Гражданская история безумной войны - Михаил Веллер

После падения его «столицы» Григорьев бежал к Махно. Нестор Махно принял его бойцов в свою армию, а самого Григорьева в июне 1919 застрелили. Очень уж разные они были.

В штабе Григорьева бывали и анархисты, и левые эсеры. Но именно что «бывали», а сам он человек вполне безыдейный. Вот Нестор Иванович Махно (1889–1934) — убежденный анархист.

За ограбление Бердянского казначейства в 1907 году и убийство двух охранников приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Вернулся домой, в село Гуляй-Поле Екатеринославской губернии только в начале лета 1917 года. И сразу стал сколачивать свой партизанский отряд.

Анархист Махно был врагом всего буржуазного: национализма, работы по найму, прибыли. Он многое взял и у эсеров. Впрочем, его собственный биограф и личный друг Аршинов в «Истории махновского движения» пишет, что «каторга была единственной школой, где Махно почерпнул исторические и политические знания, послужившие ему огромным подспорьем в его политической деятельности».

«Революция на селе принимает явно противовластнический характер… В этом залог того, что вновь организовавшаяся Украинская шовинистическая власть в Киеве останется властью только для Киева. Крестьянство за ней не пойдет; а, опираясь только на отравленный и зараженный властническими началами город, она далеко не уйдет».

К осени 1918 года у Махно было более 30 тысяч бойцов, 700 тачанок. Была прекрасно поставленная разведка.

Он контролировал район с населением в миллионы человек. Большинство этих людей поддерживали Махно. Он и сам по себе вызывал интерес и уважение. Его боялись. Кроме того, махновцы не трогали «своих», за все платили и проводили широкую программу реформ. У них крестьяне получили помещичью землю еще летом 1917 года!

С точки зрения и Махно, и очень многих его бойцов и жителей его «государства», как раз тут и реализовывался «настоящий», «истинный» анархизм, который и является конечной целью социализма. Тот, за который имеет смысл бороться с буржуазной насквозь Радой и поднимать крестьян всей Украины.

«Напрасно Рада в угоду буржуазии, изменив своим принципам в области земельной политики, признала право частной собственности на 30–40 десятин. Буржуазия, увлекшись своими временными победами над революцией, над носителями ее идей — революционными тружениками деревни и города, не удовлетворилась этой позорной изменой Рады трудящимся. При поддержке грубого юнкерства буржуазия свергла Раду и поставила на ее место своего представителя в лице гетмана Павла Скоропадского».

Ну, а Махно — против и Рады, и Скоропадского, и вообще всякого буржуазного правительства.

Нестор Иванович — изобретатель знаменитой тачанки. Первыми применили такие легкие тележки для пулеметов англичане в Южной Африке в 1904 году. Сесиль Роде лихо воевал на них против буров.

Тачанка — это фактически подвижная боевая площадка для пулемета. Это легкая рессорная бричка, на которой установлен пулемет, и в которую впряжена тройка или четверка лошадей. Для использования тачанки, эдакой колесницы XX века, нужна высокая квалификация. Трудно уже вести тачанку в бой. Лошадей могут убить или ранить, они могут понести… Нужен прекрасный кучер. Пулеметчик должен стрелять на большой скорости и при сильной тряске.

Тачанка в СССР стала своего рода символом «романтики Гражданской войны» — вместе с буденновкой, песней «Уходили комсомольцы на Гражданскую войну» и шинелями с красными нашивками.

Далеко не все бойцы на тачанках были идейными людьми. Но свое идейное ядро у Махно было. Признавая «право народа» на «революционные эксцессы», Нестор Иванович бандитизм признавал только революционный, идейный. Когда в Пятихатках махновцы окружили вокзал и через окна из пулеметов расстреляли офицерский бал — за ними стояла идея. Бей «кадюков»!

И армия его была идейная.

Коммунисты шли на юг силами порядка 40 тысяч человек. Плюс пятнадцать тысяч у Махно. Плюс тысяч десять у Григорьева. Плюс еще столько же у атамана Зеленого и бандюганов помельче. Приняв в свою армию шайки бандитов и армии народных вождей, Красная Армия выросла вдвое. А по качеству по крайней мере не проиграла.

В январе 1918 года в Одессе установилась Советская Власть. Уже в марте 1918 года в город вошли немцы.

