Прикамская попытка - 3 - Виктор Зайцев

Дальнейшее плаванье до Петербурга прошло незаметно, даже датские проливы, которых я опасался, прошли быстро, без излишних формальностей. Верно, если вовремя и хорошо заплатить, все формальности, как правило, становятся необязательными. В морском порту, предупреждённый по радио Никита устроил нам пышную встречу, с духовым оркестром, сборищем многочисленных зевак. Полагаю, все дипломаты и газетчики получили приглашение, как и значительная часть вельмож. Обилие богатых экипажей, сплошной линией стоявших вдоль причалов, было тому подтверждением. На выходе из шлюпок я попал на импровизированный митинг, в лучших традициях советских времён.

Никита подхватил меня под руку и провёл на приготовленную трибуну из свежесколоченных досок.

- Чего красной тканью не обшили? - Рассмеялся я другу на ухо, - с твоим зелёным мундиром весьма гармонирует.

- Не поверишь, не успели, плотники запили, еле трибуну сколотили. Отвык ты от России, здесь такие вещи сплошь и рядом. - Улыбнулся Никита, подхватывая с трибуны рупор, вроде капитанского. В него он и начал вещать. - Сегодня мы встречаем славных покорителей Дальнего Востока. Шесть русских кораблей, преодолели сорок тысяч миль через три океана - Тихий, Индийский и Атлантический! Приплыли в Россию, в Санкт-Петербург, через бури и штормы, через схватки с пиратами и морскими чудовищами. Преодолели все трудности и опасности, чтобы сказать государыне императрице Екатерине Великой и всему русскому народу, Россия твёрдо стоит на берегах Тихого океана! Мой друг, по высочайшему повелению государыни нашей инспектор тех далёких краёв. Он привёз невиданные богатейшие товары, коих даже просвещённая Европа не имеет! Знай наших! Ура!!

- Поддержи меня, в подобном стиле, - сунул рупор мне в руку Никита, пока зеваки выражали своё восхищение криками и свистом.

- Здравствуйте, господа! Я рад сообщить вам, что русские люди с каждым годом всё лучше живут на берегах Тихого океана! Рабочие и приказчики славного города Владивостока зарабатывают в месяц от двадцати до полусотни полновесных серебряных рублей, офицеры и купцы ещё больше, а крепостного рабства там и в помине нет. Верфи Русской Дальневосточной кампании способны строить океанские корабли, что прошли сорок тысяч миль легко и быстро, всего за два месяца, ура!!! (как раньше писали, долгие и продолжительные аплодисменты, в смысле, крики). Да, на этих красавцах мы выдержали и нападение пиратов, и штормы. - Я показываю на шесть океанских кораблей, с развёрнутыми флагами РДК. Народ поворачивается в том направлении, корабли выглядят очень эффектно на фоне маленьких судёнышек, привычных для мелководного балтийского моря. - Дальний Восток, господа, это поистине золотой берег России, неисчерпаемые богатства произрастают там на каждом шагу. Через несколько дней торговый дом Лушникова начнёт продажу тех богатств и диковинок, что мы привезли. А Русская Дальневосточная кампания приглашает в свои ряды смелых, деловых, решительных молодых людей. Тех, кто способен служить России шпагой или пером, руками и умом, всех, кто любит нашу Родину! Ура!!!

- Отлично, - Никита передаёт рупор профессиональному глашатаю, который бодро начинает озвучивать адреса лавок Лушникова и вербовочного пункта РДК. Чувствую, наше выступление закончилось, пора выбираться домой. Никита кивает головой и выводит меня с трибуны сразу к ожидающим экипажам. Там уже распоряжается Лушников с приказчиками, решают вопросы торговой пошлины, разгрузки кораблей и прочие обязательные хлопоты. В нашем экипаже уже стоят два сундука с самыми ценными грузами, мы с Никитой усаживаемся туда же. Знаю я русский порядок, едва отвернёшься, приделают ноги к дальневосточным сувенирам.

С территории порта за нами выехали едва не десять экипажей, заполненных самыми ценными грузами и образцами. Основную выгрузку товара начнём через пару дней, после подготовки складов и грузчиков. На рейде товары будут в большей безопасности, чем в портовых складах. После короткого обеда, Никита повёз меня по нужным людям. Начали с Михаила Дмитриевича Чулкова*, секретаря коммерц-коллегии, подготовившего государыне обширную петицию о пользе дальневосточной добычи мехов и необходимости экспансии на восток. За его спиной стояли такие промышленники, как пресловутый Григорий Шелихов. Именно в тандеме с ним Никита и протолкнул свои записки о приращении богатства русского амурскими землями.

Чулков принимает нас на службе, в небольшом аккуратном кабинете, не успев выпустить перо из рук. Я обратил внимание, что пальцы правой руки запачканы чернилами, похоже, этот Михаил Дмитриевич рабочая лошадка, человек стоящий, коли своим трудом добился немалого поста. Да и общение с ним происходит в деловой манере, совсем не характерной, по моим наблюдениям, для этой эпохи. Говорим долго и о многом, Никита согласовывает технические и процедурные моменты, как говорится в армии, подход - отход - отдание чести. Я коротко раскрываю наши планы, оставляю дорогие сувениры, предлагаю вступить пайщиком РДК на "особых условиях", в случае нашего успеха. Михаил Дмитриевич ведёт себя достойно, руки при виде богатства не трясутся, думает о деле, и, все заманчивые предложения оставляет на потом, когда государыня примет нужное нам решение. Он заметно удивлён нашими предложениями, мы не просим денег у государства, не просим монополии на освоение богатств. Наоборот, предлагаем вовлечь в РДК максимальное число пайщиков, независимо от их статуса. Поведение, надо сказать, не характерное для нынешних промышленников, всячески стремящихся захватить монополию на выгодную торговлю.

Следующие два дня походят один на другой, мы с Желкевским объезжаем нужных и важных людей, самого разного калибра, от вторых секретарей, которым достаточно сотни рублей, до вельмож Строганова и Демидова, и далее, к генерал-прокурору А. А. Вяземскому. Никита отлично поработал в столице за десять лет, фамилии Лушникова и Кожевникова у многих практичных людей на слуху. Ружья и револьверы, телефоны и пароходы заметно поколебали великосветские устои. А уж крупнейших русских заводчиков такая продукция интересовала ещё пять лет назад. Тем более, что Строганов второй год выпускает свои пароходы, а Демидов закупает паровые двигатели с насосами для своих рудников в Таракановке. И Никита смог объединить этих торгово-промышленных гигантов для строительства первой в столице железной дороги.

Вернее, дороги будет сразу две, одна в Петродворец, другая в Гатчину. Как мы планировали несколько лет назад, Желкевский нашёл подходы к наследнику Павлу. Не просто занял место в свите немногочисленных лизоблюдов, а целенаправленно меняет мировоззрение будущего императора. Зная, что в нашей истории Павел сделал из Фридриха Прусского себе кумира, в силу того, что пруссак смог добиться внешнего порядка в государстве и чёткого исполнения приказов, Никита старался привлечь внимание тяготевшего к порядку и строгому соблюдению правил Павла к механизмам. От тупых солдафонов Фридриха Павел, с незаметной подачи Желкевского, всё больше разворачивался к чёткой работе машин и механизмов.