Среди проклятых стен - Лорен Блэквуд

– Так ты поможешь мне? Нам нужно выдвинуться до полуденной жары. – Я открыла ящик комода, чтобы достать его вещи. – Тем более ты единственный дебтера, кто за двадцать лет…

– Я и близко не подойду к этому месту.

– Но вместе мы…

– Ты разве еще не поняла? – Он сел, отбросив мою руку, когда я попыталась ему помочь. – Я единственный, кто смог очистить дом, потому что единственный, кто сумел продержаться и остаться в живых. Я едва спасся. Тебе не выиграть этот бой, Андромеда.

– Я должна. – В моих словах слышалось отчаяние. Я присела и стала пристегивать протез к его ноге, лишь бы он не видел слез в моих глазах. – Я не могу бросить людей, которые мне дороги.

Как только протез оказался на месте, он отпихнул меня ногой.

– Ну и уходи тогда. Пусть тебя убьют.

Я поджала губы, чтобы они не дрожали.

– Между прочим, ты тоже входишь в их число. Знаешь, какую медицинскую помощь можно было бы тебе оказать…

– Хватит, – рявкнул он, взмахнув рукой. – Просто… замолчи.

Злость в его голосе сменилась меланхоличными нотками, и у меня сдавило горло.

На протяжении минуты мы оба не говорили ни слова.

– Ты все равно пойдешь, что бы я ни сказал.

Я кивнула.

– Я обязана.

– Ты не обязана. – Он наклонился и открыл ящик рядом с собой. – Тебе нужны деньги?

Я покачала головой, сердце болезненно сжалось. Ко мне вдруг пришло осознание… он не пойдет. А ведь весь мой план зиждился на его помощи.

Джембер выдвинул ящик возле кровати и достал амулет. Кусок серебра чуть толще обычного был обмотан черными и красными нитями с небольшими вкраплениями золота. Я никогда не видела такого… Хотя, нет, постойте. Видела. Это ведь тот самый амулет, который я недавно сделала, только с некоторыми дополнениями. Я практически ощущала откликавшуюся в нем эхом силу, когда он раскачивался на цепочке. Если уж он не остановит Сглаз, тогда не знаю, что сможет.

Меня охватило раздражение: Джембер заставил меня с таким трудом изготавливать себе амулет, в то время как сам все равно собирался его исправить.

– Все самые эффективные приемы приберег для себя, – усмехнулась я.

– Не будь неблагодарной, – лишь ответил он. Я взяла у него амулет и повесила себе на шею. – Пришло время прощаться.

– Идем со мной.

– Я не могу. – Он с грустной улыбкой покачал головой. – И не могу, как ты, руководствоваться оптимизмом и надеждой. Прощай, Анди. Вряд ли мы встретимся снова.

– Может, хотя бы подвезешь меня? – спросила я. – Раз уж мы с тобой прощаемся.

– Куда? – Джембер с тяжелым вздохом провел рукой по бороде. – Я ни за что в здравом уме не приближусь к этому дому. – Раздавшийся громкий стук и последовавший за ним оклик заставили нас посмотреть на дверь. Его подопечный вернулся – честно говоря, я уже и забыла о нем. Только сейчас до меня дошло, что с его ухода прошло несколько часов. Надеюсь, он принес десять кусков соли, иначе ему несдобровать.

Я практически услышала, как Джембер со вздохом закатил глаза, и снова взглянула на него. Он закинул в рот три таблетки, запил их водой, после чего указал на свой ботинок.

– Идем, пока я не передумал.

Глава 28

Одолжить архиепископскую лошадь, которая содержалась в частной конюшне на окраине хорошего района, не составило труда. А все потому, что Джембер уже бывал там раньше, и конюх спокойно впустил его внутрь. Я сидела у Джембера за спиной, подавшись вперед. И поскольку дороги мне не было видно, оставалось лишь довериться ему в выборе пути. Маски, которые мы сделали из сварочных касок, защищали от летящих в лицо соли и песка. Я уже пожалела, что заранее надела свитер: каждый участок моего тела был покрыт потом, вдобавок в лицо дул горячий ветер.

