Маленький красный дом - Андерссон Лив

Не желая рисковать быть замеченной, Ева проехала мимо, остановилась и заглушила двигатель. В этой части Нихлы местность была плоской и открытой, и даже без бинокля Ева могла разглядеть дом, одиноко стоявший в тупике на фоне тенистых кактусов и кустарника. За домом вырисовывался ряд ветхих строений, похожих на зловещие декорации фильма ужасов. Она наблюдала, как Флора открыла входную дверь и включила внутреннее и наружное освещение; дети все еще были в машине. Она прижала сумку с продуктами к бедру и оставила входную дверь открытой. Мгновение спустя она вернулась на улицу за детьми, которых несколькими нетерпеливыми толчками загнала внутрь.

Входная дверь закрылась. Наружный свет погас.

Ева выбралась из машины и прислонилась к борту, направив бинокль на дом Флоры. Через открытые окна с подсветкой она наблюдала, как хорошенькая головка Флоры покачивается, когда она занимается своими вечерними делами. Выли койоты, жуткий хор их голосов был слишком близко, чтобы от него можно было абстрагироваться. Ева сделала глубокий вдох, прислушиваясь. Она впитывала звуки, исконно ночные – звуки хищников. На ее губах заиграла улыбка. Теперь она была одним целым с ними – ночными хищниками, выслеживающими добычу. Эта мысль приободрила ее, и она вновь прислонилась к машине, готовясь к долгому бдению.

Далекий гул автомобильного двигателя напугал ее; на горизонте показался свет фар. Она быстро забралась в свою машину и пригнулась, не желая, чтобы ее видели на улице, где живет Флора. Машина притормозила перед Мэд-Дог-роуд и свернула на нее. Осторожно выглянув, она увидела, как BMW Саммерса остановился перед домом. Кайл вышел, не заглушив мотора, и направился к двери – как человек, которому принадлежит это место. Еве подумалось, что Кайл чувствует себя так же уверенно везде в Нихле.

Господи, как же она его ненавидела! Ненавидела его напыщенную шевелюру с аккуратно уложенными волосами. Ненавидела его ухоженные ногти и неестественно белые зубы. Ненавидела то, как он смотрел на нее – пренебрегая ею, как будто она была ничем.

Ева села, скрытая покровом тьмы. Взялась за ручку автомобильной дверцы и тут же передумала. В тишине окружающей пустыни по-прежнему царили ночные звуки. Она ограничилась тем, что слегка опустила стекло и наблюдала из-за него, как Кайл постучал, а затем начал колотить в дверь. Он вставил ключ в замок и повернул, но был встречен цепочкой, которая преградила ему путь. Внутри дома стало темно, и Ева, как загипнотизированная, смотрела, как хладнокровный и собранный бизнесмен все больше и больше впадает в ярость. Он ударил в дверь ладонью, крича Флоре, чтобы та немедленно впустила его. Кайл пнул дверь, просунул руку в щель и потянулся к защелке на цепочке. Не сумев проникнуть внутрь, он ограничился выкрикиванием ругательств и обещаниями, что заставит ее заплатить.

Когда он повернулся, Ева скользнула вниз по спинке своего сиденья, надеясь, что мужчина не заметит потрепанную машину, припаркованную возле дороги, когда будет уезжать. Она пыталась прислушаться к звукам, означающим его уход – хлопанью дверцы, реву двигателя, – но слышала только койотов вдалеке. Сгорая от любопытства, она снова высунулась из укрытия. Кайл вернулся в машину, откинул голову на сиденье и уставился вдаль. Он заглушил двигатель – очевидно, ожидая, что Флора передумает.

Ева размышляла, что делать. Ждать и наблюдать, рискуя в конечном итоге быть обнаруженной? Или уехать – тем самым рискнув привлечь внимание к себе и своей машине? Она была голодна, и ей нужно было пописать, но при этом она знала, что попала в ловушку. Если бы он сейчас услышал, как она отъезжает, он бы понял, что кто-то все это время находился в машине, припаркованной неподалеку. Какой бы замаскированной она себя ни чувствовала, она не могла рисковать.

Еда подождет. И придется попридержать мочу. Она потянулась к сумочке и вытащила свой маленький пистолет. Устроилась на полу машины с пистолетом в руке. Напомнила себе, что она хищница, а не жертва.

