Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Избранное - Николай Атаров

Избранное - Николай Атаров

Читать онлайн Избранное - Николай Атаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 124
Перейти на страницу:

— …Выгодно плотничать, я плотничал, — с некоторой игривостью говорил Сергей Костыря. — Выгодно землю копать, я копал. В совхозе коней табунил. А пришел случай — сделался наездником. Тоже счастье в решете ловил.

— Казенным овсом проторговался, — вставил Потейкин.

— Лучше овсом торговать, чем совестью, — гордо возразил Костыря. — Шуму подняли вокруг мешка с овсом! Теперь я тунеядец. Чуть что — пятнадцать суток.

— Мальчишку пожалел бы.

— Это верно. — Костыря улыбнулся. — Дитя родителей не выбирает.

В коридоре перед дверью, за которой заседала комиссия, было тесно, шумно. Редька не различал голосов — женщины бестолково входили и уходили, бестолково галдели и только в дверь заглядывали с осторожностью. Все здесь нехорошо! Если бы кто сказал Редьке, что не надо бояться, может быть, длинный коридор исполкома со множеством дверей не показался таким скучным, но никто не сказал. И все было скучно: как Потейкин провел отца в толпе женщин и отец на ходу улыбаясь, кинул матери: «На той неделе встречай! Запасайся». На нем старые галифе, жокейская шапочка — такой он, как дома. Кривые ноги в пыльных сапогах. Только что трезвый… И как мать догнала Потейкина, о чем-то спросила, заискивая. Напомнила о себе, что ли? А тот начальственно пригласил ее: входите; она, крадучись, вошла за ним в дверь, за которой заседала комиссия. Тайна у них завелась, чаи распивают — скажи пожалуйста. Хоть бы скорее вернулся отец, он и сейчас ничего не заметил, как мать лебезит. «Дурак из него пошел», — думал Редька. Он прятал голову за чьей-то спиной, притулился, чтобы не увидели: Цитрон со своей «кодлой» прошел на вызов в полуоткрытую дверь. Сейчас он понимал, зачем Цитрон затеял поджог — он сам имел виды на Лильку, а потом бежал шибче всех. Сейчас небось на комиссию пришел с пустыми карманами. Петунин не зря его ножа боится: вот ведь и сам не пришел, и бабке не велел, — пусть своего пуделя пасет, а в чужие дела не вмешивается.

Редька все поглядывал по сторонам. Бабы-яги он не боялся. Очень боялся, что придет Полковник. Пробежала опоздавшая Агния Александровна — опять отвернулся. Слабая надежда, что его забудут, исчезла. Он потер мокрые ладони, прислонился затылком к холодной стене и улыбнулся.

Вдруг все стало ясно — это пришло отчаяние. Хуже всего, когда человек начинает сам себя считать плохим.

Теперь ясно и разборчиво слышались голоса женщин. Тут они так же судачили, как на скамейке во дворе.

— …Хватит дедов ворошить, сваливать на пережитки.

— А что у дедов было-то? В детстве в городки играли. Раз в году бродячий цирк. Или табор цыган с дрессированными медведями.

— А велосипед в диковинку был. Мотоцикла тоже от скуки не подожжешь. Потому что его и в заводе не было.

— А у нонешней молодежи все есть. Даже слишком много: радио, кино, телевизоры.

— Теперь еще ипподром открыли. А на кой он нам в Рожкове?

Редьку не видели, не замечали. Он сидел и слушал. Слушал, пока снова перестал различать голоса. И тогда Потейкин поманил его в открывшуюся дверь:

— Давай, Редька! Твоя очередь мыться.

В комнате за столом сидела комиссия. На скамьях у стен — родители, люди из ЖЭКа, милицейские-женщины из детских комнат. Эти в кителях и погонах. И все обернулись на дверь, когда Потейкин толкнул в нес впереди себя Редьку.

Цитрон, Сопля, Темин, по кличке Руслан, и кудрявый Сенькин стояли перед столом. Редьку поставили с ними рядом. Он плохо соображал. Еще хуже слышал голоса, потому что те, кто спрашивал, говорили громко и перебивали друг друга. А державшие ответ говорили тихо или совсем не отвечали. Не было их слышно. Только отдельные выкрики достигали его ушей:

— Откуда нож?

— Купил.

— А мотоцикла, говоришь, и в глаза не видел?

Молчание.

— Смотри, какой вырос! В ботву пошел!

— Дети! Какие ж это дети! Скоро в армию провожать!

— Этот и в седьмой класс перешел так — вроде переполз по-пластунски.

Пока смеялась комиссия, Цитрон крепко сжал его локоть. Но он даже не шевельнулся.

— А это Родион Костыря?

Тот, кто задал вопрос, только поглядел на Редьку и сразу показался ему хуже всех за столом. Тщательно выбритые розовые скулы блестели, губы сомкнуты, и только ярко-зеленые глаза улыбались, ничего доброго не обещая. Подождав ответа для порядка и не дождавшись, председатель отодвинул рукав и взглянул на часы — это Редька заметил: дядя торопится…

— Какие папиросы куришь?

