во Флориду? Вы же вроде бы сблизились, пока она была здесь.

– Она хочет, чтобы я к ней переехала.

– Это, пожалуй, действительно чересчур, но погреться на солнышке тебе бы не помешало.

– Здесь тоже солнце светит, – пробормотала я.

– Не так, как во Флориде. Твоя тетя ведь живет рядом с пляжем? Только представь себе: ты сможешь поплавать в океане, когда захочешь. Ну разве не здорово?

– Я не оставлю Джоша.

Деб налила апельсинового сока сначала мне, потом себе:

– С водкой было бы лучше.

– Не пытайся меня соблазнить.

– Чего бы ты хотела на ужин? Я могу что-нибудь на скорую руку приготовить или купить, а потом мне надо будет идти.

– Деб, не беспокойся обо мне. Ты знаешь, я очень тебе благодарна, но я не беспомощная. Иди занимайся… своими делами. Может, в «Дыру на углу» заглянешь?

– Ну, не знаю… – смущенно улыбнулась она.

– Ты что задумала, Хамата? По-моему, ты чего-то недоговариваешь.

Она покачала головой:

– Я не должна тебе этого говорить. Буду сволочью, если скажу.

– Мы же лучшие подруги. Неужели ты думаешь, что я за тебя не порадуюсь?

– У меня свидание, – сказала она и сжалась.

Я улыбнулась (впервые за несколько недель) и, потянувшись к ней через стол, взяла ее за руку:

– Дебора Кейко Хамата! И с кем же ты встречаешься?

Она помолчала, а потом, глядя в свой стакан, ответила:

– С Куинном.

– С Куинном? – взвизгнула я.

– Если б я знала, что ты наконец-то по-настоящему улыбнешься, я бы сказала тебе неделю назад.

– Так ты целую неделю это от меня скрывала? – произнесла я немного обиженно.

– Извини.

– Все нормально. Я понимаю, почему ты молчала.

– Нет, ты извини, что я к нему убегаю. Кстати, может, ничего еще не состоится. Он без конца бомбил меня эсэмэсками, а сегодня… что-то молчит.

– Не извиняйся. Ты даешь мне надежду.

Я с улыбкой посмотрела в окно. Жизнь продолжалась без меня. И без Джоша. Деревья уже сбросили почти всю листву. До Хеллоуина оставалось каких-нибудь два-три дня. Закрыв глаза, я попыталась представить себе, как переживу без Джоша первый снегопад, а затем Рождество.

– И не волнуйся. Наверное, Куинн просто занят на работе. Сегодня же полнолуние.

– Так как насчет обеда? – спросила Деб.

– Я бы не отказалась от чего-нибудь восточного. Прямо на нашей улице есть ресторанчик «Джей-Вок». Зайду туда.

Деб кивнула:

– Точно? А то мне нетрудно приготовить.

– Точно. Я весь день об этом мечтала.

– Я могу принести тебе оттуда, что скажешь, или позвонить и заказать доставку.

Она откинула назад длинные темные волосы, виновато поглядывая на меня.

– Я правда хорошо себя чувствую. По-моему, мне не помешает пройтись. Так что сиди и спокойно ешь. Я соскучилась по Коко, Джереми и… В общем, я с удовольствием прогуляюсь.

– Ты права. Свежий осенний воздух тебе полезен. Но все-таки… я хочу быть уверена, что ты в порядке.

Деб прошла на кухню, ополоснула свою посуду и вытерла руки.

Я выпроводила подругу пораньше, чтобы она успела подготовиться к свиданию. Прежде чем сесть в машину и уехать, она помахала мне с улицы.

Я поплелась в ванную, медленно, но уже не хромая. Все следы аварии исчезли: синяки побледнели, кости срослись. Последующие часы я потратила на уборку квартиры, сортировку белья, мытье нескольких тарелок, скопившихся в раковине. Потом пришла Бобби, мой физиотерапевт. После занятия я приняла душ. Мы уже заканчивали курс лечения. Мои кости и мышцы стали гораздо крепче, чего нельзя было сказать об остальном.

