Маленький красный дом - Андерссон Лив

Джет вытер руки о штаны, тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

– К чему ты клонишь?

Я взяла лопату и замахнулась ею на стену, но от чрезмерного усилия не удержалась на ногах.

– Дай я.

Джет вонзил в стену острие лопаты. Та поддалась на удивление легко. Он замахивался снова и снова. Я присоединилась к нему, отрывая куски кончиком лопаты так быстро, как позволяло мое усталое тело. Наконец мы добрались до основания. И двери.

– Какого… Конни, пожалуйста, остановись. Пожалуйста. Послушай, нам нужно поговорить…

Я не слушала. Мои мысли перескочили на планировку кухни. Залатанное место за холодильником. Старый холодильник, который у меня не хватило ни смелости, ни желания почистить. Я поднялась по ступенькам наружу, перепрыгивая через две за раз, с лопатой в руке. Дождь прекратился, но поднялся ветер, и кусочки кустарника хлестали меня по лицу, когда я пробиралась в дом. Я отодвинула холодильник и уставилась на это пятно на стене. Ткнула в него лопатой. Когда это не сработало, я достала из ящика мясницкий нож и начала кромсать стенную панель, выкручивая и поддевая, пока не оторвала ее часть. Кровь потекла по стене от моих сломанных ногтей и пораненных пальцев. Мне было все равно. Я просто хотела найти то, что было под этим гребаным пятном!

Я просунула пальцы в маленькое отверстие и потянула, и делала это снова, и снова, и снова, пока, наконец, панель не отошла достаточно далеко, чтобы можно было видеть, что находится позади нее. Еще одна заколоченная дверь. Кто-то приложил немало усилий, чтобы скрыть эту лестницу.

Кто-то приложил немало усилий, чтобы обустроить подвал. Найденные тела давали ответ ради чего.

Я почувствовала чье-то присутствие позади себя и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Джета, стоящего рядом и направившего пистолет мне в лицо. Мика была рядом с ним, но она, скуля, переводила взгляд с меня на него и обратно.

– Ты гребаный ублюдок. Я знала это. Ты с ней.

– Прекрати, Конни. – Он помахал пистолетом. – Я не с ней, и я не собираюсь стрелять в тебя. Я просто хотел привлечь твое чертово внимание.

Посмотрев на пистолет, я сказала:

– Ну, ты справился.

– Там кости, человеческие кости. На случай, если ты не заметила. Их много.

– До хрена.

– Ты только что приехала сюда, но я живу здесь уже много лет. Годы. И, как я уже говорил, у меня есть послужной список. Скрытый или нет – неважно, ты же знаешь, что правительство может узнать о человеке все, что угодно. – Он откинул голову назад и застонал. – Я хочу помочь тебе, я действительно хочу, но это уже слишком. Я не могу позволить, чтобы копы рыскали вокруг. Я не могу снова оказаться втянутым во все это.

Я вытерла лоб тыльной стороной ладони и посмотрела на пистолет.

– Ты боишься, что они заподозрят тебя.

Кивок Джета был едва заметен.

– Я этого не делал. Но на меня они обратят внимание в первую очередь. Ты же знаешь, что они это сделают.

Конечно, он был прав. Бывший преступник, живущий один в отдаленном районе. Много спрятанных денег. Окровавленные доски пола. Пропавшие без вести женщины и девочки.

Я бросила:

– Убери пушку.

Джет перевел взгляд с собаки на меня, потом на пистолет. Он колебался, я видела это по его глазам. Мой прежний гнев и паника утихли, и я чувствовала себя измученной и раздраженной. Даже если бы не мольбы Джета, как мы могли бы позвонить местным копам? Не после того, что сказал мне Джеймс. Не после того, что с ним случилось. Мне нужен был план получше.

Джет сунул пистолет в карман.

Я сказала:

– Хорошо, поняла. Но мы не можем долго бездействовать. Сокрытие места преступления – тоже преступление, а я не собираюсь садиться в тюрьму из-за Евы.

– Тогда что?

– Дерек, – сказала я.

– Дерек?

– Друг Джеймса. Он полицейский. Джеймс сказал, что ему можно доверять. – Джет вопросительно посмотрел на меня, и я вкратце рассказала ему о времени, проведенном с Джеймсом. – Это все, что у нас есть.

Джет не выглядел убежденным.

