Никто не уйдет - Дмитрий Силлов

Но сейчас надо было что-то решать. «Муляжи» приближались рваной походкой паралитиков, и как-то не очень верилось в слова Шухарта, что эти жуткие создания абсолютно безобидны.

– Пойдем, все нормально будет, – сказал Рэдрик. – Папаня мой на старых рефлексах живет – ест, ходит по дому, даже спит иногда. И эти тоже…

Договорить он не успел. Ближайший кадавр неуклюже размахнулся и метнул в Рэда нечто, напоминающее короткое копье. Сталкер еле увернулся – железяка, просвистев в воздухе, шлепнулась в болото. Труп недовольно заскрипел – и ему так же мерзко, словно ножом по стеклу, ответила вся толпа. От жуткого, потустороннего звука даже у Снайпера на лбу пот выступил, и что-то дрогнуло внутри, будто по живому, оголенному нерву провели тупою пилой.

Второй кадавр занес над головой нечто, похожее на серп – и, вдруг, захрипев, опрокинулся навзничь. Пуля Снайпера вошла ему точно в лоб и полностью вынесла затылок. От такого удара мудрено удержать равновесие.

– У них тоже рефлексы, – сквозь зубы процедил Снайпер. – Только не как у твоего папани, а немного другие – убивать себе подобных. И у меня нет никакого желания стать жертвой их рефлексов.

– И что делать? – слегка ошарашенно произнес Шухарт.

Некоторый боевой опыт у него имелся, в украинской Зоне неслабо отшлифованный, но как пробиваться через толпу агрессивно настроенных зомби, он не имел ни малейшего представления. Тем более, что кадавр, которому Снайпер прострелил череп, и не собирался умирать. Сейчас он довольно неловко пытался подняться с земли, вертя простреленной башкой, словно пытаясь сориентироваться в пространстве.

Шухарту тут же вспомнились слова Пильмана из той же радиопередачи: «У живых покойников есть одно любопытное свойство – автономная жизнеспособность. Можно у них, например, отрезать ногу, и нога будет ходить… то есть не ходить, конечно… в общем, жить. Отдельно. Без всяких физиологических растворов».[10]

– Их нельзя убить, – проговорил он.

– Вижу, – отозвался Снайпер, отступая на шаг – живые трупы подошли уже слишком близко. – Поэтому бей по коленям. И экономь патроны. Один выстрел – одно колено.

И начал стрелять. Холодно, расчетливо, будто в тире. «Вал» негромко хлопал, и каждый выстрел сопровождался звуком, похожим на удар молотка, разбивающего куриное яйцо. Хруст и чавканье.

– Бей по центру толпы, – меняя магазин, бросил Снайпер Рэдрику. – Пробиваем коридор.

И двинулся вперед, возобновив методичный расстрел коленных суставов, скучный и однообразный, совсем не похожий на сюжет для боевика. Просто работа, которую нужно выполнить. При этом неприятная и опасная, так как идти пришлось по трупам. Живым трупам, корчащимся на земле и неуклюже пытающимся схватить тебя за ногу.

При этом не дремали и те, что оказались по обе стороны «коридора». Длинные руки тянулись со всех сторон, и у Рэдрика, идущего следом за Снайпером, далеко не всегда получалось следовать принципу «выстрел-колено». Скорее, ему пришлось прикрывать товарища, пробивающего дорогу через толпу агрессивных «муляжей».

Вот один, с почти полностью сгнившей рожей, замахнулся ржавой железякой – и, получив пулю в лоб из АПС, отлетел на другого кадавра, бестолково размахивающего остатками сабли. Неплохо, а то бы Снайпер запросто мог огрести той железкой по затылку. Шухарт даже позволил себе довольно ухмыльнуться – и тут же сам получил мощный удар топором в плечо. Сустав немедленно отозвался тупой болью – если бы не стальной наплечник бронекостюма, чертов кадавр разрубил бы сталкера от плеча до сердца.

– Вот ведь сволочь! – прошипел Рэдрик, всаживая мертвецу с топором пулю меж глаз. Однако здоровенного кадавра такой сюрприз не впечатлил. Только голова мотнулась в сторону, едва не оторвавшись от шеи. После чего слегка притормозивший труп вновь попер вперед, занося над головой топор, наполовину раскрошившийся от предыдущего удара. Жуть жуткая… Между пустых глазниц дырка сквозная, задняя часть черепа с остатками мозга висит на клочке кожи, по плечу колотится, а «муляж» прёт вперед, и плевать он хотел на фатальные повреждения организма.

Однако наученный горьким опытом сталкер еще одну пулю тратить не стал. Он просто шагнул навстречу агрессивному гиганту, одновременно доставая из ножен дарёный «Шайтан», поднырнул под удар и рубанул с оттяжкой по локтевому суставу, как раз по тому месту, где положено быть сухожилиям и у живых, и у мертвых.

Русский ученый не обманул, кинжал и вправду оказался отменным оружием. Полуотрубленная рука кадавра разжалась, топор вывалился из нее. Труп заскрипел было в бессильной злобе, замахиваясь громадным кулаком… Но Рэдрик, слегка присев, рубанул кинжалом по подколенному сухожилию, после чего от души долбанул пистолетом снизу вверх по квадратной челюсти, словно привычным кастетом по привычной мишени зарядил.

Кадавр рухнул как подкошенный, подмяв собой пару менее габаритных трупов. А Шухарт уже шел дальше, стреляя, отмахиваясь кинжалом… и порой пропуская неслабые удары – потому, что нереально двоим махаться против толпы, не получив при этом ни царапины.

Снайпер впереди дрался как дьявол. Стрелял, тыкал в гнилые зубы то стволом, то трубчатым прикладом, хлипким с виду, но, оказывается, вполне пригодным для ближнего боя. А еще порой лупил ногами, словно из пушки выстреливал. Не в голову, как в кино про одинокого рейнджера, а именно по голеням и суставам нижних конечностей. Быстро, незаметно – и эффективно. Тяжелые ботинки, усиленные броней, легко ломали кости трупов, а подкованные каблуки дробили пальцы тех, кто, лежа на земле, пытался задержать сталкера. Похоже, Снайпера охватило что-то вроде боевого безумия. Сейчас это был не человек, а какая-то машина смерти, сметающая все на своем пути, и Шухарту, идущему следом, оставалось лишь следить, чтобы этой машине никто не ударил в спину…

Рэдрик уже видел те проклятые деревья, из-за которых появились «муляжи». Это значило, что Снайперу все-таки удалось пробить проход сквозь толпу кошмарных порождений Зоны… А еще он увидел, как идущего впереди стрелка внезапно резко качнуло в сторону. Снайпер устоял на ногах, даже смог вяло отмахнуться прикладом автомата от удара какой-то зазубренной секирой… но следующий мощный удар копьем шел прямо в сочленение защитного шлема и воротника, и не факт, что изрядно помятый бронекостюм его выдержит…

Рэдрик вскинул пистолет, одновременно переводя флажок предохранителя на стрельбу очередями, и выпустил в плечо изрядно подгнившего копьеносца остаток магазина.

Отстреленная напрочь рука трупа повисла на древке копья, судорожно держась за потемневшую от времени длинную палку. Хозяина руки от полученной порции свинца развернуло, и ржавый наконечник копья лишь скользнул по руке Снайпера. Но тому хватило и этого слабого толчка, чтобы споткнуться и едва не выронить автомат.