Тогда почему она чувствовала себя такой уязвимой?

В 10:46 Флора включила наружный свет и наконец впустила Кайла в свой дом. Ева выскользнула из машины и справила нужду в пустыне.

«Как низко я пала», – подумала она и снова навела бинокль на дом.

В 10:51 она услышала крики.

В 11:07 входная дверь снова хлопнула, и Флора выбежала на улицу. Она стояла, прислонившись к своей машине, и курила сигарету, посасывая ее короткими сердитыми затяжками, ее лицо было наполовину освещено водянисто-желтым светом фонаря на крыльце. Флора бросила недокуренную сигарету на землю и растоптала ее, пнув ногой под свою машину. Мгновение спустя Кайл открыл дверь, вокруг его бедер было обернуто полотенце. Он сказал что-то, чего Ева не расслышала. Флора посмотрела в сторону пустыни, прежде чем вернуться в дом. Она вошла медленно, опустив голову.

Кайл закрыл входную дверь и выключил лампочку над крыльцом. Ева ждала, но единственный свет исходил от луны, единственными звуками были ритмичный свист ее собственного дыхания и жуткие крики ночных животных пустыни.

Что бы ни произошло между Флорой и Кайлом, теперь все закончилось. В доме было темно и тихо. Ева завела двигатель и тронулась с места.

По мере того, как ночи становились длиннее, терпение Евы истощалось. Ей нужно было знать, держат ли Келси в маленьком красном домике Флоры. Это было идеальное место – изолированное, заброшенное, крепкая маленькая коробка, куда никому и в голову не придет заглянуть. Прошло два дня, прежде чем у Евы появилась возможность убедиться в этом самой. Кайл уехал на следующее утро после инцидента, но в течение этих двух дней Флора оставалась внутри, закрыв окна ставнями.

Ева сменила свою машину на джип и припарковалась далеко от дороги, которая пересекалась с Мэд-Дог. Это был пустынный участок, хотя она все равно беспокоилась, что кто-нибудь из местных начнет задавать ей вопросы. Однако никто не появился.

В половине десятого утра на третий день Флора наконец появилась. Каждая из девочек оседлала бедро, полусонная блондинка прижалась к ее груди, а брюнетка теребила серьгу-обруч матери. С ее локтя свисали набитый чехол для подгузников и потрепанная черная сумочка. Ева наблюдала, как Флора пристегнула детей к автокреслам и села за руль. Ее движения были скованными и роботизированными. Движения человека, испытывающего боль.

Флора не была такой, когда два дня назад вошла в дом. Возможно, прощальный подарок Кайла. Ева почувствовала укол жалости. Слабая или нет, эта девушка имела дело с больным ублюдком.

Флора отъехала от дома и медленно направилась по Мэд-Дог-роуд. На перекрестке она повернула налево, в сторону города и, предположительно, детского сада. Ева не последовала за ней. Вместо этого она подождала, пока Флора скроется из виду, прежде чем вытащить с заднего сиденья автомобиля рекламный плакат «Мэри Кэй Косметикс» и вставить его в заднее стекло джипа. Она сменит машину позже, но если кто-нибудь ее увидит, то запомнит этот розовый знак. Ева подогнала авто к дому и припарковалась перед ним. Взглянула на два других дома на улице. Казалось, никого не было.

Ева повернула ручку, однако дверь, разумеется, оказалась заперта. Она обошла дом сбоку, любуясь простотой дизайна, в поисках входа. Одноэтажный, больше в длину, чем в ширину. Местами облупившаяся краска. За домом располагались две хозяйственные постройки: небольшой гараж и однокомнатная лачуга. Обе были заколочены досками. Ева начала с них.

Маленькая лачуга оказалась пустой. Доски с обратной стороны были отодвинуты, и восходящее солнце давало достаточно света, чтобы разглядеть скудное пыльное пространство. Ева двинулась дальше.

Гараж представлял собой еще бо`льшую проблему. Он был наглухо заколочен, главный вход заперт на висячий замок. Ева проклинала себя за то, что не взяла монтировку или что-нибудь еще, что она могла бы использовать, чтобы раздвинуть доски. Она обошла здание с дальней стороны, стараясь не наступать на кактусы, которые формировали пейзаж, как щетина формирует рельеф старого подбородка.