Оружейник. Азартные игры со смертью(СИ) - Олег Шовкуненко

 Так как посещать Блюмера сейчас не требовалось, то мы сразу поднялись на второй этаж. Отыскав знакомую палату, я сделал жизнерадостную физиономию и распахнул дверь.

 В комнате оказались двое: лежащий на койке Пашка и Нестеров. Милиционер сидел рядом и, судя по всему, что-то пацану рассказывал.

 — Привет, болезные! — бодро воскликнул я с порога. — Ну-у-у, вижу вы идете на поправку!

 Еще только начиная эту свою бравурную тираду, я уже понял, что раздаю комплименты авансом. Пашка выглядел неважнецки. Болезненная бледность и синие круги под глазами. Рядом с кроватью стояла утка и тазик, на дне которого плавала жидкая белая кашица. Похоже мальчишку только что вырвало.

 — Дядя Максим, товарищ подполковник! — Пашка слегка улыбнулся.

 — Вот, пришли проведать тебя, — я кивнул майору, быстро подошел к кровати парнишки и взял его руку. Слабенькую надо сказать руку, совсем не такую как раньше.

 — Как ты тут? — этот вопрос задал уже Леший.

 — Лучше уже. Намного лучше.

 В то время как Пашка произносил эти слова, я глядел на Нестерова. Лицо милиционера оставалось каменным. Хмурый потухший взгляд и ни тени улыбки. Я сразу все понял.

 — Андрюха, давай, доставай наши камешки. Да не копайся ты!

 Я даже не подумал как вплести этот приказ в общую канву разговора. Требовались действия, немедленные действия. Даже если эти кристаллы и не помогают или помогают очень слабо, я все равно должен был попробовать. Может все это и лженаучный подход, но ничего другого для мальчишки я сделать просто не мог.

 Когда рука Лешего извлекла из вещмешка знакомый клетчатый узелок, я схватил его и потихоньку подсунул Пашке под голову, причем не под подушку, а именно под саму голову.

 — Давит, — пожаловался пацан.

 — Ничего. Потерпи, солдат, — приказал я. — Это помогает. Проверил на собственной шкуре.

 — А где Лиза? — Загребельный словно искал того, кто умеет обустроить все так, чтобы мальчишке было удобно.

 — Убежала куда-то, — за Пашку ответил Нестеров. — Я думал тебя, Григорич, пошла искать.

 — Нет, я Лизу не видел.

 Не понятно почему в душе у меня стало зарождаться какое-то нехорошее чувство, смутное беспокойство. И вроде бы ничего особенного не произошло, а вот нет же, что-то наваливалось бетонной глыбой, что-то свербело, как старая заноза.

 — Ну, убежала так убежала, — похоже Загребельный решил, что девушка отправилась припудрить носик. — А врач? Врач-то приходил сегодня? Что сказал?

 — Сказал что не все так просто.

 Нестеров говорил, старательно подбирая слова. Милиционер явно пытался не ляпнуть чего лишнего. Однако задача эта была не из легких, если даже не сказать из невыполнимых. Именно поэтому после небольшой паузы Анатолий предложил:

 — Может выйдем, покурим? Я бы от пары затяжек не отказался. — Майор перевел взгляд на Пашку и мягко спросил: — Ты как, Павел, полежишь тут в одиночестве минут так пять-десять?

 — Ступайте, дядя Толя, — пацан слабо улыбнулся. — Что со мной может случиться?

 — Вот и молодец, — Нестеров похлопал Пашку по руке, поправил на нем плед и мимо нас с Лешим двинулся к выходу.

 Мы молча последовали за ним. Я прекрасно знал, что майор не курит, а посему понимал, что это лишь уловка и не ждал от предстоящего разговора ничего хорошего. Как только мы оказались в вестибюле, я потребовал:

 — Теперь говори!

 — Короче, у пацана какое-то осложнение началось или вот-вот может начаться. Диагностической аппаратуры, сами понимаете, нет, поэтому врачи точно сказать не могут.

 — Цирк-зоопарк! — я зарычал в бессильной ярости.

 — Но сделать-то что-то можно? — пока я душил в себе растерянность и гнев, подполковник ФСБ думал.

 — Медикаменты нужны. Какой-то лазикс или маннитол. Маннитол, говорят, намного лучше.

 — А его конечно же нет, — Леший понял это по интонации милиционера.

 — Уже давно закончился.

 — И что делать? — вопрос задал уже я.

 — Можно попробовать найти. Говорят, аптеки на окраинах города еще не все перетрясли.

 — Откуда ж нам знать где эти аптеки находятся? — пробурчал Загребельный. — Мы же не местные.

 — Значит следует срочно найти местных.

