Ключ от всех миров (СИ) - Сухов Лео

Из дверей всё ещё слышались крики Нанны, и я просто промолчал, боясь ляпнуть глупость.

– Всё р-вно д-рьм-вый! – сказал, словно выплюнул, Рубари.

– Я бы вас попросил… – Харин, видимо, быстро договорился со своей совестью и лишь презрительно улыбнулся. – …Обойтись без оскорблений!

– Пока обойдёмся… – мне, наконец, удалось взять себя в руки, и я очень старался говорить спокойно.

– Что значит «пока», гра? – уточнил Харин и посмотрел мне за спину, где как раз стояли другие дознаватели дома Дорио. После чего лицо его стало уже не таким жизнерадостным.

– Вы не знаете значение обычных слов, гра? – каюсь, я не удержался от банальной подколки. На душе было так гадко, что ничего более едкого придумать я сходу не смог, а бросаться на Харина с кулаками было нельзя. – Позвольте, но как же вы служите в дознавателях?

– Я знаю значение слов! – обиделся тот.

– Ну вот мы и ждём от вас слов! Вполне обычных и понятных: кого ещё нам надо опросить по делу гра Радона? – заметил я.

И как бы я ни держал лицо, внутри у меня было ох как плохо!.. Ощущение было такое, как будто меня застукали за чем-то крайне постыдным… Естественно, Нанна подросла с тех пор, как я её видел в последний раз, но оставалась всё таким же милым ребёнком. И когда её уводили, в её глазах была такая боль, что даже жутко стало… И я ведь ни словом, ни жестом не мог ей помочь сейчас. А я всё-таки был очень привязан к этой девочке – и хоть немного отвык от неё за последнее время, но, как выяснилось, недостаточно, чтобы не переживать за её боль…

Чтобы справиться с раздражением, Харину потребовалось ещё секунд двадцать, после чего он задиктовал нам имена людей, которых стоило бы опросить, и указал, где их можно найти. А сразу после этого нас быстро выпроводили из комнаты – с просьбой не мешать работать. И я очень надеялся, что причиной тому было именно то, что я сказал. Хотя надежды на то, что этих людей хоть немного расстроят мои слова, было крайне мало…

Весь этот и почти весь следующий день запомнились мне, как череда нескончаемых мук совести. И дело было не только в Нанне. Было банально стыдно за то, какие вопросы надо было задавать – и как приходилось себя вести. Я передал Тангу пожелание Сегиса, и он рьяно взялся за дело. Принялся опрашивать всех подряд обитателей арха и скандалить, что на его вопросы нормально не отвечают – в чём его приходилось неизменно поддерживать. И только по вечерам мы уходили опрашивать жителей города, которых нам указал Харин.

Больше мне и Рубари Нанну не показывали. И вообще будто бы забыли о нас, но каждое утро я ловил на себе всё более злой взгляд главы дома Дорио – и понимал: мы на верном пути. Достали мы его своими физиономиями уже изрядно… Видимо, он и в самом деле ставил всё на то, что нас быстро раскусят его дознаватели – и теперь злился всё больше и больше.

Поздно вечером, на второй день нескончаемого позора, мы шли всей честной компанией опрашивать ещё одного свидетеля. Тот жил далеко на отшибе, и в какой-то момент мы оказались на тёмной улице, пустынной и почти не освещённой фонарями. В этот момент на нас и напали…

Немаленьких размеров воздушное лезвие вылетело на уровне наших ног из темноты. Я успел заметить краем глаза движение воздуха, но среагировать никак не успевал. И если бы не ИСИС с его искусственным телом, пришлось бы нам туго…

Он не только успел кинуться наперерез лезвию, спасая наши конечности, но и оттолкнуть нас с Рубари. К сожалению, Тангу не настолько повезло, и он с коротким вскриком упал на мостовую, заливая булыжники кровью. Впрочем, и ИСИС, спасая нас с Рубари, подставился под удар – и теперь из полученной раны вытекало что-то густое и жёлтое…

– Прячьтесь за мной! – посоветовал ИСИС через передатчик.

– ИСИС, а твоё тело ещё живо? – спросил я, послушно втягивая Рубари за это импровизированное укрытие.

– Почти нет, – тело дёрнулось. – Теперь нет. Новое тело уже создаётся на дирижабле.

