Оружейник. Азартные игры со смертью(СИ) - Олег Шовкуненко

 На входе под одинокой тусклой лампочкой сидел дежурный. Это был вечно страдающий бессонницей дед Кузя. Я его хорошо знал. Так уж получалось, что практически во время всех моих визитов на посту оказывался именно он. А может Кузьма Иванович и не сменялся никогда? Жил где-то здесь, как Надеждин в своем штабе.

 — А, товарищ полковник, очень рад! — старик протянул мне свою худощавую пятерню. — Опять значит к нам.

 — Опять, — я кивнул.

 — А это кто тут у нас? — дед Кузя подслеповато уставился на Лизу.

 От того как Кузьма Иванович очень сурово таращился на девушку, мне даже стало смешно. Показалось, что старик вот-вот объявит: «После двадцати трех ноль-ноль посторонние в номера не допускаются».

 — Меня Лиза зовут, — моя спутница тоже улыбнулась. — Кузьма Иванович, мы тут у вас уже останавливались, когда из Харькова пришли.

 — Харьковские? Как же, как же, помню! — старик повеселел. — Хорошие люди. Очень хорошие. Интеллигентные. Много интересных историй мне тогда понарассказали. А то знаете, товарищ полковник, газет то теперь нет, не печатают, так что новости только так, у живых людей и узнаешь.

 — Тут где-то наша команда должна квартировать, — честно говоря, у меня не было ни сил, ни желания задерживаться около пожилого полуночника и чесать с ним языком.

 — Военные? Четверо?

 — Так точно.

 — Тут они. На второй этаж прошли. Тоже хорошие люди. Дров наносили. Костер жгут.

 — Костер дело хорошее, — от одного только упоминания о костре по телу побежало тепло. — Пошли, — я потянул Лизу по лестнице.

 — Там... направо... — прокричал нам вслед старик.

 — Спасибо, разберемся.

 Свет костра и впрямь был хорошо различим в полутемных коридорах. Он наполнял мрак легким красноватым свечением, которое колебалось подобно набегающим на берег волнам. Наблюдая за этой картиной, я подумал как все-таки восприятие окружающего мира зависит от состояния человека. Сейчас огненные отблески у меня ассоциировались с ласковым морским прибоем. Но окажись мы не в тихом, полностью безопасном здании внутри охраняемого периметра, а к примеру в каком-нибудь доме на окраине города, и огненные отблески уже воспринимались бы совершенно по иному. Они бы походили на лапы жутких невиданных монстров, которые шарят впотьмах, охотясь за своими жертвами.

 Наверное именно воспоминания о чудовищах, о том, что они не вымысел, а действительно существуют в этом, теперь уже далеко не нашем мире и подготовили меня к восприятию новой картины. Естественно ее персонажами были совсем не жуткие призраки, не омерзительные упыри, не кровожадные кентавры. Я видел большой пустой зал, видел людей, мирно спящих вокруг жарко пылающего костра. И что же в этом такого тревожного, напоминающего об опасности, которая ежеминутно, словно дамоклов меч висела над каждым из нас? Ответ был очень прост — караульный. Один из Красногорцев не спал. Положив автомат на колени, он сидел на деревянном ящике, потягивал самокрутку и задумчиво глядел на языки пламени.

 Стараясь не сильно топать ногами, мы с Лизой приблизились к костру. Леший, а это именно он взял на себя первую смену ночного караула, поднял на нас глаза.

 — Явились не запылились, — негромко произнес подполковник.

 — Ну как устроились? — очень тихо спросил я, хотя обстановка и так была как на ладони.

 — Устроились, — Загребельный кивнул. — Поздно мы. Местное ПХД уже закрылось, так что жрать нечего. Зато дров дали, и матрасы вроде приличные. — Тут Андрюха едва заметно улыбнулся. — Мы вам двуспальный притащили. Даже почти чистый. Хотите здесь располагайтесь, хотите можете в какое-нибудь другое помещение переехать. Сегодня здание пустое, из постояльцев одни мы.

 Испытывая некоторую неловкость от того, что нам в отличие от Красногорцев все-таки удалось кое-что перекусить, я промямлил:

 — Тепло тут у вас...

 Я все еще колебался, путался и метался в своих чувствах и желаниях. Да и Лиза могла обидеться.

 — А можно наш матрас поближе к огню подтащить? Не загорится? — она не обиделась. Она едва держалась на ногах и мертвецки хотела спать.

 — Да, денек еще был тот... — Леший все прекрасно понял.

