Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства - Дональд Томпсон

Как и зазывала «я художник», китайский рынок искусства не всегда является тем, чем кажется. Взять хотя бы аукционы. По разным оценкам, в материковом Китае 1600 аукционных домов, 80 процентов которых не лицензированы государством. Видимо, китайским коллекционерам удобнее иметь дело с аукционными домами, которые существуют там с 1994 года, чем с галереями — более новым явлением. Аукционные цены прозрачнее, а участники торгов, такое впечатление, чувствуют себя увереннее в присутствии других участников. Многие художники — даже представленные в галерее — предпочитают продавать первичное искусство с аукциона, потому что комиссия гораздо меньше, чем при продаже через дилера, и сумма выплачивается быстрее.

Пекинский Poly Auctions — главный аукционный дом на китайском рынке искусства. Пиковые продажи Poly Auctions пришлись на 2011 год, когда они достигли 1,2 миллиарда долларов, потом в 2012 году продажи упали на треть — до 800 миллионов (о причинах ниже).

Poly — частная корпорация в составе China Poly Group Corporation. Poly Group — крупнейший государственный холдинг в стране, управляемый Комитетом по контролю и управлению государственным имуществом; другие входящие в него предприятия производят танки и военные самолеты. Poly по-китайски означает «защищая победу». Отношения аукционной компании с материнской непрозрачны. Однако конкуренты боятся и уважают Poly Auctions, так как она имеет возможность пользоваться ресурсами материнской компании.

Возможно, Poly Auctions и представляет государственный капитализм, но тем не менее она известна готовностью предлагать выгодные условия ради привлечения консигнаций. Она предлагала консигнантам авансы до 80 процентов от суммы, а покупателям кредиты до 100 процентов на приобретение. Ее сестринская компания Poly Culture and Arts выполняет функцию государственного агентства по культуре. У Poly Culture собственный музей, одна из ее обязанностей — собирать важные предметы китайского наследия, которые иногда проходят через Poly Auctions. Народная освободительная армия Китая тоже покупает искусство для своих собственных музеев.

China Guardian — второй по значению аукционный дом с продажами на 1,2 миллиарда долларов. По его собственному утверждению, он работает по модели «Сотби». Основатель и президент China Guardian — Ван Юньнань, дочь бывшего генерального секретаря Коммунистической партии Китая Чжао Цзыяна, смещенного с должности после тяньаньмэньских протестов 1989 года.

Poly и Guardian делят около 60 процентов аукционного рынка элитного современного искусства в материковом Китае. Также в четверку крупнейших аукционных домов входят Beijing Council и Hanhai Art Auction, расположенные в Пекине.

Старания «Кристи» и «Сотби» получить разрешение государства на проведение аукционов в материковом Китае часто пробуксовывали. Много лет они устраивали аукционы в своих гонконгских филиалах. В сентябре 2012 года «Сотби» вложил 1,2 миллиона и приобрел 80 процентов совместного предприятия с государственным участием GeHua Art. Его материнская компания GeHua Cultural and Development Group строит зону свободной торговли Тяньчжу поблизости от Пекинского аэропорта. «Сотби» планирует проводить там аукционы и выставки-продажи. Предметы искусства будут освобождены от таможенных пошлин до тех пор, пока они остаются в зоне; те, кто приобретает их в качестве инвестиций, могут хранить его там для дальнейшей перепродажи.

В 2012 году, отмечая открытие совместного предприятия, Китай позволил «Сотби» стать первым иностранным аукционным домом, который со времени основания Китайской Народной Республики в 1949 году провел аукцион на территории материкового Китая. На аукционе выставлялся единственный лот — скульптура Ван Хуайцина «Само и его тень» (Self and Self Shadow) за 1,4 миллиона юаней (220 тысяч долларов), — за который боролись три претендента.

Через семь месяцев, в апреле 2013 года, и без необходимости открывать совместное предприятие «Кристи» получил разрешение на проведение аукционов в Шанхае и предположительно в любом городе материкового Китая. «Кристи» имеет возможность действовать под собственным именем и, значит, может раньше «Сотби» начать создавать солидный бренд на этом крупном рынке. Оба аукционных дома провели первые обычные аукционы осенью 2013 года.

Арт-дилеры тоже работают в Китае по-другому. У знаменитых художников «эксклюзивные» контракты всего с тремя разными галереями в одном и том же городе. Галереи соревнуются за лучшие работы художника; коллекционеры посещают по нескольку галерей, где торгуются за низкую цену «как у той картины в другой галерее». Галерея F2 в Цаочанди представляет несколько художников, которых она делит с несколькими галереями. В основном она старается продвигать их творчество через F2 в Лос-Анджелесе, где попадается настоящий эксклюзив.

