«Мемуары шулера» и другое - Саша Гитри

ДЕЗИРЕ. Ах, мадам... Позволительно ли мне заметить мадам, что мадам не очень умеет лгать. И вы оказали бы мне неоценимую услугу, если бы сказали всё как есть... ведь если эта дама и дальше намерена таким манером возводить на меня напраслину, то мне уж лучше не пользоваться более её рекомендациями. Ведь согласитесь, рекомендации самые лестные... а стоит спросить её устного мнения, то тут уж хуже не придумаешь... Нет, это нехорошо, право, так не поступают!.. Понимаю, хозяева всегда в сговоре друг с другом, но позвольте, есть же пределы, негоже мешать человеку зарабатывать себе на жизнь! Вот уже дважды за эту неделю она со мной такой фокус проделывает, я сыт по горло! А она сказала мадам, почему я от неё ушёл?

ОДЕТТА. Гм... не то чтобы сказала... но в общем, дала понять.

ДЕЗИРЕ. Ах, вот как! И это испугало мадам, не так ли?

ОДЕТТА. По правде говоря... немного.

ДЕЗИРЕ. В таком случае, не могу позволить себе настаивать... Мне остаётся лишь откланяться и заверить мадам в своём глубочайшем почтении. Подумать только, а я-то как раз писал матушке, что мне недолго пришлось искать себе новое место...

Рвёт начатое было письмо.

ОДЕТТА. Поверьте, я весьма сожалею...

ДЕЗИРЕ. Уверяю вас, мадам, куда меньше, чем я. (Берёт в руки свой чемоданчик и шляпу, делает пару шагов к двери, но останавливается, оборачивается.) Я бы очень злоупотребил расположением мадам, если бы спросил её, что именно сказала ей обо мне эта дама?

ОДЕТТА. Мне было бы это в высшей степени неловко.

ДЕЗИРЕ. Могу поклясться мадам здоровьем своей матушки, что это останется между нами. Мадам оказала бы мне неоценимую услугу, если бы сказала всё как есть. Мадам должна понять, что, если это возможно, мне бы лучше знать, какие слухи обо мне распространяют...

ОДЕТТА. По правде говоря, она не сказала ничего определённого. Только заметила, что...

ДЕЗИРЕ. Что же именно?..

ОДЕТТА. Дело в том, что я пообещала ей не говорить вам об этом...

ДЕЗИРЕ. Могу себе представить... но поскольку я поклялся мадам здоровьем своей матушки, что это останется между нами... Думаю, мадам могла бы удостоить меня своим доверием.

ОДЕТТА. Ну ладно, будь что будет! Она сказала мне, что вы совершили один проступок...

ДЕЗИРЕ. Проступок?

ОДЕТТА. Да, поступок весьма предосудительного свойства... настолько предосудительного, что ей пришлось тут же выставить вас вон.

ДЕЗИРЕ. И это всё?

ОДЕТТА. Да, всё.

ДЕЗИРЕ. В таком случае, что же это, по мнению мадам, был за проступок?..

ОДЕТТА. О Боже, я...

ДЕЗИРЕ. Мадам, несомненно, вообразила, будто я был нечист на руку, не так ли?

ОДЕТТА. Ну не то чтобы...

ДЕЗИРЕ. Угадал? Ну вот, так я и думал! Ах, только я никак не могу допустить, чтобы у мадам осталось обо мне такое мнение!.. Ах, нет, нет и ещё раз нет... послушайте, это уж слишком! И коли эта особа поступила со мной таким манером... что ж, тем хуже для неё!.. Прямо слышу, как она предостерегает мадам, что, мол, если мадам живёт одна, ей было бы весьма небезопасно держать в доме человека вроде меня...

ОДЕТТА. По правде говоря...

ДЕЗИРЕ. И тогда мадам тотчас же подумала о своих драгоценностях...

ОДЕТТА. Само собой...

ДЕЗИРЕ. Ах, вот как, выходит, я угадал!.. Ай-ай-ай, как нехорошо, право, как нехорошо!.. Ну уж нет, я просто не могу допустить, чтобы обо мне подумали такое. Ладно, раз так, пусть пеняет на себя!.. Так вот, мадам, проступок… раз уж ей было угодно назвать это проступком, совсем не тот, какой пришёл в голову мадам. А на самом деле произошло вот что. Я расскажу мадам всё как было... что ж, тем хуже! Однажды вечером мы оказались с ней вдвоём, вот так, как мы с вами, у неё в доме... и тут, Боже праведный... силы небесные, мне бы и в страшном сне не привиделось... но что было, то было!.. Вот это и был тот самый мой страшный проступок… я был вынужден вам признаться... видит Бог, я не хотел.

ОДЕТТА. О чём это вы?

ДЕЗИРЕ. Мадам не понимает, что я имею в виду?

ОДЕТТА. Да нет же, право...

ДЕЗИРЕ. Странно... Я же сказал, мы были вдвоем с графиней, только она и я, в её апартаментах...

ОДЕТТА. Ну и что из этого?

ДЕЗИРЕ. Боже правый! Пусть мадам подумает хорошенько, что могут делать мужчина и женщина, когда они остаются наедине... (Одетта делает движение.) Вижу, мадам начинает догадываться... Что ж, тем лучше... То, о чём подумала мадам... так оно и было!

ОДЕТТА. Ах!..