 Я резко развернулся, чтобы кинуться к лестнице и тут увидел ковыляющего по коридору мужчину. Это был сосед Нестерова и Пашки, тот самый высотник-язвенник. Борис... Очества я не помнил хоть убейте, да это сейчас было и неважно. Какое сейчас нахрен отчество!

 — Боря! — я пулей кинулся к нему. — Ты ведь из Подольска, верно?

 — И вам доброе утро, — высотник вдруг надумал поучить меня хорошим манерам. Прямо сказать не вовремя надумал. Глядя на его сытую довольную рожу, у меня прямо крышу сорвало.

 — Да я тебя, падла, сейчас по стене размажу! — я скинул с плеча автомат. — Отвечай, когда спрашивают.

 Видать в моих глазах и впрямь сверкнуло что-то уж очень кровожадное, поскольку язвенник мигом переменился в лице и попятился.

 — Стоп-стоп, Максим, — Леший схватил меня за плечо. — А ну, охолонь! Ты чего человека пугаешь? Он ведь не знает, что мы очень спешим, что дело у нас важное, а не какая-то там пустая болтовня, что мы обращаемся к нему, как к местному, всеми уважаемому старожилу...

 Леший говорил и говорил. Очень обходительно говорил, умело завлекая Бориса Хреновича в сети своей доброжелательности. Что этому чекиста долго и старательно учили, у меня не было ни малейшего сомнения. И вот когда клиент созрел, подполковник ФСБ задал главный вопрос:

 — Где по вашему в городе могли еще сохраниться нетронутые, не разграбленные аптеки? Может знаете какую на отшибе?

 — Аптеки? — высотник что-то шифровал в своем гребанном мозгу. — А, так это вы, наверное, для пацана хотите лекарств раздобыть? — Этот тип был в курсе. Ну конечно, он же присутствовал при утреннем обходе. — Так сестра его уже побежала.

 — Куда побежала? — Леший опередил меня с вопросом.

 — Как куда? На рынок. Я ей обстоятельно обсказал где там лекарства можно разыскать.

 — Кто ж ей там эти лекарства просто так отдаст? — словно сам у себя спросил Нестеров. — Это же рынок, только сменять можно. А ведь у нее при себе ничего нет.

 — Почему нет? — высотник пожал плечами. — Автомат свой может отдать. — Затем он перевел взгляд на меня и мстительно осклабился: — Правда, автоматом на рынке никого не удивишь, так что вполне могут и другую плату потребовать.

 — Какую другую? — проревел я.

 — Известно какую. Девчонка фигуристая, симпатичная, на такую у каждого встанет.

 Здоровяк Леший едва удержал меня. Если бы не он... Язва Бориски стала бы самой незначительной из его болезней.

 Те несколько секунд, которые я провел в железных лапах Загребельного, позволили опомниться. Лиза сама не знала куда сунулась. И этот урод высотник прав — рынок это совсем не то место, где процветают доброта, человеколюбие и порядочность. Там за все надо платить.

 — Пусти! — приказал я Лешему. — Пусти, я в норме.

 Когда Андрюха ослабил хватку, я вырвался и сделал шаг к выходу.

 — Я с тобой, — Загребельный даже не спросил куда это направляется его приятель. Понял все и так.

 — Как хочешь, — я буркнул первое что пришло в голову, так как в мыслях был очень и очень далеко от этого места.

 — Ну и я, пожалуй, пойду. Эх, люблю рынки! Заскучать менту там не дадут, — слова Нестерова долетели до меня уже издалека. А его самыми последними, едва различимыми словами стали: — Боря, ты иди к пацану. Побудь с ним. Подведешь, ноги переломаю, ты меня знаешь.

 Откуда высотник успел узнать Нестерова, я так и не понял, да наверное и не старался. В голове вертелась лишь одна мысль, лишь один вопрос: «Лиза... цирк-зоопарк, где же тебя искать?».

Глава  18

Надземный переход, соединяющий Рынок с телом всего остального поселка, был полностью зашит железными листами. Лишь через каждые десять шагов в них имелись небольшие зарешеченные окошки. Это были просто прямоугольные дырки, через которые внутрь попадали не только свет, но и утренний туман, и капли... да какие там капли, целые потоки кислотного дождя. Надо ли говорить, что в результате этого, прямо скажем, совсем не полезного для металла воздействия туннель стал походить на сток старого коллектора. Те же ржавчина и разляпистые известковые потеки, та же, до поры до времени, засохшая черная плесень и вонь сероводорода.

 На все это я обратил внимание лишь краем глаза. Мы буквально неслись по широкой полутемной трубе больше глядя себе под ноги, чем по сторонам. Однако движение в конце туннеля Леший все же разглядел.

 — А ну, притормозили! — подполковник ФСБ раскинул руки и придержал нас с Нестеровым.

 — Что еще? — Отдуваясь, спросил милиционер.

 — На выходе кто-то стоит.

 — Ну и что с того?