Супермодель и фанерный ящик. Шокирующие истории и причудливая экономика современного искусства - Дональд Томпсон

«Сотби» тоже выставляет на частную продажу до сорока скульптур в год: с января по апрель в загородном клубе Isleworth недалеко от Орландо во Флориде и с сентября по октябрь в британском Чатсворте (на родине члена правления аукционного дома герцога Девонширского). Аналогичная выставка «Кристи» проходит в Уодсдон-Мэнор — бывшем имении Ротшильдов в Бакингемшире. Они называются «выставки-продажи монументальной скульптуры». Например, «Сотби» демонстрирует лежачую скульптуру Генри Мура и двадцать пять бронзовых фигур Юэ Миньцзюня под названием «Современные терракотовые воины» (Contemporary Terracotta Warriors). Большая часть представленных работ плохо смотрелись бы в помещении, а переносить их в аукционный зал было бы непрактично.

Больше всего дилеров приводит в ужас именно выход аукционных домов на рынок первичного искусства. Это грозит таким будущим, в котором аукционные дома приберут к рукам все, что выходит из-под кисти модного художника. Чаще всего в пример приводят Джеффа Кунса, а также Дэмьена Херста после его разрыва с Гагосяном. Брендовый художник может счесть предложение аукциона выгодным. Если его картина продается сразу же, как только выйдет из его мастерской, зачем отдавать дилеру 30 или 40 процентов, если аукционный дом не возьмет ничего (потому что не берет комиссию), да еще и, может быть, даст более высокую цену? Конечно, это всего лишь один из видов конкуренции. А конкуренцию не принято считать чем-то плохим, кроме разве что с точки зрения мейнстримовского дилера.

Меняющийся рынок

Абу-Даби и Катар

Народ, лишенный искусства и художников, не может полноценно существовать.

Когда произошел крах на рынке искусства, одной из странностей была схема падения аукционных цен. 10 процентов самого дорогого современного искусства подешевело в среднем на скромные 10 процентов по сравнению с пиком 2007 года. Следующие 30 процентов подешевело на 30–40 процентов. У остальных 50 процентов цены упали на 50 процентов. Такая прогрессия, казалось бы, противоречила здравому смыслу, учитывая, как падали цены во время предыдущих рецессий. После краха в 1990 году в верхнем сегменте рынка цены упали больше всего, и он потерял больше всего покупателей.

Но в этот раз несколько новых музеев плюс богатые покупатели с Ближнего Востока и Восточной Европы заменили собой коллекционеров-финансистов на вершине рынка. Музеи Катара, Абу-Даби и Дубая, в частности, стали крупными покупателями наряду с семьями правителей и крупными коллекционерами этих городов-государств. По оценке одного супердилера, музеи Абу-Даби и Катара ежегодно приобретают 300 работ музейного качества — в среднем по одной каждый рабочий день, 52 недели в году. За десять лет это составит от 2 до 3 тысяч работ. Их коллекции современного искусства далеко обойдут собрания значительно более крупных и более консервативных городов Ближнего Востока, таких как Каир, Бейрут и Тегеран.

На 17 квадратных километрах острова Саадият, к северу от городского центра Абу-Даби, в 2010 году началось строительство двух огромных художественных музеев. Площадь Музея Гуггенхайма Абу-Даби по проекту Франка Гери с начальным бюджетом 800 миллионов долларов составит 3,25 гектара. Это в 11 раз больше площади нью-йоркского Гуггенхайма, в два с лишним раза больше выставочного пространства, чем в Нью-Йорке, и в полтора раза больше, чем в Музее Гуггенхайма в Бильбао. В Гуггенхайме Абу-Даби можно будет увидеть искусство Запада, Ближнего Востока, Азии и Африки, созданное после 1965 года. Открытие музея изначально планировалось на 2012 год, потом было перенесено на 2014 год. Теперь открытие запланировано на 2017 год.

За Гуггенхаймом возвышается Лувр Абу-Даби, спроектированный фирмой Нормана Фостера. Он будет почти такой же большой, площадью 2,4 гектара, с бюджетом в 490 миллионов долларов. Открытие планируется на 2015 год. В музее будут представлены предметы искусства и культуры от древности до нашего времени. Первоначально в нем не предполагалось показывать современное искусство, но Лоранс де Кар, директор-куратор Agence France-Muséums, говорит, что концепция музея универсальна, а универсальность подразумевает и современность.