Однако мысль о скорой встрече с Магнусом отвлекала от всех неудобств.

Джембер ловко остановил лошадь у входа; я спустилась со спины огромного животного, придерживая рукой тяжелый амулет, чтобы тот не бил по груди.

– Спасибо, Джембер, – поблагодарила я, снимая маску и протягивая ему.

Он взял ее, но свою снимать не стал, поэтому его голос прозвучал приглушенно:

– Полагаю, уже слишком поздно просить тебя не делать глупостей.

Лошадь выглядела встревоженной: она перебирала ногами и мотала головой, словно отговаривая меня входить внутрь. Я чуть отступила назад, подальше от ее копыт. И как Джембер умудрялся управлять ею без поводьев?

Ну вот и всё. У меня оставалась всего минута, может меньше, чтобы убедить его не уезжать и помочь мне. Я сомневалась, что без него мой план сработает. Закусила губу. Знала, что не сработает.

– Почему бы тебе не войти внутрь и не помочь мне? Сглаз не сможет победить, если мы будем работать вместе.

Джембер помолчал. Затем покачал головой:

– Я так не считаю.

– Тогда просто зайди на минуту. Лошади нужна вода и отдых после длинной дороги.

Он показал мне бурдюк с водой. А потом, прищурившись, произнес:

– Чего ты хочешь от меня, девчонка?

Если он что-то заподозрит, мне его не уговорить.

– Ничего.

«Отличный ответ, Анди. Ничуть не подозрительный».

Джембер вздохнул:

– Жарко, Анди. Прощай.

Я выскочила перед лошадью и обхватила ее за шею.

– Прошу тебя, зайди. Всего лишь на минутку.

Он наклонился ко мне и отпихнул мои руки.

– Перестань вести себя как ребенок, иначе я выбью из тебя эту дурь.

– Значит, на такой ноте мы расстанемся? – выпалила я. – После четырнадцати лет, проведенных вдвоем? Скажи мне хоть что-то еще, кроме угроз и «прощай».

Тяжело вздохнув, Джембер похлопал лошадь по шее.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал?

– Не знаю… – Я поправила сумку на плече, пытаясь справиться с гневом и странным тяжким чувством потери. Мой план заключался в том, чтобы вынудить его остаться, но сейчас происходило… нечто совсем иное. Нечто настолько подлинное, что меня это пугало. – Для разнообразия что-нибудь не связанное с принципами выживания.

– Ладно. Я буду скучать. Ты это хотела услышать?

Я всплеснула руками, едва сдерживая крик отчаяния… за которым скрывалось то, что причиняло намного более сильную боль.

– Ты и впрямь бессердечный. Тебе вообще все равно, выживу я или погибну? – Моя кровь бурлила, я сжала кулаки, пытаясь вернуть самообладание. – Я для тебя совсем никто?

Он цокнул языком и отвел взгляд – этого небольшого жеста хватило, чтобы у меня скрутило живот.

– Тебя слишком заботит, что о тебе думают люди…

– Меня заботит, что обо мне думаешь ты, – рявкнула я. – Ты. Потому что ты мой… – Я подавилась внезапно вырвавшимся всхлипом. – Ты единственный, кого я могла бы назвать отцом.

Он ничего не ответил, но при этом не сдвинулся с места. Как бы мне хотелось, чтобы на нем не было маски. Хотелось увидеть на его лице хоть какую-то эмоцию. Любую.

Я отвернулась к двери, чтобы он не заметил обуревающих меня чувств. Он не собирался говорить мне, что я ему дорога. Что он… любит меня. Потому что, скорее всего, это не так. Он ведь не ответил на письмо Сабы.