Я посмотрела на свою недавно разрушенную стену, подумала о телах в подвале. Как я могла спать здесь сегодня ночью, зная, что находится под моим полом? Они должны были быть связаны с убийствами, с Флорой Фуэнтес, Кайлом Саммерсом и Келси Фостер. Если бы убийца – или убийцы – закопали тела здесь тогда, вернулись бы они сейчас? Убийство Эми, произошедшее так близко от моего дома, говорило о том, что связь сохранилась. Какие еще тела были оставлены в этом доме ужасов? Были ли эти несчастные подвергнуты пыткам и убиты прямо здесь? Пятна крови в мастерской… и тот факт, что в подвале были лишь кости… Неужели кто-то использовал мастерскую, чтобы убивать жертв, отделяя плоть от их костей, чтобы они не пахли? Может быть, этот дом был не просто погребальной ямой? Кто бы ни был виноват, в какой-то момент он использовал его как свое логово.

– Маленькие девочки, – сказала я в ужасе.

Джет склонил голову набок нахмурившись.

– Женщина, которая владела этим домом много лет назад. Флора. У нее было две дочери. Они исчезли. – Мое тело непроизвольно содрогнулось. – Что, если… что, если они тоже там, внизу?

– Меня уже ничего не удивит. – Джет постучал ладонью по потайному дверному проему. – Вообще ничего.

– Ты можешь занять кровать, я буду спать здесь. – Джет бросил одеяло и подушку на свой диван. Он переоделся в спортивные штаны и футболку, и теперь его пистолет лежал на маленькой кухонной стойке.

– Мне нормально и на диване. На самом деле я бы даже предпочла его.

– Поступай как знаешь. Хочешь чаю? Я не употребляю алкоголь, иначе я бы предложил тебе выпить.

Мне очень хотелось выпить чего-нибудь покрепче ромашки.

– Я в порядке.

Пока он готовил чай, я разложила одеяло и подушку на его диване. Я не знала, смогу ли уснуть. Было уже больше двух, а голова у меня все еще шла кругом. Джет казался спокойным, но я наблюдала за ним – и за пистолетом.

Он принес чай на диван и сел на одеяло.

– Это какое-то безумное дерьмо. – Он покачал головой. – Все это время… Я понятия не имел.

– После такого дня, как этот, почему бы тебе не добавить чего-нибудь в этот чай?

– «Чего-нибудь» – вот из-за чего я попал в ту переделку. – Он посмотрел на меня поверх края своей кружки. – После такого дня – почему ты не бежишь из этого дома и этого города?

Действительно, почему? Сегодня вечером я слишком устала, чтобы уклониться от ответа. Это был хороший вопрос, и он заслуживал вдумчивого ответа.

– Я не знаю, – выдохнула я наконец. – Я так долго была пешкой в злой шахматной игре Евы, что, кажется, потеряла связь с реальностью.

Я прижалась к дивану, откинув голову на спинку.

– Это не ответ. Ты сама мне сказала, что уже много лет играешь в ее игры. Почему? Почему ты не сбежала давным-давно?

О, вот это как раз очень просто.

– Лайза.

– Твоя сестра?

– Да.

– Вы могли бы убежать вместе.

– Куда бы мы пошли?

Джет спросил:

– А где бы ты хотела жить?

Я пожала плечами.

– Где-нибудь в горах, подальше от центров цивилизации. Может быть, на Аляске. Или в Монтане. Раньше я обманывала себя, что смогу выжить в дикой местности. – Я представила себе тонкокостное лицо Лайзы, ее руки, ее неуклюжую походку, красные шрамы на спине, похожие на искривленное древо жизни, теперь уже, правда, приглушенные. – Лайза сложена не так, как я. Она… уязвима. Ева знала это. Она использовала это в своих интересах.

– Как?

Как объяснить годы психологической войны тому, кто этого не пережил? Я знала: все сказанное мной будет звучать как речь одной из тех жертв похищения, что выполняют все приказы своих похитителей. По какой-то причине я хотела, чтобы Джет понял. В тот момент казалось самым важным, чтобы он понял, с чем мы столкнулись. Даже мертвая – Ева была грозным врагом.

– Я шантажировала приемную мать побегом, когда мне было шестнадцать. Встретила друга, чьи родители помогли бы мне. Я была на домашнем обучении и только-только вернулась после четырехдневного пребывания в каком-то маленьком городке за пределами Детройта. С меня было довольно.