Скатерть английской королевы - Михаил Борисович Бару

Шестьдесят тысяч пудов семечек

Советская власть пришла в Кадом лишь весной восемнадцатого. Поначалу думали, что обойдется, – железная дорога шла от Кадома далеко в стороне, обычные дороги… знаем мы, какие у нас обычные дороги. Леса глухие, городок маленький, заштатный, экспроприаторов кот наплакал. Такие обычно не нужны никакой власти – ни старой, ни новой. Но… не обошлось. В марте на общегородском митинге избрали ревком и Совет депутатов, председателем которого стал какой-то бывший матрос. Совдеп сразу стал реквизировать у купцов дома и все, что в этих домах было. Создали женотдел и возглавили ликвидацию неграмотности. Распахали луга под просо и стали налаживать снабжение продовольствием населения. Не забывая, конечно, о нуждах пролетариата в обеих столицах. Так наладили, что уже к лету того же года в городе начались волнения и на центральной площади собралась толпа, выкрикивающая антисоветские лозунги. Бывший матрос, недолго думая, вызвал на подмогу из Темникова отряд конных красноармейцев. Командир этого отряда, недолго думая, установил на балконе горсовета пулемет и дал несколько очередей над головами. Толпа тоже решила долго не думать и быстро разбежалась. Зачинщиков волнений, а заодно и нескольких купцов посадили в подвал дома с пулеметом на балконе и потом, чтобы не выпускать просто так, взяли контрибуцию. Больше контрреволюционных выступлений в Кадоме не было.

Осенью того же года в городе праздновали первую годовщину революции. Пел объединенный хор школьников. Бедным по решению новых властей раздали реквизированное у буржуазии белье. Устроили обед на три тысячи человек и на каждого обедающего выдали по полфунта мяса и хлеба. Надо полагать, что и мясо с хлебом для праздничного обеда тоже предоставила буржуазия. Недели за две до обеда уездная продовольственная коллегия обратилась к населению с призывом собрать картофель в подарок голодающим Москвы и Петрограда. Может быть, именно поэтому в меню праздничного обеда картофель не вошел.

Уже было говорено, что рожь, не говоря о пшенице, в тех местах растет плохо, а потому продовольственный комитет Тамбовской губернии выделил в девятнадцатом году для Темниковского уезда, к которому тогда был приписан Кадом, пятьдесят тысяч пудов зерна. Не просто так выделил – за выданный хлеб необходимо было поставить Красной армии двадцать тысяч пудов мяса, триста тысяч пудов сена, сто тысяч пудов картошки и шестьдесят тысяч пудов семечек. И это не все. Красной армии нужны были красноармейцы, чтобы грызть все эти семечки. Их брали из расчета от десяти до двадцати мужчин в возрасте до сорока лет от каждой волости. Их брали, а они дезертировали…

Не хватало топлива. Уездный Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов обратился к населению с призывом приказом заготовить сорок тысяч кубометров дров и вывезти эти дрова к станциям железной дороги и к пристаням на Мокше. К дровам велено было присовокупить сто шестьдесят с лишним тысяч пудов угля, круглый лес, пригодный для строительства, двенадцать тысяч подвод для вывоза, в которые запряжены двенадцать тысяч лошадей и двенадцать тысяч возниц…

Посреди всего этого… в том же девятнадцатом году создали краеведческий музей. Правда, через четыре года все его экспонаты забрали в уездный Темников106.

В двадцать девятом образовали Кадомский район и началась повальная коллективизация. Тех, кого власти классифицировали как кулаков и подкулачников, быстро выслали на север и на восток, а оставшиеся середняки и бедняки стали вступать в колхозы. Правда, не все. Были и те, кто, не выдержав голода и репрессий, стал уезжать целыми деревнями в города и другие области. Одни деревни ехали во Владимир и Владимирскую область, другие – в Крым, а третьи – в Ленинград. Впрочем, и эти самовольные выходы из строя власть вскоре прекратила. Если уж быть совсем честными, то Кадом и район обезлюдели. В двадцать шестом Кадом перестал быть городом и превратился в село, каковым и был до пятьдесят седьмого года, пока ему… так и не вернули городской статус, а назначили быть поселком городского типа.

В самом Кадоме до войны развивалось… почти ничего. Вот разве что строили на местной судоверфи, организованной из кустарных артелей, деревянные баржи для Московского речного пароходства, которые буксиры таскали за собой по Мокше и Оке. Впрочем, их здесь строили всегда. Со временем, когда корпуса барж стали сваривать из железных листов, Кадомскую судоверфь преобразовали в деревообрабатывающий комбинат, но это произойдет еще только в шестидесятом году, а пока вернемся в двадцатые. В двадцать пятом году пункт женских рукодельных работ, организованный Авиновой, был включен в систему ВСНХ и превратился в промыслово-кооперативную артель «Пробуждение», в которую вошли двадцать пять кружевниц-надомниц. Школа кружевниц при этом сделалась швейно-вышивальным техникумом. Кадомские кружева к тому времени стали покупать не только в Европе, но и в Америке. В двадцать седьмом в Кадом привезли почетный диплом первой степени из Мексики и золотую медаль из Лиона. Через восемь лет в артели работало уже полторы сотни кружевниц. Еще через восемь лет… началась война, и кадомская артель перешла с кружев на ватники и белье для фронта, но уже на третьем году войны кружевные изделия, которые можно было продать за валюту, стали производить снова.

В том же году в Кадоме создали швейный техникум – один из лучших техникумов подобного профиля в Советском Союзе. В нем готовили не только кружевниц и вышивальщиц, но и технологов, механиков, бухгалтеров и экономистов швейного дела. В семидесятых годах в техникуме обучалось более тысячи человек.

Кружевное болеро

После войны в Кадоме… ничего не поменялось. К счастью, фронт до Кадома не дошел, и даже немецкие самолеты до него не долетали, а потому нового строительства в нем не было никакого – ни гражданского, ни промышленного. Все продолжали жить в тех домах, которые достались им по наследству от бабушек и дедушек. Полезных ископаемых в районе не обнаружили. Есть залежи песка и торфа, но нет желающих их добывать. Можно, конечно, приписать к полезным ископаемым мореный дуб, который во время половодья приносит Мокша в больших количествах. Кадомчане его собирают в основном на дрова, а в пятидесятые и шестидесятые годы его заготавливали в промышленных масштабах и вывозили в Москву, где использовали для отделки зданий, в том числе и Кремлевского дворца съездов. Практически к царскому столу. Конечно, я могу рассказать вам еще и про кадомское сельское профтехучилище, которое раньше готовило механизаторов и животноводов для нужд колхозов и