Почувствовав урчание, я схватилась за живот и вспомнила, что так и не пообедала. Тогда я направилась в ванную. В груди закипало странное возбуждение. Я немного подкрасилась, причесалась, почистила зубы. Мое лицо по-прежнему было совсем не таким, как до аварии, но я все-таки немного поправилась и уже стала похожа на саму себя.

Щелкнув замком входной двери, я развернулась, взялась за перила и начала осторожно спускаться. Палочкой я старалась пользоваться как можно меньше, чтобы тело привыкало к самостоятельной ходьбе.

Я надела куртку и, уже почти спустившись (поворачивать было поздно), поняла, что теплое пальто более соответствовало бы погоде. Мой взгляд инстинктивно метнулся туда, где раньше стояла моя машина, припаркованная рядом с машиной Джоша.

Я медленно перешла дорогу, подставляя лицо солнцу и кивая водителям, которые терпеливо ждали, когда я переползу на другую сторону.

«Джей-Вок» пах соевым соусом и воспоминаниями. Я полной грудью вдохнула этот аромат. Ноги дрожали от усталости, но я все равно решила доковылять до своего любимого столика в дальнем конце у окна. Когда я наконец-то плюхнулась на диванчик, мой живот заворчал. Я подняла голову и, посмотрев через стекло на солнце, попыталась припомнить, каково это – быть счастливой. Все мои лучшие воспоминания были связаны с Джошем. И новых мне, пожалуй, не хотелось.

К моему столу подошла сияющая Коко:

– А я все думала, когда же ты наконец притащишь к нам свой зад? Как поживаешь?

– Лучше. Поправляюсь.

– Это хорошо. Тебе как обычно?

– Да, – сказала я, подумав.

Кивнув, Коко ненадолго исчезла и вернулась с напитком. Я поблагодарила ее, сделала глоток и стала слушать шум жизни: болтовню посетителей, звон колокольчика на двери, гудки машин и лай собак на улице. Для всех, кроме меня, это был день как день. Деб и Куинн готовились, вероятно, к первому из многих предстоящих свиданий. Мне стало интересно, будут ли их отношения развиваться по сценарию моего сна, или они проложат собственный путь к счастью.

От тарелки, которую поставила передо мной официантка, поднимался пар, пропитанный специями.

– Боже мой, до чего вкусно пахнет! Спасибо, Коко.

– Пожалуйста. Надеюсь, скоро народу станет поменьше и я смогу к тебе подойти. Мне до смерти хочется поделиться с тобой последними новостями.

– Да, было бы здорово.

Компания мне бы действительно не помешала. Я давно не ела одна. Так, по крайней мере, мне казалось. Рассеянно наматывая лапшу на вилку, я смотрела на мир, который жил прежней жизнью. Машины быстро появлялись в поле зрения и так же быстро исчезали.

Вдруг на мой стол, хрустнув в мужской руке, опустился белый пакет. Я вздрогнула. Мой взгляд упал на запястье подошедшего ко мне человека, и я обратила внимание на больничный браслет. Крошечные буквы сообщали о пациенте многое: дату рождения, группу крови… Я застыла, прочитав имя: «Эйвери, Джош».

Порывисто глотнув воздух, я задержала его в груди, чтобы это потрясение не разбудило меня, если я каким-то образом опять впала в бессознательное состояние.

– Обедаешь одна?

Мой взгляд поднялся по руке до плеча, от плеча к шее и наконец остановился на измученных, но таких знакомых глазах. Джош. Мой Джош. Он смотрел на меня, приподняв бровь, и с ласковой полуулыбкой ждал ответа. Я поглядела на свою недоеденную лапшу, потом снова на него. В какой-то момент я испугалась, что не увижу Джоша опять. Но он никуда не исчез. Только подвинулся, когда на него, пробормотав: «Извините», наскочил какой-то другой посетитель.

– Что, прости?

– Ты обедаешь одна? – повторил Джош.

От звука его голоса сердце в груди застучало. Все было точно так, как в моем сне. Я сжала губы, а потом улыбнулась и, сглотнув ком в горле, проговорила:

– По-твоему, это печально?

– Ну, не знаю. По-моему, скорее романтично.