 Я ничего не ответил. Стянул автоматы, передал их Лизе, а сам стал подтягивать поближе к костру здоровенный пружинный матрас. Тяжелая оказалась штука. Конструкция и технология вроде как из передовой Европы, да только видать с отечественными инновациями. То ли вместо мягкоты туда тырсы напхали, то ли для надежности вагонные пружины поставили.

 Но даже если все это и впрямь было правдой, Лиза вряд ли бы заметила. Когда я закончил с переездом, и матрас оказался вблизи костра, моя подруга буквально повалилась на него. Все это время она, сжавшись в комок, держалась и только теперь, когда невзгоды на время позабыли о нас, позволила себе расслабиться.

 — Спи, — я присел рядом с девушкой и погладил ее по волосам.

 — А ты? — Лиза произнесла это уже с закрытыми глазами.

 — Я скоро, только с Андреем перекинусь парой слов.

 — Приходи, — моя подруга уже почти отключилась.

 — На вот... вместо подушки будет, — Леший подошел и протянул мне свой уже значительно похудевший вещмешок.

 Я взял в руки зеленый холщевый мешок, покрутил, помял и, усомнившись в его мягкости, отрицательно покачал головой.

 — Не хочешь под голову совать, рядом положи. Там узелок с кристаллами. Помнишь, они ведь тебе помогли? У Лизы ведь сотрясение было. Ей такое лечение тоже не помешает.

 — Ну, ты голова! — похвалил я друга.

 После того как я подсунул вещмешок под голову нечленораздельно мычащей и вяло пытающейся протестовать Лизы, мы с Андрюхой смогли отойти. Правда не очень далеко. Кто ж по своей собственной воле отходит от источника тепла в такую ветреную холодную ночь! За окнами действительно подвывал ветер. Он ритмично стучал кусками пластика и фанеры, которыми закрыли выбитые окна.

 Обойдя костер так, чтобы он оказался между нами и спящими, мы присели на битые ящики. Вскоре им суждено было стать топливом для костра, но пока... пока они еще вполне годились на роль табуретов.

 — Как сходил? Что говорит местное руководство? — Загребельный подкинул в костер еще пару досок.

 — Дело дрянь, — я тяжело вздохнул. — Топлива дадут только восемьдесят литров, а о продуктах вообще молчат.

 — Ты же говорил, что с местными у тебя полная любовь и взаимопонимание?

 — Была, — я горько усмехнулся. — Только я им вразумительно не смог объяснить что все-таки происходит. Советы стал давать идиотские. Еще и с насиженного места попытался согнать. Тут у них подозрения и возникли.

 — Все логично, — подполковник ФСБ кивнул. — Ясное дело, с собой они все добро не заберут. Как минимум половину оставят. Тут и появится пронырливый Ветров со своим многоколесным грузовиком. Он все это имущество захапает и быстренько по другим поселкам пристроит. Только бы у покупателей солярка и консервы не закончились.

 — Сам такой итиотизм придумал или подсказал кто? — я скривился от отвращения.

 — Самый вероятных ход обывательской мысли. Привычка, так сказать. Человеку ведь даром редко что давалось. В основном все желали его поиметь: государство налогами, банки процентами, работодатели дармовыми сверхурочными, сосед по дачному участку забором, который отрезает полметра чужой землицы. — Тут Загребельный сокрушенно вздохнул. — Эх, надо было мне с тобой пойти.

 — И что бы ты им сказал?

 — Ничего лишнего. Враг, мол, на пороге! Готовьтесь к обороне! А я вам такую штуку привезу... С ней сам черт не страшен!

 — А если мы не вернемся? Они же просто бездарно потратят два месяца перемирия. А потом все... Всем кранты.

 — Можно подумать ты лучше сделал? Бездарно тратить эти самые два месяца местные все равно будут, только вот мы не получим ни топлива, ни продовольствия.

 — Может ты и прав, — пришлось пристыжено понурить голову.

 — Конечно прав, — в голосе Лешего не прозвучало и тени сомнения.

 — Ну, раз такой умный, то посоветуй, как нам действовать дальше?

 — Прежде всего держать язык за зубами, — Андрюха полез в карман и вытянул оттуда кисет.

 — Принимается, — я с тяжелым вздохом кивнул.

 — Следующее... — Загребельный взялся за изготовление очередной самокрутки. — Попытаемся извлечь максимальную пользу из нашего пребывания в Подольске. Если уж не сложилось с топливом и продовольствием, то хоть подберем новую группу.

 Услышав эти слова, я насторожился. Выходит у Лешего для меня тоже имелись новости. Судя по всему, главная из них заключалась в том, что от нашей теперешней команды остались рожки да ножки.

 — Поговорили уже, значит? — я кивнул в сторону спящих бойцов.

 — Угу... — прогудел подполковник, подкуривая от вытянутой из костра щепки.