ДЕЗИРЕ. Да-да, мадам! И сколько бы она ни утверждала, будто у неё и в мыслях не было... Надеюсь, мадам известно, что такие вещи не случаются, когда один из двоих не хочет. Дамочка может сколько душе угодно верещать: «Ах, нет-нет, подите прочь, негодник...» Знаем мы эти штучки! А когда она этак невинно возмущается: «Ах, что это вы такое делаете, ах-ах-ах, не может быть... да что же это, право?..» Можно подумать, она не знает, что с ней делают!.. Нет, только пусть мадам не подумает, будто я считаю, что поступок мой не достоин известного осуждения... совсем наоборот. Слов нет, мне никак не следовало поступать таким манером... Но прошу прощенья, мадам, мыслимое ли дело, чтобы порядочная женщина позвала к себе в будуар лакея мужского пола, когда уже полночь на дворе, а на ней самой только один пеньюарчик прозрачный, сквозь который всё просвечивает, будто его и вовсе нет... И всё под предлогом, будто, у неё, видите ли, занавески плохо задёргиваются?!.. Да полно-полно... Ах, знаем мы эти байки, мол, лакей не мужчина и всё такое прочее... По крайней мере, уж теперь-то она убедилась, мужчины мы или нет!.. Что там эта дамочка почувствовала, угрызения совести или ещё чего, но для меня это было хорошим уроком... Уж теперь-то я знаю, как мне надо самого себя опасаться, и больше в такую щекотливую ситуацию не угожу. Короче, если бы мадам позволила мне открыть ей свою душу, я бы сказал, что с лакеем вроде меня мадам рискует куда меньше, чем с кем-то, кто никогда не совершил подобной ошибки... Кто не делал ошибок, мадам, не может быть полностью уверен в самом себе... если же тебе уже раз довелось пожать плоды собственной неосмотрительности... ах, можете поверить, в другой раз такого не совершишь!.. Впрочем, если мадам мне не доверяет, что ж, не смею настаивать, и мне лишь остается снова заверить мадам в глубочайшем моём почтении. Надеюсь, по крайней мере у этой дамы хватило порядочности признать, что как лакей я дело своё знаю.

ОДЕТТА. Да, что правда то правда, так она и сказала.

ДЕЗИРЕ. Ах, рад, мадам, что хоть уж тут-то мне опасаться нечего.

ОДЕТТА. Да-да... в самом деле... это она подтвердила.

ДЕЗИРЕ. Честность, опрятность, стол как полагается накрыть и всё такое прочее... тут уж что хотите говорите, не придерёшься. Старая школа, мадам. Папаша мой, и дедушка, и прадедушка, у нас в роду все в лакеях были... И ни пятнышка на семейной репутации... Дед мой служил метрдотелем у архиепископа Парижского, отец тридцать лет бессменно у герцогини Юзесской, а сам я начал свою карьеру грумом у маркиза Кастелланского... Так что если мадам угодно, чтобы всё у неё было по высшему разряду, в общем, как в лучших домах... что ж, думаю, со мной ей бы, пожалуй, повезло. Конечно, я не в том сословии, чтобы давать мадам советы... и всё же осмелюсь заметить, что мадам совершила бы ошибку, если бы позволила повлиять на своё решение... в общем, пустяку, который и выеденного яйца-то не стоит!

ОДЕТТА. Хм... ничего себе пустяк!

ДЕЗИРЕ. Конечно, пустяк… Ну сами посудите, разве пристало мадам ставить себя на одну ногу с моей бывшей хозяйкой?!.. Более того, думаю, если бы мадам отказалась от моих услуг после всего, в чём я ей только что признался, она бы в известном смысле и в самой себе усомнилась... Ведь не может же быть, чтобы мадам всерьёз опасалась, будто с ней может приключиться то же самое, что и с сорока... двух... так, во всяком случае, она сама говорила... женщиной!... Полно, поглядите-ка на меня, мадам... неужели я произвожу на вас впечатление какого-нибудь сатира?.. Просто я обыкновенный тридцатишестилетний мужчина, ничего больше... и если угодно, чтобы я знал своё место, надобно там меня и держать, вот и всё. Ах, мадам... мне ли не знать, что творится в моей душе, и могу поклясться мадам, что мадам может быть совершенно спокойна, с моей стороны ей ничто не угрожает. Как, неужели мадам не хочет даже попробовать?.. (Одетта делает движение.) Просто испытать, вот и всё... надеюсь, мадам понимает, что я имею в виду... Проверить, таков ли я, как обо мне судачат...

ОДЕТТА. Ах, право, даже не знаю...

ДЕЗИРЕ. Надеюсь, мадам не боится меня, или я ошибаюсь?

ОДЕТТА. Боюсь?.. Ах, нет, с чего бы...

ДЕЗИРЕ. Так нет?.. В таком случае, если мне будет позволительно, я скажу мадам одну вещь, которая, уверен, тотчас же окончательно убедит её взять меня к себе на службу...

ОДЕТТА. Вот как? В самом деле?

ДЕЗИРЕ. Да, мадам.

ОДЕТТА. И что же это такое?

ДЕЗИРЕ. Так вы позволите?.. Что ж… в таком случае, осмелюсь сказать это мадам прямо в лицо... гм-гм... короче, мадам нечего опасаться со мной... насчёт того самого... абсолютно нечего!