Я ее забираю (СИ) - Ковалевская Алиса

— Поедешь со мной в Италию?

— В Италию? — он чуть заметно нахмурился, и я улыбнулась.

— На несколько дней. Хочу, чтобы ты познакомился с моими родителями.

Уголок его губ дёрнулся. Выключив плиту, он взял меня за руку и притянул-таки к себе. Опустил ладонь на мои ягодицы и, задрав рубашку, погладил.

— А ты уверена, что они обрадуются? — пальцы его прошлись до локтя. Глаза опасно блеснули. Дьявольский, порабощающий взгляд, проникающий в самое нутро, в душу. Боже! И я добровольно согласилась быть с этим мужчиной?! Он же самый настоящий демон…

— Понятия не имею, — шепнула, поднявшись на носочки и поцеловала его в подбородок. Лизнула и быстро сделала шаг назад. — Главное, что ты нравишься мне.

Снова включила плиту. Он подошёл и принялся задирать рубашку. Медленно, неторопливо, прижимаясь ко мне бёдрами. По телу моему прокатилась тёплая волна, низ живота томно заныл.

— Кофе, — выдохнула было я, перехватывая скользнувшую к животу руку, и тут же по коридору разнеслась трель.

— Вот чёрт! — рыкнул Макс. Ткнулся мне в волосы и глубоко вдохнул. Прикусил кожу на затылке. — Кого там ещё принесло, чтоб его!

— Кто-то приехал? — поспешно обернулась, обеспокоенно глянула в лицо.

— Похоже на то, — он взял меня за подбородок и быстро поцеловал в губы. — Кофе, — кивнул на турку.

— Чёрт! — заметив, что кофе закипел, я поспешно убрала её с плиты. Поджала губы и недовольно выдохнула. Если бы папа увидел это, он бы, без раздумий, вылил кофе в раковину, заявив, что в жизни не будет пить подобную дрянь, но… Открыв шкафчик, я достала чашки.

— Я быстро, — Макс ещё раз коснулся моего бедра. — Кто бы там ни был, сегодня у меня есть дела поважнее.

Услышав донёсшиеся из холла голоса, я резко вскинула голову. Макса не было несколько минут, и что вернётся он не один, я никак не ожидала. Поставила чашку с кофе на стол, прислушалась. Босая, растрёпанная, в едва прикрывающей задницу мужской рубашке, попадаться на глаза я никому не хотела. Даже Дэну, хотя тот уже и имел возможность видеть меня едва ли не голой. Голоса зазвучали ближе. Макс и… Я напряглась, но не успела толком ничего сообразить, в кухне появился мой брат.



— Макс, — зло прошипела я, вскочив с места и только потом поняла, что сделала это зря.

Вандор окинул меня взглядом. Не знаю, о чём он думал в этот момент, я почувствовала себя так… Так, будто бы старший брат застал меня в постели плохого парня.

— Я привёз твои вещи, — он задержался на моих голых ногах. Чуть прищурился, и я буквально вспыхнула, чувствуя желание запустить в Макса чем-нибудь… всё равно чем. Только теперь я заметила чемодан, что он придерживал за ручку и не удержалась от язвительного вопроса:

— Решил избавиться от меня?

— А ты против? — брат чуть приподнял бровь. Подошёл к столу и, выдвинув ближайший стул, уселся на него. Я фыркнула и развернулась к шкафчику, чтобы достать ещё одну чашку.

— Будешь кофе? — спросила я, поставив её на стол. Вандор кивнул.

— И ещё кое-что, Загорский, — обратился он уже к Максу.

Тот, оставив чемодан возле стены, остановился по другую сторону стола. Вандор положил на стол объёмный бумажный пакет и подтолкнул к нему. — Кажется, я тебе кое-что задолжал.

Взглянув на него с интересом, Макс открыл пакет. Усмехнулся.

— Думаю, можно было обойтись без этого.

Вандор чуть заметно усмехнулся и мотнул головой.

— Сам знаешь, Загорский, это дело чести.

Разлив остатки кофе по чашкам, я поставила одну перед братом, вторую перед мужчиной, заполонившим мои мысли, смешавшим мои чувства. Подвинула к себе пакет и, заглянув внутрь, с трудом подавила стон.

— Только не говорите мне, что это полмиллиона долларов! — Судя по тому, что оба они промолчали, так оно и было. — Вы ненормальные! — гневно воскликнула я. — Due idioti! (Два идиота — пер. с итал.)! Due mascalzoni! (Два мерзавца! — пер. с итал.) Вы… — покачала головой и оттолкнула от себя пакет. Посмотрела поочерёдно на обоих и махнула рукой, понимая, что всё это бесполезно.

