Мрачные сказки - Ши Эрншоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я обхожу ее по кругу, голова раскалывается. Если Тревис Рен тайком ночевал в этой комнате, где еще он мог что-то спрятать? Какие варианты у него были? Пожалуй, глупо было ожидать, что поиск будет легким, что пропавшие страницы сами мне покажутся. Расстроенная, я выхожу в коридор. Под ногами скрипит половица. На террасе пол был положен наспех, прямо по земле, без фундамента, без всякого зазора. Но в коридоре пол сделан основательно – доски настелены на лаги. Опустившись на колени, я поочередно прикладываю ладонь к доскам. Несколько половиц слегка проседают под моим весом, и все же приходится перепробовать еще, прежде чем я обнаруживаю ту, что хлябает больше других. Еще усилие – и я ее отрываю. А там, в темной бреши – стеклянная банка, до которой легко дотянуться рукой. В таких банках я консервирую плоды на зиму.
Поначалу мне кажется, что она пустая, как и затерявшийся кувшин, неведомым образом оказавшийся под полом – неожиданная, но малозначимая для меня находка. Подняв банку на уровень глаз, я убеждаюсь, в ней что-то лежит. Быстро отвернув крышку, я вытаскиваю клочок бумаги. Страница из блокнота, такая же, как остальные… Я нашла ее!
Сегодня вечером у них было собрание. Я наблюдал за ними из-за деревьев. Они полагают, будто здесь, внутри своей границы, они в безопасности. Но я в это больше не верю.
Мой дар ослаб: я прикасаюсь к предметам и вижу лишь размытый блик послеобраза. Я чувствую себя заводной куклой, у которой села батарейка. И я уже потерял счет дням. Сначала я старательно отмечал дни по утрам в дневнике, но теперь я сбился со счета и уже не знаю точно, сколько дней здесь провел. Девять? Двенадцать? Дни стали сливаться в одну беспросветную полосу.
Всё идет не так. Мне надо выбраться отсюда. Мне нужно найти выход… Может быть, та женщина с бензоколонки обратится в полицию? Сообщит им. что с той ночи я больше не появлялся? Хотя вряд ли. Она питает к копам отвращение. Да и с чего бы ей переживать за меня? Откуда ей знать, что со мной случилось?
Мне нужно отсюда бежать. Но Мэгги отказывается уходить с мной. Она не сознает, что ей не стоит здесь оставаться. Мне этого не хочется, но, видимо, придется уйти без нее…
Стоя в коридоре, я снова и снова перечитываю текст, до тех пор пока не перестаю улавливать смысл слов. Хлопает входная дверь. Это Тео вернулся! И я мчусь на кухню. Завидев мужа, я протягиваю ему листок.
– Где он был? – спрашивает Тео, пробежав глазами по тексту.
– Под половицей в заднем коридоре.
Тео снова перечитывает запись – несколько раз, под стать мне. Наконец он складывает листок.
– Они оставляли нам подсказки, – говорю я. – Хотели, чтобы мы нашли их послания.
Наш дом хранил тайны, а сейчас мы их разбередили – как ветер, задувающий в распахнутую дверь, разворашивает сухие листья, забившиеся по углам комнаты.
– Но никто из них не сообщает нам, что с ними случилось, – брови Тео сходятся к переносице. – Быть может, Тревис Рен ушел отсюда без Мэгги, как сказано в записке. Возможно, он оставил ее в Пасторали.
– Тогда где же она?
Тео сжимает в руке листок так, словно хочет выжать из него все ответы на наши вопросы:
– В блокноте не хватало трех страниц. Мы нашли две. Где-то должна быть еще одна. – Взгляд мужа скользит мимо меня. – Надо обыскать весь дом.
И всю ночь мы проводим, отдирая и поднимая половицы, прощупывая пальцами все заломы и вздутия на обоях, заглядывая под старые, запыленные картины на стенах, снимая с полок книги и пролистывая их в поисках заложенного между страницами листка. Но так ничего и не находим. Если Тревис и оставил последнюю страницу в нашем доме, то он спрятал ее так хорошо, что нам ее не найти…
И лишь когда солнце показывается из-за деревьев, мы залезаем в постель – вздремнуть хоть часок. Наши тела истощены, ум забит фактами, которые не получается свести в единую картину. Но я убеждена: если бы мы нашли эту третью страницу, еще одну подсказку, все сразу бы встало на места.
* * *
Прошли сутки с того момента, как Эша и Тёрка закопали по плечи в ямах под деревом Мабон. И когда я прихожу в Пастораль с флягой Мэйсона, заполненной настойкой из свежего имбиря, настроение кругом царит безрадостное. Яркое послеполуденное солнце неприветливо бьет в глаза. Я прохожу мимо Марлы, работающей на общинной кухне вместе с Руной, но она отводит от меня взгляд. И не только она. Никто не хочет встречаться со мной глазами.
У всех головы низко опущены, люди передвигаются как тени – делая вид, будто бы всецело поглощены повседневными делами, и избегая общаться друг с другом. Возможно, это стыд. Ведь никто из нас и не подумал перечить. Мы все, дружно и молча, обрекли Эша и Тёрка на три долгих, мучительных дня. И каждый из нас – включая Леви – повинен в их страданиях.
Приблизившись к Кругу, я вижу Генри. Прислонившись к дереву Мабон, он вырезает что-то ножом из куска дерева. Фигурку оленя или жирафа, которую он потом подарит кому-то из ребятишек.
Кивнув, Генри пристально наблюдает за моими движениями. Эш с Тёрком выглядят намного хуже, чем накануне. Их руки посинели и обмякли; петли веревок вгрызлись в запястья. Глаза у обоих закрыты, головы свешиваются набок, почти касаясь земли.
– Они живы? – тихо спрашиваю я.
– Да, – мрачным тоном отвечает Генри.
Его поставили охранять двух мужчин, следить за тем, чтобы они не выбрались из ям и не сбежали (что мне представляется невозможным). А еще Генри должен следить за тем, чтобы им никто не попытался помочь.
С флягой в руке я опускаюсь перед ними на колени.
– Держись подальше, – предостерегает Генри. – Ты же не хочешь заразиться.
Веки Тёрка подрагивают, как будто ему снится кошмар. Но через пару секунд он открывает глаза.
– Выпей это, – ласково говорю я Тёрку.
Его глаза затуманены, взгляд отстраненный. И я не пойму, он смотрит на меня или сквозь меня.
– Не уверен, что тебе стоит им что-либо предлагать, – напрягается Генри.
– Им необходимо питье, – отвечаю я. – Иначе они не переживут эти три дня.
Генри озирается. Но