Гуггенхайм Абу-Даби будет представлять собой эффектное сооружение, расположенное на оконечности острова и окруженное водой с трех сторон. Архитектурный проект Гери состоит из гигантских цилиндров, блоков, призм и конусов, причем в каждом из них предполагается устроить тематическую галерею. Дизайн Лувра Абу-Даби не менее живописен: здания и каналы под стальным куполом. Каналы напоминают о Венеции, центре культурного обмена, существовавшего когда-то между Востоком и Западом. Солнечный свет проходит сквозь отверстия в оболочке купола — образ, вдохновленный «лучами солнечного света, падающими сквозь листву финиковых пальм в оазисе».

Абу-Даби — крупнейший из семи эмиратов, входящих в состав ОАЭ. Этот город-государство владеет 9 процентами мировых разведанных запасов нефти и 3 процентами запасов газа. «План Абу-Даби-2030» излагает программу развития эмирата. Х. Э. Мубарак аль-Мухайри, генеральный директор Компании по развитию туризма и инвестициям Абу-Даби (TDIC), говорит, что «амбиции Абу-Даби понятны — стать мировым центром культуры, творческим и художественным ориентиром на перекрестке древнего Шелкового пути, там, где Запад встречается с Востоком».

В 2005 году было заключено соглашение между абу-дабийским Управлением по культуре и наследию (ADACH) и Фондом Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке о создании ближневосточного варианта Музея Гуггенхайма в Бильбао. Управление платит фонду за проведение экспертиз, руководство и лицензию, подробности которой так и не раскрываются и даже, видимо, не в полной мере были раскрыты даже совету правления Фонда Гуггенхайма.

Два года спустя ADACH заключило договор с Францией. По настоянию французской стороны подробности соглашения обнародованы. Правительство Абу-Даби обязалось выплатить 525 миллионов долларов за право использовать название «Лувр» в течение тридцати лет. Оно выплатит еще 247 миллионов за право временно размещать от 200 до 300 произведений искусства из собраний Лувра, Центра Помпиду, Музея Орсэ, Версальского дворца и других французских музеев в течение 20-летнего периода. За дополнительную плату, переговоры о которой еще ведутся, Лувр Абу-Даби получит разрешение проводить специальные художественные выставки ежегодно в течение пятнадцати лет. Наконец, еще 214 миллионов долларов получит французская сторона за консультации экспертов Лувра и других учреждений культуры по управлению музеем. Общая сумма составит чуть более миллиарда долларов, что более чем вдвое превышает стоимость самого здания музея.

Рита Аун-Абдо, директор отдела TDIC по культуре, ливанка по происхождению, — официальный представитель музейного проекта. Как пишет The Economist, она обладает «даром делать так, что политика звучит как поэзия». Она рассуждает о том, что музей представляет большую важность для расширения культурных возможностей общества. «В моем детстве в Бейруте я впервые побывала в музее международного уровня и увидела великое искусство, когда мы с родителями пришли в парижский Лувр. Через несколько лет жители Абу-Даби и стран Персидского залива получат такую же возможность прямо здесь».

Аун-Абдо так описывает процесс приобретения экспонатов: «Коллекция создается группой кураторов в соответствии со строго изложенной концепцией, в основе которой транснациональное современное искусство с 1965 года по настоящее время». По всей видимости, это активный процесс: кураторы принимают решение о том, что им требуется, и находят это. Кураторскую роль осуществляют сотрудники Музея Гуггенхайма в Нью-Йорке. На последней стадии проверку осуществляет закупочная комиссия из кураторов и представителей правительства Абу-Даби. Конечно, это быстро не делается; некоторые дилеры говорят, что лучше бы продали работу кому-нибудь другому, чем дожидались бы решения комиссии. Дилеры, которые признались, что продали музею некую вещь, требуют сохранения анонимности и не желают говорить о подробностях, даже если они не попадут в печать.

Закупочный бюджет Музея Гуггенхайма Абу-Даби, как писала The New York Times, составляет 600 миллионов долларов. Если эту сумму планируется потратить до 2017 года, пожалуй, это больше закупочных фондов двадцати пяти крупнейших музеев Северной Америки, вместе взятых, за исключением Гетти, за тот же период. (В 2013 году бюджет на приобретение экспонатов нью-йоркского музея Метрополитен составил 39 миллионов долларов; бюджет MoMA — 32 миллиона за тот же период.)

Аун-Абдо говорит, что это не точные цифры, но, приобретая для музея, они «никогда не будут экономить на качестве». Процесс шел без утечки информации, лишь небольшие детали становились известны; директор Ричард Армстронг рассказал, что примерно одну шестую часть экспонатов составит западное искусство.