– ИСИС, первым делом расскажи Илену, что произошло! – приказал я. – Пусть срочно сообщит на флагман!

– Принято!

– Рубари! – дёрнул я партнёра. – Надо Танга перевязать! Иначе он возродится очень далеко отсюда!

– Л-дно! А п-том? – спросил тот.

– А потом ты потащишь его в порт, а я вас обоих прикрою! – ответил я, вытаскивая жезл и посылая в темноту с десяток поспешных выстрелов. – И тоже уйду…

– Б-р-ги с-бя! – посоветовал Рубари в своей обычной лаконичной манере и принялся перевязывать потерявшему сознание Тангу ноги.

К несчастью, медик из Рубари был ещё тот… С моей точки зрения, он не перевязывал Тангу ноги, а банально перетягивал их чуть выше ран. Повязку он наложил, конечно, тяп-ляп, но на лучшее всё равно рассчитывать не приходилось… Чтобы удержать нападавших, я стрелял почти без продыху – и уже перешёл от внутреннего накопителя жезла к собственным запасам. Накопителей большой ёмкости я на расследование не брал – всё-таки штука ценная, но, к счастью, хоть один на пять сотен единиц прихватил. Всё-таки выходить безоружным, когда специально провоцируешь дом Дорио на нападение, было бы слишком глупо…

Чтобы начать отступление, пришлось ползти вперёд ногами, подтягивая за собой тела Танга и ИСИСа – последнее и служило нам хоть каким-то укрытием. Правда, его уже так посекло, что иногда и до нас долетали снаряды, но пока ещё они были на излёте. Мы пятились ползком, оставляя на мостовой подтёки жёлтой искусственной крови ИСИСа и красной, человеческой крови Танга. Я уже несколько раз успел подумать, что пора бы поднять универсальный щит, но каждый раз останавливал себя тем, что лучше его здесь не светить.

Новым укрытием стала каменная скамейка, которую мы сумели обрушить прямо на тело ИСИСа – отчего истерзанная биомасса окончательно превратилась во что-то непотребное и тошнотворное… До ближайшего угла дома оставалось ещё метров пять.

– Ну что, готов? – спросил я у Рубари.

Тот взвалил бесчувственное тело силовика на плечо и молча кивнул.

– Считай до десяти и беги! – сказал я, забрав у Танга жезл.

Стрелял я с двух рук, не целясь, не останавливаясь – просто залил воздушными и ледяными снарядами всё пространство впереди. В ответ мне полетели камни, огненные сгустки и воздушные лезвия. Огонь испарял лёд, вокруг поднимался густой пар – и Рубари, пригибаясь, рванул к повороту. Когда я через некоторое время обернулся, его и Танга уже не было видно. А, значит, мне тоже пора было отступать. Готовясь к рывку, я корил себя за то, что мы так нелепо подставились. Даже зная про нападение, мы оказались банально не готовы, когда оно, наконец, случилось….

Когда всё случится – не сопротивляйся!

Это была моя мысль. Не системное сообщение. Просто память зацепилась за слово – и в голове всплыл недавний звонок неизвестного собеседника. Я не знал, об этом ли меня предупреждали, но больше-то ничего такого и не происходило, когда можно было «не сопротивляться»!..

Я попытался стрелять и думать одновременно. Вопрос, можно ли сейчас не сопротивляться – и чем это вообще грозит – был как нельзя более актуальным. По всему выходило, что сопротивляться всё-таки надо – хотя бы для виду. Ну не поднимать же руки и не кричать теперь: «Сдаюсь! Не стреляйте!». Это было бы слишком подозрительно…

Оставалось одно – попытаться неудачно сбежать. Я перекачал остатки пневмы из жезлов и накопителя в семечко, а потом выпрямился во весь рост и бросился бежать. И даже заранее напрягся внутренне, ожидая, что вот-вот попадут – и будет больно. Но, видимо, нападавшие не сразу сообразили, и первый же снаряд пролетел мимо, когда я почти достиг угла дома. Пришлось пробежать ещё с десяток шагов, а потом с размаху прыгать пузом на мостовую – как будто споткнулся и упал.

Падение вышло очень болезненным… Как к такому ни готовься, но боль есть боль. Зато выглядело падение максимально натурально. Пару секунд я даже шевелиться не мог. А потом, едва начал подниматься, сзади раздался топот, крики – и наступила темнота…