Ради твоей улыбки - Джо Беверли

— Ты, наверное, очень сердишься? — прошептала она, капризно вытянув пухлые губки, а ее рука тем временем сползла с его плеча и двинулась вниз. Несмотря ни на что, он почувствовал, как его тело моментально откликнулось на ее умелые ласки…

Она скользнула рукой в карман его сюртука и, вытащив конверт, бросила его в ящик комода.

Он не шевельнулся, лишь вопросительно приподнял брови.

— Позже, — сказала она с загадочной улыбкой. — У меня здесь твоя жена.

С трудом удержавшись от резких слов, он встретил ее глаза, позволявшие желанию немножко остыть. Отсрочка была очень кстати.

— Не могу понять, о чем ты? Ты и ревность? Так не похоже на тебя…

— О, я не ревную, — промурлыкала мадам Беллэр с отсутствующей улыбкой. — Зачем мне это? Ревновать к ней… Она такая неинтересная, да еще беременна. Ее подруга тоже здесь. Но моей вины тут нет. — Она рассмеялась, видя его недоумение. — Не надо так смотреть, дорогой. С ними ничего плохого не случилось. Я приказала покормить их и дать им карты, чтобы они не скучали.

Николас поднялся и принялся ходить из угла в угол, испытывая облегчение, понимая, что у нее нет причин лгать, и отчаянно пытаясь сделать то, что ожидалось от него в этой ситуации. Тереза явно надеется, что он выйдет из себя из-за того, что она натворила. Он был уверен в этом.

— Думаю, излишне объяснять, — сказал он сурово, — что Элинор не следует расстраиваться в ее положении. В чем дело?

Француженка смотрела на него огромными, печальными глазами. Он всегда поражался ее способности мгновенно переходить от одной эмоции к другой и всякий раз искренне.

— Я не уверена в тебе, Ники, — возразила она. — Ты пресытился мной. Я должна знать, что меня ты любишь больше, чем ее.

— И как ты предполагаешь, я должен доказать это? — спросил он. — Разве недостаточно того, что я использую любую свободную минуту, стараясь побыть с тобой?

Ее губы дрогнули, и она прижала к ним свои элегантные пальчики.

— Возможно, я чересчур требовательна, но разве не все женщины такие? Ты возложил на меня непростую задачу, Ники, и я пошла на большой риск из-за любви к тебе. Ты попросил меня предать всех моих друзей, мои взгляды на жизнь… Я боюсь. Если ты снова бросишь меня, я не вынесу и умру.

Ее слова были полны такой убедительности, что он невольно почувствовал вину.

Тереза подошла ближе к нему.

— Если я услышу, как ты скажешь своей жене, что я та, кого ты любишь… Если я пойму, что ты останешься со мной навсегда… Если увижу, что ты откажешь ей даже в намеке на доброту, которую она все еще может ждать от тебя… Тогда, возможно, я поверю.

Николасу в нос ударил присущий только ей запах, острый и эротичный, и самое большее, что он мог сделать — не оттолкнуть ее. Что за безумная игра? Ему с трудом удавалось держаться в рамках.

— Я понимаю твое беспокойство, Тереза. Но вдруг я откажусь?

— Тогда заговор будет набирать силу, — сказала она без колебаний. — Если я не получу тебя, у меня нет выбора. И.. — добавила она печально, — ты и твоя жена умрете, Ники. Ее маленькая подружка тоже, я полагаю.

Он слышал, как стучит его сердце.

— А если я приму твои условия, их освободят?

— Конечно, — улыбнулась она, лаская его лицо. — Ники, разве я жестокая женщина? Ты знаешь, мне всегда претило насилие. Когда заговор раскроют, мы выйдем из игры и будем вне опасности. И наступит минута, когда она возненавидит тебя. А я, — сказала она мягко, — получу тебя навсегда.

Ее слова окончательно остудили его. «О Боже, помоги мне, если она потребует моей любви сейчас же! Никакие искусные ласки не помогут…»

— Не сердись на меня, мой дорогой.

Он все же пошел на риск и оттолкнул ее, а затем отошел к камину, надеясь выиграть время. Разумеется, он сильнее, и ему ничего не стоит силой отобрать бумаги, но Тереза увертлива, как змея, и всегда носит при себе маленький нож. Чего он добьется? И разумеется, с той стороны дверей стоит один из ее телохранителей. А главное — Элинор все еще в ее руках.

Он, в свою очередь, мог бы взять Терезу в заложницы, но это не так-то легко, и к тому же окончательно выдало бы его. Любая попытка ускользнуть отсюда могла привести к тому, что они все умрут.

Единственным выходом было согласиться с ее безумным планом. Николас вздохнул. Это означает, что Элинор снова будет унижена, а шанс на их счастливое будущее уничтожен навсегда. И все же ему верилось, что впоследствии у него появится возможность вернуть жену, объяснить ей все.

Наконец Николас принял решение.

— Скажи мне еще раз, что я должен сделать.

— Иди к ней. Скажи, что ты любишь меня. — Мадам Беллэр подошла ближе. — Так будет лучше, Ники, для нас всех. Тогда она сможет устроить свою собственную жизнь с кем-то еще… Мы инсценируем твою смерть, и Элинор станет богатой вдовой, но сначала ты должен освободить ее от себя. Я знаю, как это действует на женщин. Не думай, что это так просто, когда тебе предоставляют полную свободу, лишая внимания. Возможно, они ужасные, эти женщины, но даже у них есть своя гордость. Скажи ей, что ты уезжаешь со мной и никогда не вернешься. Будь категоричен, и тогда в ней проснется ответная злость.

Еще одна идея внезапно пришла ей в голову, и она хлопнула в ладоши.

— Притворись, будто ты думаешь, что она пришла ко мне по своей собственной воле, выкажи отвращение. Она возненавидит тебя, вот увидишь, и освободится от своего чувства, а я поверю, что ты любишь меня и только меня.

Он все же позволил себе хоть чуть-чуть приоткрыть свои истинные чувства.

— Тереза, это было бы безумие. Я обожаю тебя, но уважаю мою жену.

Ее глаза вспыхнули гневом.

— Значит, меня ты не уважаешь?

— Уважаю, но не в том смысле.

— Ты не любишь меня! — вскрикнула Тереза и, схватив фарфоровую статуэтку, швырнула ее о стену.

Господи, он зашел слишком далеко! Заставив себя собрать последние силы, Николас сжал красавицу в объятиях.

— Бог видит, как я люблю! — простонал он. — Но, Тереза, ты просишь меня вести себя бесчестно.

— Какое мне дело до чести! — крикнула она. — Я всю себя принесла тебе в жертву, а ты ради меня не можешь сделать такой пустяк?

Он вздохнул, понимая, что иного выхода нег, и поцеловал ее.

— Надеюсь, после этого они смогут уйти домой?

Всего лишь через мгновение мадам Беллэр уже снова была сама доброта и целовала его руки с нежной признательностью.

— Честное слово, Ники. Мой золотой мальчик.

Она задавала здесь тон, и оба отлично знали это.

— Хорошо, — сказал он. — Проведи меня к ней.

Они прошли по задней лестнице к запертой на замок двери, перед которой стоял охранник с пистолетом.

— Она здесь. Между прочим, в двери есть глазок, через который все видно и слышно.