Некоторые известные китайские художники представлены у иностранных дилеров, но почти не представлены на родине. На западных рынках Лю Сяодуна представляет Мэри Бун, Цзэн Фаньчжи — Аквавелла, а Чжана Хуаня — Pace Gallery. Сюй Чжэн представлен у Джеймса Коэна, Лю Е — в Sperone Westwater, Хуань Юнпин — у Глэдстоун, а Ян Фудун — у Мэриан Гудмен. Ни один из этих художников не представлен во всех крупных городах страны. Некоторые их работы продаются на внутренних китайских аукционах отчасти из-за меньшей комиссии, но главным образом потому, что так они получают более высокие цены, чем в галереях (подробнее об этом ниже).

Китайские коллекционеры видят все больше произведений искусства благодаря путешествиям, личному опыту и Интернету. Они повышают уровень образования благодаря китайским телеканалам CCTV и Phoenix, которые выпускают программы об искусстве и аукционах. Коллекционирование стало считаться приемлемым занятием, так как открытое проявление богатства перестало быть недопустимым.

Кроме того, постепенно растет сегмент китайских покупателей элитного западного искусства, в основном это коллекционеры из Шанхая и Пекина. Западное искусство в основном приобретают на аукционах в Гонконге. Почти половину его стоимости составляют Пикассо, Уорхол, Кунс и Мураками. В мае 2010 года гонконгский покупатель взбудоражил рынок, приобретя картину Пикассо 1932 года «Обнаженная, зеленые листья и бюст» по рекордной цене 106,5 миллиона долларов США. В 2007 году гонконгский миллиардер Джозеф Лау установил аукционный рекорд в 72 миллиона долларов, уплаченных за «Зеленую автоаварию» Энди Уорхола.

Если брать китайское современное искусство, то самой большой популярностью на Западе пользуются картины и скульптуры, созданные в десять лет после 1985 года, в чем, по всей видимости, сказывается убеждение, что самое великое искусство творится во времена великих изменений. Долгое время самым популярным было «искусство раненых», темой которого были пагубные следствия культурной революции, и «циничный реализм», отражающий столкновение капитализма с коммунизмом. Однако произведения, созданные в культурную революцию, нашли самое широкое распространение. Больше всего ценится эффектное современное искусство, которое смотрится так же мощно, как Уорхол, Херст или Ротко. Эпигонские работы, которых довольно много, и работы, подражающие современному искусству Запада, продаются не особенно хорошо.

Как и на Западе, приобретая элитарное искусство, человек приобретает и социальный статус. Китайский коллекционер участвует как в экономической, так и в общественной сделке. Способностью заплатить огромную сумму он громко заявляет о своем положении. Арт-дилер Эндрю Кахейн говорит: «Китайские покупатели хотят тратить деньги у всех на виду, хотят бить мировые рекорды у всех на виду». Некоторые китайские коллекционеры суперуровня создают себе имидж тех, кто возвращает на родину предметы большой культурной и исторической ценности, забирая их у западных владельцев. Эти покупатели могут сказать, что тратят деньги на благо нации, ради восстановления ее культурного престижа.

Большая часть продаж происходит в аукционных домах материкового Китая. Китайский коллекционер, продающий (но не покупающий) через иностранный аукционный дом, уязвим для критики в недостатке патриотизма. Если он имеет отношение к правительству, это может сказаться на его положении.

Художники, по-видимому, чувствуют себя вполне удобно почти с любыми социальными и политическими темами, хотя обычно считается, что сюжеты с явной критикой партийных вождей или национальных символов запрещены. В пекинской Зоне искусств 798 находится так называемое «управление», одна из функций которой — отслеживать и убирать произведения искусства, которые могут причинить вред интересам общества.

Цены на рынке китайского искусства уверенно росли в течение четырех лет до 2007 года, когда произошла их резкая коррекция после удара западного экономического кризиса 2007–2008 годов. Упадок продолжался пятнадцать месяцев, прежде чем рынок стабилизировался и цены снова поползли вверх. Во время спада крупные аукционные дома и дилеры сумели выстоять, однако около 20 процентов галерей сошли со сцены. Многие дилерские агентства в Зоне 798 превратились в кафе или бутики одежды, а затем снова стали галереями в 2010 году. К началу 2011 года рыночные цены почти подошли к докризисному уровню 2008 года.