— Что значит mascalzoni? — спросил Макс, когда Вандор ушёл.

Я глянула на него многозначительно и, не ответив, стала собирать чашки со стола.

— Марика, — с напором, подходя ближе. Ладони его опустились на мои ягодицы. Резко развернув к себе, Макс посмотрел мне в глаза. — Так что это значит?

Я облизнула губы. Прищурилась и обвела пальцами его пупок. Проскользила по дорожке шелковистых волос.

— Это значит… М-м-м… — Он приподнял бровь, прижался ко мне, заставляя втиснуться в стол. В кухне всё ещё пахло кофе, бумажный пакет так и лежал на столе. Макс прижался плотнее, и я отклонилась. Зацепила рукой чашку, и та, звякнув, покатилась.

— Так что? — щурясь, с нажимом.

— Что ты самый лучший на свете мужчина, — обхватила его лицо и выдохнула в губы. Мой самый-самый лучший мужчина.

— Почему-то я тебе не верю, — он подхватил мою нижнюю губу. Ладонь его опустилась на затылок, и я почувствовала, как пальцы сжимаются в волосах.

— Твоё право, — выдохнула, отвечая на поцелуй. — Выучишь итальянский и узнаешь.

Недолго думая, он подхватил меня и посадил на край стола. Оставшиеся чашки, звякая, посыпались на пол, но мне было уже не до этого. Выгибаясь, я подставляла шею желанным губам, чувствовала прикосновения пальцев к бёдрам, к коленям, и понимала, что схожу с ума. Снова схожу с ума.

— Мой Макс… как же я люблю тебя. Только тебя. — прошептала горячо, запуская пальцы в его волосы, обхватывая его ногами и прижимая к себе. Люблю…

— Дрянная девчонка, — он мягко укусил меня в шею. — Но я тебя тоже люблю.



Эпилог

Макс

— И долго ты будешь примеряться?! — не выдержав, рыкнул я. — Бей!

Марика недовольно поджала губы, глаза её блеснули гневной синевой. Я стиснул зубы. Уже миллион раз пожалел, что сдался и пообещал научить её драться. И в то же время знал, что пообещал бы снова. Пообещал бы, чёрт её возьми, потому что уговаривать она умела. Касалась меня, шепча какие-то бредни на проклятом итальянском, выдыхала, покрывая короткими поцелуями шею и… и башню у меня срывало напрочь.

— Бей, мать твою! — гаркнул я, глядя на неё, одетую в облегающее тело спортивную майку и короткие свободные шорты. Бесконечные ноги, бронзовая кожа… — Блядь! — зашипел я, почувствовав весомый удар в плечо. Стиснул зубы и, грязно матерясь, отвернулся.

— Ты же сам сказал бить! — возмутилась она.

И что мне было ей ответить? Снова повернувшись к ней, окинул взглядом и почувствовал, что это край. Собранные в высокий хвост волосы растрепались, губы так и манили прижаться к ним, лоб и шея были чуть влажными от испарины. Ещё раз чертыхнувшись я, недолго думая, в пару шагов преодолел разделяющее нас расстояние, сгрёб её и крепко прижал к себе. Почувствовал, как она упирается мне в грудь ладонями и вдавил в себя ещё теснее. Бёдра наши соприкасались, и желание, без того сильное, начисто снесло голову. Смотреть на неё, разгорячённую тренировкой, скачущую передо мной в этих дурацких, едва прикрывающих её хорошенькую задницу шортиках дольше нескольких минут, было выше моих сил.

— Ты обещал, — выдохнула она, почувствовав моё возбуждение. Грудь её тяжело вздымалась, ладони, лежащие на моей груди, были тёплыми. — Обещал научить…

— Не в этот раз, — обхватил её затылок и, склонившись, жадно накрыл рот.

Она ответила не задумываясь. Застонала, запустила пальцы в мои волосы и приоткрыла губы. Языки наши столкнулись жарко и влажно. Она не уступала мне, будто бы даже сейчас продолжала своеобразную схватку. Не знаю, было ли в моей жизни что-либо вкуснее её губ, её поцелуев. Они дурманили, как хороший крепкий коньяк, били по мозгам осознанием — только так и никак иначе. Так хотеть женщину… Это было сильнее меня. Моё желание владеть ею, моё желание касаться её и быть с ней. Вдыхать её и просто, чёрт подери, любить. Губами, руками, всем своим примитивным нутром.