В конце ноября 1918 года в городе существуют как минимум четыре политические силы: гайдамаки Симона Петлюры, красное подполье, белогвардейское подполье и мафия уголовника Мишки Винницкого по кличке «Япончик».

В портовых городах России существовал огромный, разветвленный мир уголовного подполья. Основным «делом» уголовных были контрабанда и рэкет купцов, вывозивших зерно. Эта Одесса уголовников хорошо известна советскому читателю.

Но была и Одесса русской интеллигенции.

К этому надо добавить: Одесса отродясь не была частью Украины. Как и Донбасс, и Крым. Земли, отвоеванные в конце XVIII века у татар и турок, носили название «Новороссии». А университет в Одессе назывался Новороссийским университетом.

5 декабря 1918 г. немцы выходят из города, а на рейде дымят пароходы французско-английской эскадры. В тот же день гайдамаки пытаются взять власть…

Гайдамаков немного — с полтысячи. Добровольцев белого генерала Гришина-Алмазова примерно столько же… Но именно они к вечеру 4 января очистили город от петлюровцев.

5 января повторилась история, бывшая в Архангельске: когда интервенты сходят с трапов, а их уже встречают белые, взявшие власть.

Французы высадились в Севастополе, французы и греки заняли Херсон и Николаев. К февралю 1919 г. численность французов, англичан и греков на русском юге достигла 40 тысяч человек.

Франция последовательнее других стран поддерживала Россию — союзницу. Но и французы были очень вялыми «интервентами». Вместо 12–15 планируемых дивизий они выставили всего 2. Дивизии пошли на север… и уже к февралю остановились после первых же стычек с войсками Григорьева.

Антивоенные настроения захлестывали Европу, и особенно Францию. «Демократическая общественность» бурно протестовала против продвижения французских войск и вообще против войны с Советской Россией.

В ряды самих французских солдат тоже проникало разложение. Солдаты, пережив страшную войну, не хотели умирать в России. А вот социализма они хотели. Командование опасалось — а не грянет ли на их кораблях большевистское восстание?!

Большевики отлично знали о настроениях интервентов. При одесском обкоме они создали «Иностранную коллегию», специально для работы с иностранными солдатами и матросами. Огромную роль здесь сыграла Жанна Лябурб…

Жанна Лябурб (1879–1919) — этническая француженка, дочь крестьянина — участника Парижской Коммуны. Родилась в местечке Ля-Палис.

В 1896 году поселилась в польском городке Томашов. Учительница. С 1905 года — участие в революционной работе. С 1917-го — активное участие в московской организации РСДРП. В 1918 году организовала в Москве «французскую коммунистическую группу». В феврале 1919 года — в Одессе, один из руководителей «Иностранной коллегии». Здесь она редактирует газету «Коммунист», пишет агитационные листки.

Французы накануне восстания арестовали всех его будущих вождей.

Французы (без участия англичан) расстреляли организаторов заговора на борту своего флагманского корабля.

14-21 марта в Севастополе вспыхнула организованная большевиками забастовка портовых рабочих. Забастовку подавили вооруженным путем. Но французские солдаты и матросы отказались воевать против Советской России.

Англичане и французы вели себя очень по-разному. Разагитировать британцев не удалось ни разу. А вот французов удавалось постоянно.

В марте 1919 года интервенты ушли из Одессы, в апреле и из Севастополя.

Вот и вся «интервенция»!

И тут вступила в действие вторая мина, заложенная большевиками… Звали эту «мину» Григорий Иванович Котовский (1881–1925).

«В Бессарабии вел в 1918 году партизанскую борьбу против румынских оккупантов. В Одессе с апреля по март 1919 г. он возглавлял военную и диверсионную работу под руководством одесского подпольного ревкома. 5 апреля во главе сформированного им партизанского отряда Котовский участвовал в освобождении Одессы и установлении там Советской Власти».

Вот-вот! Не уточняется только, что за «военную» работу вел Котовский в Одессе? А он устанавливал полезнейшие связи с легендарным Япончиком. В городе процветал «черный рынок», и уж конечно Япончик был очень даже вхож в круги французских интендантов. Англичане им брезговали, а вот французы — принимали.

Дальше все совершенно фантастично. Япончик… подкупил начальника штаба французов Фрейденберга. Фрейденберг вертел французским командующим, генералом д'Ансельмом.