— «Прибой», — не раздумывая, ответил Редька.

— Сколько стоит пачка?

— Десять копеек.

— На сколько хватает?

Вопросы следовали один за другим, без передышки. И Редька, точно в игру втянулся, отвечал так же быстро, пока мать наконец не выдержала:

— Да он все врет! Не верьте ему! Ну, зачем ты врешь, Редька? У нас никто не курит, даже отец не курит!

Тут вмешался один голос. Разумный и тихий. Спрашивала, видно, добрая женщина:

— Почему в школу не ходишь?

— Не хочу в школу.

— Скрытный он у меня. Упрямый, — вздохнула мать.

— С такими дружками хорошего не наберешься, — отозвался Потейкин.

— Почему ты так озлоблен, Родион? — заговорила Агния Александровна. — Говори громче. Нам не слышно… Плохо относишься к матери.

Это была неправда. Он молчал. Дышал и молчал. Зачем она говорит неправду?

Добрый голос сказал:

— Пусть эти пока посидят в коридоре.

Когда вышли дружки, Редька чуть слышно буркнул:

— Я не озлоблен. Я плохо не отношусь.

— Что тебе мешает стать хорошим? — спрашивала Агния Александровна. — Говори громче!

— Не знаю. Я к маме отношусь хорошо, но грублю иногда. — Он пояснил: — Из-за несдержанности. Я ей помогаю, хожу в магазин.

Отвечал добросовестно, все это чувствовали.

— Ты вот что скажи нам, мальчик…

— Короте́нько, короте́нько, Агния Александровна, — торопил тот, с блестящими скулами. И Редька услышал, как стучит его карандаш по столу. — Кто же поджег мотоцикл? Отвечай!

Он не придумал заранее никаких ответов. И сейчас перед глазами почему-то был только восклицательный знак и бежала озабоченная собака. А то, о чем мать по дороге говорила, совсем из головы выскочило. Такое было у него молчание. Но когда тихий голос доброй женщины подсказал: «Можешь не отвечать, если не хочешь…» — он, глядя в пол под ногами, выговорил:

— Ну, пускай будет — я поджег.

Мать всплеснула руками. Отец улыбнулся, мускулы вокруг рта потвердели: он одобрил! А Потейкин вскочил и сердито махнул рукой:

— Ножа испугался! Запугали тебя, вот и болтаешь, глупый!

Теперь ярко-зеленые глаза уставились на мать. Карандаш постучал по столу.

— Прошу ближе. К вам, мама, школа имеет большие претензии. Мальчишка безнадзорный. Вам его не жаль?

— Стыдно мне… — Глаза ее налились слезами.

— Стыдно — какое редкое слово, — ровным голосом подтвердил председатель и поглядел под рукав.

У нее не было страха перед людьми. Другие матери боялись: вовсе не шли в школу на вызов или придуривались. Авдотья Егоровна была доверчива к людям, которые ведали судьбой ее сына. Ей хотелось только, чтобы они пришли и сами увидели. Бабушки нету, он выбежит — простудится. В прошлую зиму четыре пары варежек потерял. Бросит на снег и пойдет играть. Думает, что вернется — они там же будут. Бабушка какие варежки прислала, еще прабабка девчонкой в них бегала. Что ж, выстирали, на радиатор положили, высушили. Пошел с ними в школу, вернулся: «Я одну варежку потерял…» Разве обо всем скажешь, можно ли у людей время отнимать?

— Что я могу сказать: долго болела, — говорила мать. — Две операции, желчный пузырь удаляли. Я — в больнице, мальчишка один…

— Короте́нько, короте́нько.

— Я сама не понимаю, что с ним случилось. Разбаловался. Был такой тихий, ласковый, все Сверчком звали. А теперь стал Редькой.

— Когда же он стал Редькой? — спрашивал чей-то голос — Ведь и молоко на плите не в одну минуту сбегает. Не уследили, значит?

— На уроки систематически опаздывает. Или совсем не приходит, — подбавляла масла в огонь Агния Александровна.

— Потому что на кладбище. За Маркизом ухаживает.

Редька взглянул на мать — сама его посылала вместо отца! Уже забыла?

Да, забыла. Она хотела делиться с людьми своим одиночеством и бессилием, а получалось, что Редька виноват. И она уже не понимала, что говорит:

— Мерин старый, но ведь рослый какой. А он на него взгромоздится — наездник. Боюсь, не убился бы. Станешь наказывать — молчит. Или плачет.

Ее слушали со вниманием. Редька это чувствовал. Тот же добрый голос спросил с укором:

— Молчит? А разве слезы — это молчание?

Мать ничего не сказала. Кто-то дал ей стакан воды — попить. И снова упрямо звучал добрый голос, и Редька уже понимал, что с этой теткой, куда ни шло, разговаривать можно.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 124
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Избранное - Николай Атаров торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит